М. Стедман - Свет в океане
— Так что каждому лучу приходится отрабатывать свое существование, — подвела итог Изабель.
— Можно и так сказать. А вот и сам источник света, — продолжал Том, указывая на металлическую подставку, закрытую ячеистым кожухом в самом центре.
— На вид не очень впечатляет.
— Это сейчас. Но на самом деле это капильная сетка накаливания, где усиленный линзами свет от горения паров мазута светит так же ярко, как звезда. Я тебе покажу вечером.
— Наша собственная звезда! Как будто целый мир был создан специально для нас! С солнцем и океаном! А мы созданы друг для друга!
— Думаю, что в Маячной службе считают иначе. Что мы созданы для них.
— И никаких тебе соседей или родственников! — Она укусила его за мочку уха. — Только ты и я…
— И животные. На Янусе, к счастью, не водится змей. А на некоторых островах только они и живут. Есть пара пауков, которые могут укусить, так что бдительность лучше не терять. Еще… — Тому было трудно закончить знакомство с местной фауной, поскольку Изабель продолжала его целовать и нежно покусывать уши. Она залезла руками в карманы его брюк и шарила там, лишая его возможности не только говорить, но и вообще соображать. — Я говорю о серьезных вещах, Изз… — не сдавался он. — Нужно опасаться… — Он невольно застонал, почувствовав, что ее пальцы нащупали то, что искали.
— Меня! — хихикнула она. — Я самое опасное существо на этом острове!
— Не здесь, Изз. Не на маяке. Давай… — он с трудом перевел дыхание, — давай спустимся.
— Нет! Здесь! — засмеялась Изабель.
— Это государственная собственность!
— И что? Ты запишешь об этом в журнал?
Том неловко кашлянул.
— Технически… тут все очень хрупкое и стоит кучу денег, каких нам не заработать за всю жизнь. Мне бы не хотелось придумывать причину, как все сломалось. Давай лучше спустимся.
— А если я откажусь? — кокетливо спросила она.
— Тогда, похоже, у меня не остается выбора… — Он подхватил ее на руки и отнес вниз по сотням узких ступенек.
— Да здесь настоящий рай! — не в силах сдержать восторг, воскликнула Изабель, когда утром следующего дня увидела в окно гладкую поверхность бирюзового океана. Вопреки неутешительным предупреждениям Тома о превратностях погоды ветер объявил перемирие по случаю приезда новобрачных и солнце радовало удивительным теплом.
Том отвел ее к лагуне — широкому бассейну тихой ультрамариновой воды глубиной не больше шести футов, где они искупались.
— Надеюсь, тебе здесь понравится. До отпуска на материке еще целых три года.
Она обняла его.
— Я там, где хочу быть. И с мужчиной, с которым хочу быть. А все остальное не имеет значения.
Том нежно кружил ее в воде.
— Иногда через трещины в скалах сюда заплывает рыба. Ее можно ловить сетью, а то и просто руками.
— А как называется эта лагуна?
— Никак.
— Все должно иметь свое название. Ты согласен?
— Ну, тогда назови сама.
Изабель на секунду задумалась.
— Нарекаю тебя Райской Лагуной! — Она плеснула пригоршней воды на скалы. — Это будет моим местом купания.
— Обычно здесь безопасно. Но все равно надо быть настороже. На всякий случай.
— Ты о чем? — рассеянно спросила Изабель, разгребая ладонями воду.
— Акулы здесь вряд ли появятся, разве что прилив окажется особенно высоким, или пройдет шторм, или еще что. Так что в этом плане, наверное, можно не беспокоиться…
— Наверное?!
— Но расслабляться все равно нельзя. Взять хотя бы морских ежей. Смотри, когда наступаешь на камни под водой, — ты можешь наколоться и получить инфекцию. А электрические скаты зарываются в песок у самого края воды. Стоит наступить на шип у них на хвосте, и неприятностей не миновать. Если скат взмоет вверх и нанесет удар возле сердца… — Он замолчал, видя, как Изабель изменилась в лице. — С тобой все в порядке, Изз?
— Ты так просто об этом говоришь, а на помощь нам прийти некому.
Том заключил ее в объятия и увлек на берег.
— Я буду оберегать тебя, милая. Не волнуйся, — сказал он с улыбкой. Он поцеловал ее в плечи и опустил голову на песок, чтобы поцеловать в губы.
Помимо кучи теплых вещей на зиму Изабель привезла несколько платьев с цветочным рисунком, которые было легко стирать. В них она кормила кур, доила коз, занималась огородом и убиралась на кухне. Когда она сопровождала Тома в походах по острову, она надевала его старые брюки, закатывала штанины и накидывала одну из его рубашек без воротника, закрепляя все это сверху потертым кожаным ремнем. Ей нравилось чувствовать под ногами землю, и она ходила босиком и только в скалах надевала легкие парусиновые туфли на резиновой подошве, чтобы не поранить ноги. Она постигала свой новый мир и исследовала свои новые владения.
Однажды, вскоре после прибытия на остров, Изабель, опьяненная свободой, решила поэкспериментировать.
— Как тебе мой новый вид? — спросила она, появившись на маяке с сандвичами для Тома совершенно голой. — Мне кажется, в такой чудесный теплый день одежда не нужна.
Он приподнял бровь и улыбнулся:
— Мне нравится, но скоро тебе это надоест, Изз. — Он взял сандвич и ласково потрепал ее по подбородку. — Любимая, чтобы выжить на удаленных маяках и не одичать, нужно соблюдать определенные правила — есть в положенное время, переворачивать листки календаря… — он засмеялся, — и не забывать про шмотки. Поверь мне, милая.
Покраснев, она вернулась в дом и, облачившись в кофту, нижнюю юбку, платье, кардиган и сапожки выше щиколотки, отправилась копать картошку с излишней в такой жаркий день энергией.
— А у тебя есть карта острова? — спросила Изабель Тома.
— Боишься заблудиться? — улыбнулся он. — Ты уже здесь несколько недель. Если идти от берега в глубь острова, то обязательно доберешься до дома. Да и башня маяка — хороший ориентир.
— Мне нужна карта. Наверняка же она существует?
— Конечно! Есть подробная карта. Только я не понимаю, зачем она тебе. Тут же негде заблудиться!
— Сделай мне приятное, супруг мой! — сказала она и поцеловала его в щеку.
Некоторое время спустя Том появился на кухне со свернутой в рулон картой и церемонно вручил ее Изабель.
— Ваше желание для меня закон, миссис Шербурн.
— Благодарю вас, — в тон ему ответила Изабель. — Пока это все, можете быть свободны, сэр.
Том с озадаченной улыбкой потер подбородок.
— Что ты задумала?
— Не важно!
На протяжении нескольких дней Изабель каждое утро отправлялась на прогулки, а после обеда запиралась в спальне, хотя Том и так ее не беспокоил, занимаясь своими делами.
Однажды вечером она вытерла вымытую после ужина посуду, принесла свернутую в рулон карту и протянула Тому:
— Это для тебя!
— Спасибо, милая, — отозвался он, не отрываясь от потертого тома о морских узлах. — Я уберу ее завтра.
— Но это для тебя!
Том поднял глаза:
— Это же карта, верно?
Она озорно улыбнулась.
— Чтобы узнать, надо развернуть!
Том развернул рулон и увидел, что карта преобразилась. На ней появились короткие пояснения, цветные рисунки и стрелки. Его первой мыслью было, что карта является собственностью государства и теперь придется выплачивать кучу денег. Всюду виднелись новые названия.
— Ну и как тебе? — просияла Изабель. — Это неправильно, что у мест не было никаких названий! И я их придумала, видишь?
Бухты, скалы и равнины приобрели названия, нанесенные аккуратным мелким почерком: Бурные Воды, Вероломная Скала, Отмель Кораблекрушений, Мирная Бухта, Убежище Тома, Утес Иззи и еще много чего.
— Я никогда не разбивал остров на отдельные части. Для меня он всегда был просто островом, — сказал Том улыбаясь.
— Мир состоит из различий. И каждое место заслуживает своего названия. Как комнаты в доме.
Том о доме-то никогда не думал в категориях комнат. Для него он всегда являлся просто домом. И ему почему-то взгрустнулось, что остров оказался расчлененным на опасные и безопасные участки. Ему больше нравилось воспринимать его как единое целое. И еще его покоробило, что в названиях встречалось имя «Том». Янус не принадлежал ему. Все как раз наоборот: это он принадлежал Янусу. Недаром туземцы, как он слышал, считают себя детьми тех мест, в которых живут. И обязанностью Тома было просто присматривать за островом.
Он перевел взгляд на жену, сиявшую от удовольствия и гордости за проделанную работу. Наверное, ничего плохого в том, что ей хотелось дать всему свои названия, не было. Может, со временем она научится его понимать.
* * *Когда Том получал приглашения на встречи однополчан, он всегда отвечал письмом. Желал всего самого наилучшего и посылал немного денег на проведение встреч. Но никогда их не посещал сам. Будучи смотрителем маяка, он и не смог бы присутствовать, даже если бы и захотел. Он знал, что есть немало людей, которые с удовольствием встретят знакомые лица и вспомнят старые времена. Но он к таким не относился. На войне Том потерял верных друзей, с которыми вместе выпивал, сражался бок о бок и переносил все тяготы военной службы. Друзей, которых он понимал без слов, будто они были частью его самого. Он вспоминал разные жаргонные словечки, которыми они называли мины и снаряды, свои скудные продовольственные пайки и ранения, означавшие отправление в Англию на лечение. Интересно, многие ли помнили сейчас этот тайный язык?
