Томас Вулф - Паутина и скала
Через несколько секунд он поднимает голову, напряженно прислушивается. Из темного коридора ни звука. Вид у него обес shy;покоенный, пристыженный, он встряхивается, словно живот shy;ное, выпячивает губу, берется за дверную ручку, готов открыть дверь, челюсти его сжимаются, он поворачивается, снова садит shy;ся на кровать, угрюмо глядя в пол, еще более мрачный и подав shy;ленный, чем раньше.
И вновь свет появляется и исчезает, появляется и исчезает, тускнеет и снова становится ярким. Стоит тишина, с негром shy;ким тиканьем тянутся бесконечные минуты скучной тишины, превращая в пепел скучное серое время – и вот наконец какой-то звук! Снаружи негромко скрипит половица, дверная ручка медленно поворачивается. Джордж быстро поднимает взгляд; потом опять свешивает голову, угрюмо смотрит в пол. Дверь от shy;крывается, в проеме стоит Эстер, раскрасневшаяся, со сверка shy;ющими глазами, вся ее маленькая фигурка дышит непреклон shy;ностью, но вместе с тем и благовоспитанностью, она являет со shy;бой воплощение горделивой сдержанности, утонченного само shy;обладания.
Эстер, очень спокойно: Извини, что беспокою тебя снова… Но я здесь кое-что оставила… несколько эскизов, рисовальные при shy;надлежности… Раз я больше не вернусь сюда, то заберу их.
Джордж, уныло глядя в пол: негромко: Ладно! Ладно!
Она, подходя к чертежному столу, открывая ящик и доставая свои вещи: Поскольку, кажется, ты именно этого хочешь, не так ли?… Сказал, чтобы я ушла, не беспокоила тебя больше… Раз хо shy;чешь этого…
Он, устало, как и прежде: Ладно! Ладно! Твоя взяла!
Она, негромко, но с едким сарказмом: Потуги на остроумие, так?.. Молодой писатель, замечательно владеющий языком и блещущий острословием!
Он, вяло, угрюмо глядя в пол: Хорошо! Ты права! Твоя взяла, ладно!
Она, вспылив: О, ради всего святого! Да скажи что-нибудь другое! Не мямли «ладно, ладно», как идиот! – Потом резко, вла shy;стно: – Смотри на меня, когда разговариваешь со мной! – Раздраженно: – Ради Бога, возьми себя в руки и постарайся быть взрослым! Не веди себя, как ребенок!
Он, как и прежде: Ладно! Ладно! Твоя взяла!
Она, медленно, с жалостью: Жалкий – слепой – дурачок! По shy;думать только, хватило ума напуститься на единственную, кто те shy;бя любит… обожает… которая может так много дать тебе!.. И ты хотел выбросить это бесценное сокровище!.. Хотя я столько знаю, – ударяет себя в грудь – хотя я храню это Великое в себе – здесь!здесь!.. готова отдать его тебе… Великое Сокровище все shy;го, что вижу, чувствую, знаю… попроси, и оно твое… целиком твое… только твое… величайшее сокровище, какое только может получить человек… вся красота и великолепие, способные питать твой гений… и все это выброшено, пущено на ветер… лишь отто shy;го, что ты по дурости не хочешь взять этого… Лишь оттого, что ты по слепоте и невежеству не желаешь это видеть, использовать, взять то, что само идет в руки! О, какое дурное, бессмысленное, греховное упущение – хотя я хочу отдать все это тебе, вывернуть ради тебя душу наизнанку… предоставить тебе все громадное со shy;кровище своего существа – а ты отвергаешь его, потому что со shy;вершенно глуп – слеп - и невежествен!
Он, вяло, с унылым вздохом: Хорошо! Хо-ро-шо! Твоя взяла! Ты права! Во всем.
Она, бросает на него пристальный, язвительный, вызываю shy;щий взгляд, потом говорит спокойно, без обиняков: Послушай! Ты не пьяный?.. Не пил?
Он, устало, угрюмо: Нет. Не пил. Ни капли. – Уныло: – В до shy;ме ничего нет.
Она, резко, пытливо: Ты уверен?
Он: Конечно, уверен.
Она: Ты ведешь себя так, словно выпил.
Он: Говорю же, не пил. – Угрюмо задумывается, потом вдруг ударяет себя кулаком по колену, с мрачной решимостью подни shy;мает взгляд и кричит: – Но, клянусь Богом, выпью!.. И не кап shy;лю! – Потом неторопливо, с нарастающей твердостью: – Пойду и напьюсь, как весь британский флот! Ей-богу, напьюсь, даже ес shy;ли это будет моим последним поступком в жизни!
Она: Ты завтракал?
Он, угрюмо: Нет!
Она: Съел хоть что-нибудь за весь день?
Он: Нет.
Она: Тебе, разумеется, надо поесть. Глупо портить здоровье та shy;ким образом… Хоть ты и прогоняешь меня, я буду о тебе беспо shy;коиться… Во всяком случае, я следила, чтобы ты ел вовремя – ты должен это признать!.. Кто теперь будет тебе стряпать?… Сам не будешь, я знаю. – Язвительно: – Может, кто-то из девок, кото shy;рых приводишь… – Злобно: – Черта с два! – Негромко, сарка shy;стически: – Представляю, как они возятся на кухне!
Он молчит.
Она, нерешительно: Хочешь, приготовлю небольшой ленч? – Торопливо: – Я не останусь, сразу же потом уйду… знаю, ты не хо shy;чешь больше меня здесь видеть… но если приготовлю поесть тебе перед уходом… по крайней мере, буду знать, что ты сыт… не стану потом об этом беспокоиться. – Затем с легкой ноткой сожаления:
– Жаль, конечно, что все эти хорошие продукты придется выбро shy;сить… тем более, что на свете голодает столько людей… Но, – лег shy;кое пожатие плечами, кривая улыбка, нотка обреченности в голо shy;се, – раз ты к этому так относишься, ничего не поделаешь.
Он, поднимая взгляд после недолгого молчания: – О каких это хороших продуктах ты говоришь?
Она, с деланной беззаботностью: А, о тех, что купила в южной части Манхеттена… Думала, поедим вместе… Считала, что у нас так заведено… дожидалась этого… но раз ты хочешь, чтобы я ушла, – вздыхает, – что ж, так тому и быть! – Указывает подбородком на большую продуктовую сумку на столе. – Делай с ней, что хочешь – выброси в мусорный бак – отдай дворнику… Жаль, не сказал сразу, что намерен так поступить… Это избавило бы меня от хлопот.
Он, опять угрюмо помолчав, поднимает взгляд и с любопыт shy;ством смотрит на сумку: Что в ней?
Она, беззаботно: О, ничего особенного! Ничего такого, что нужно долго стряпать!.. Может, ты забыл, но я сказала, что хочу приготовить очень простой ленч… Вот и заглянула по пути в ту славную мясную лавку на Шестой авеню – в которой все мясни shy;ки знают нас, у них всегда такая прекрасная вырезка… и я спро shy;сила мясника, есть ли у него шикарный бифштекс из филейной части, и он показал мне прекрасный кусок толщиной в дюйм – я взяла его… И, – показывая легким, выразительным движени shy;ем большого и указательного пальцев высшее совершенство, – молодого картофеля… который просто тает во рту… Ты очень лю shy;бишь его в моем приготовлении… с маслом и молодой петруш shy;кой… Потом увидела превосходный, свежий зеленый салат и ку shy;пила пучок, еще несколько апельсинов и яблок, парочку груш и грейпфрут – ты ведь любишь фруктовый салат, который я готов shy;лю, с моим соусом по-французски – не слишком сладким, не слишком кислым… Еще увидела чудесную, только что привезен shy;ную клубнику, подумала, что тебе захочется ее на десерт, поэтому взяла корзиночку и пинту сливок. – С легкой печальной улыб shy;кой: – Что ж, очень жаль, что все это пропадет – но, видимо, ничего не поделаешь! Так уж обстоят дела, верно?.. Такова жизнь!
Он, после недолгого молчания, задумчиво почесывая щетину на лице: Много времени уйдет на жарку бифштекса?
Она: О, всего несколько минут… Картофель, разумеется, будет вариться чуть дольше… Но – что ж – после того, что случилось, ты все равно не станешь есть, так ведь? – Поворачивается, слов shy;но собираясь уйти, но медлит.
Он, поднимаясь и кладя ей ладонь на руку, задумчиво облизы shy;вая губы: А масла купить не забыла?
Она: Да, с маслом все в порядке – я вспомнила, что оно у нас закончилось, и купила два брикета.
Он, мечтательно поглаживая ее по руке: Ага!.. А как с маслом для салата?
Она, быстро: О, и тут все в порядке! Я вспомнила, что оливко shy;вое у нас пришло к концу, поэтому заглянула в тот славный ита shy;льянский магазинчик и взяла… Ах да, совсем забыла – и крохот shy;ную головку чеснока, если уметь его использовать – как я! – не чрезмерно, просто растереть по краю миски для едва уловимого аромата – опять выразительный жест большим и указательным пальцами – он, как ничто, придаст салату именно нужный при shy;вкус!.. Да, и вот что! Видел бы ты фрукты, которые я купила – ты в жизни не пробовал таких, какие сейчас продают – этот пре shy;красный зеленый салат – а яблоки!., а груши!., а овощи! – Вос shy;торженно шепчет она, – фасоль, горох, редиска!.. Восхититель shy;ные пучки моркови!.. До чего они свежие!.. Разве это не изыс shy;канная еда?.. А молодая спаржа!.. Представляю, как она лежит на блюде под масляным соусом, который я умею готовить… А цвет shy;ная капуста!.. Ты в жизни такой не видел… Да – а лук!.. Нежные маленькие луковички… размером с крупный жемчуг! – Серьезным тоном: – Разве лук не замечателен?.. Разве не чудесно, что он так дешев, и его так много?.. Что только можно с ним делать!.. Использовать множеством способов… Луковички просто тают во рту, когда приготовлены, как нужно – как я умею!.. Будь лука ма shy;ло, люди платили бы за него почти любые деньги!.. Замечательно, правда, что это такой распространенный овощ?
