Наталья Абрамцева - Рассказы и сказки для взрослых
Наконец и этот разговор кончился. «Вот! Вот сейчас она назовет меня по имени», — решила кошка. А женщина, закурив, томно потянувшись, начала готовить грандиозный обед. Ведь сегодня суббота, соберется вся семья — и муж, ответственный работник, и сыновья-студенты. Время от времени она кидала на блюдечко Серой Кошке что-нибудь съедобное, иногда ласково улыбалась ей. Ласково. Но отрешенно как-то. И было ясно, что в мыслях у нее пельмени, которые лепила, босоножки приятельницы, толстые журналы, зонтики, диеты… А вот Серой Кошки там не было. Приготовление обеда прерывалось телефонными звонками. И опять ни слова о ней, о кошке. Что она — никто совсем этой женщине? Выходит так. Пообещала взять в кошки, дать имя. Пообещала, и все?
«Ну уж нет, — подумала Серая Кошка. — Не нужна я ей! А значит, и она мне…» И кошка решительно пошла к двери.
Хозяйка отпустила кошку, не спрашивая, вернется та или нет. Но Серая Кошка точно знала, что не придет.
Она сидела на лестничной ступеньке в растрепанных, совершенно растрепанных чувствах. И даже с растрепанной, взъерошенной шерсткой, что было ей совсем не свойственно. Ведь она очень аккуратна. А сейчас Серая Кошка была и расстроена, и растрепана, и… обижена.
Сидела она на ступеньке третьего этажа и не могла сообразить, что же ей теперь делать. Снова искать хозяина? Она не могла. Что-то мешало. А как же имя? А тот, кто даст его?
Пока Серая Кошка ломала голову, снизу стали доноситься звуки вполне определенные. Кошка узнала эти вопли и грохот. Посмотрела в лестничный пролет. «Они», — вздохнула она. Совсем молодая мама, в джинсах конечно, волокла за руку упирающуюся, орущую маленькую дочку в синем комбинезоне, а девчонка эта тянула игрушечную пустую коляску, громыхающую на каждой ступеньке. Мама что-то втолковывала дочке, та яростно спорила, дергая одной рукой коляску, другой — маму. Догромыхали до кошки.
— Серая Кошка!!! — радостно крикнула девочка. — Привет, Серая Кошка!
Кошка вздрогнула. От девчонкиного вопля и, главное, оттого, что она так запросто к ней обратилась, по имени будто. Довольно измученная мама кивнула тоже приветливо и по-свойски как-то. И тут Серая Кошка, сама не понимая, что делает, впрыгнула в девчонкину игрушечную коляску.
— Мама!!! Смотри!! Смотри!! Серая Кошка теперь наша! — завопила девчонка. — Не нужно мне говорящую куклу! Не хочу мороженого! Серая Кошка наша!!!
Девчонка дергала маму, трясла коляску с Серой Кошкой.
— Мама! Мамочка! Серая Кошка! Я давно просила! Она сама пришла! Серая Кошка! Серая Кошка наша!!!
И хотя маме в джинсах было все равно — хоть кошка, хоть тигр, хоть дракон, — она устало улыбнулась и сказала:
— Пошли домой, Серая Кошка.
А девчонка, волоча коляску по ступенькам, распевала на весь дом:
«Серая Кошка наша теперь! Серая Кошка наша!»
И тут Серая Кошка поняла: есть у нее имя, давно есть, прекрасное имя СЕРАЯ КОШКА.
ГОЛУБАЯ СКАЗКА
Небо было голубым. Просто голубым.
— Вы неплохо выглядите. Вам к лицу голубой цвет, — обронило ослепительно золотое солнце.
— Благодарю. — Небо расправило складки своего голубого наряда и замерло в ожидании новых похвал.
Но их не последовало. Солнце уже беседовало с какой-то далекой звездой.
— Вот как… — Небо растерялось. — Может быть, мои голубые одежды кажутся роскошному солнцу чересчур скромными? И солнце, похвалив меня, просто посмеялось? Напрасно… Ведь я все-таки небо!
Небо гордо расправило свою голубизну и велело явиться портному. Ветер, он с давних пор служил небу портным, прилетел тотчас.
— Мне бы хотелось выглядеть несколько… ну… знаете ли… уважаемый портной… — небо подбирало нужное слово, — несколько интересней.
— Интересней… — повторил ветер. — Не очень ясное пожелание, но попробую что-нибудь придумать.
Ветер взял охапку белоснежных маленьких пушинок-облачков и невидимой нитью сплел их в нежную, почти прозрачную накидку. Укрыв заказчика чудесной облачной шалью, ветер отлетел, посмотрел на свою работу со стороны, поправил два-три облачка и слегка подул.
— Что же, о небо, вы довольны? — почтительно спросил ветер.
— Да, спасибо, думаю, это подойдет. Небо снова взмахнуло шалью, пушинки-облачка побежали быстро-быстро. Небо само себе понравилось! Но солнце молчало.
— Придется, — нахмурилось небо, — снова позвать портного. Прилетел ветер.
— Новый наряд не понравился? — удивился он. — Слишком воздушно? Легко? Даже, может быть, легкомысленно?
— Возможно. — Небо недовольно сбросило облачную шаль.
— Не волнуйтесь, — заторопился ветер, — попробуем другой вариант, элегантно-строгий.
Ветер взмахнул одноцветным густо-серым полотнищем плотной облачности, набросил его на небесный свод, затем достал множество серебряных нитей дождя и, резко дунув, пустил их наискось. Получилось строго и нарядно.
Небо тряхнуло нитями дождя и украдкой взглянуло на солнце.
С надеждой взглянуло. Но золотое солнце то ли потускнело, то ли погрустнело. Так и эдак встряхивало небо блестящими дождевыми нитями, но печальное солнце молчало.
— Странно, — небо недовольно сбросило серебряные украшения, — неужели нельзя придумать что-нибудь необыкновенное?!
— Минуту, еще минуту, — заволновался ветер-портной, — я придумал для вас, о небо, великолепно эффектный наряд.
Ветер задул изо всех сил, пригнал тяжелые лиловые тучи, скроил из них величественное одеяние с золотыми пряжками-молниями.
Рассерженное небо осталось довольно работой портного. «Теперь солнце, конечно же, восхитится моим нарядом», — решило оно. Но солнце закрыло глаза, лучи его задрожали и поникли. Казалось, ему отчего-то больно.
— Не знаю, в чем дело, — удивилось, почти возмутилось грозовое небо, — этому золотому зазнайке ничем не угодить! Я так стараюсь, так стараюсь ему понравиться, а от него ни слова доброго.
Разгневанное небо сбросило чудесный с золотыми молниями наряд и осталось в своих обычных голубых одеждах.
«Пусть так, — думало небо. — Не буду больше наряжаться. Так и останусь просто голубым. Все! Хватит!»— сердилось оно.
Сердилось, сердилось, сердилось и вдруг слышит:
— Вы прекрасно выглядите. Вам к лицу голубой цвет.
СОЛНЕЧНАЯ ВЕТКА
Такой солнечный день может быть только раз в жизни. Солнца было столько, что воздух казался плотнее. Вернее, это уже не воздух. Нет. Легчайшие, прозрачные солнечные капли заменили его атомы. Теплое, необыкновенно яркое, чуть-чуть сумасшедшее солнце апреля. И не было человека на шумных улицах города, не было ни одного живого человека, который не заметил бы, что с солнцем что-то творится. Солнце везде. Солнце в чашечках нарциссов и в стаканах с фруктовым соком. Солнце стекает с пальцев людей. Это не то солнце, от которого режет глаза, болит голова. Нет. Этим солнцем дышишь.
Хотя бы иногда, хотя бы на мгновенье необходимо видеть такое солнце. Иначе постепенно, незаметно перестанешь быть ЖИВЫМ человеком.
.. Она медленно шла сквозь солнце. Она знала, что сегодня солнце светит для Нее! Сегодня Она родилась. Правда, не совсем сегодня, а в этот день лет сорок назад. Она шла домой. Не спешила. Сегодня можно. А в руках то, в чем солнца больше, чем во всем остальном городе. Что-то необыкновенное? Ну, это кому как покажется. Ветка белой сирени. Одна ветка белой сирени! Но солнца в ней несравненно больше, чем во всех сиреневых садах. Она видела капельки солнца в серединке каждого цветочка, им светился каждый лепесток. Солнце окутывало чудесную белую ветку.
Она осторожно несла эту солнечную ветку. Подаренную совсем случайным, но, поверьте, солнечным человеком. Солнечный день, солнечная ветка, солнечный человек — все сразу. Неправдоподобно. Да. Но ведь не все в жизни правдоподобно. К счастью.
А солнце не жалело себя. Оно расплывалось, распылялось, металось. Солнце знало, что необходимо Ей сегодня.
Она шла домой и видела, как поставит солнечную ветку в самую простую стеклянную вазу. Солнечная ветка… Дома… Она пошла еще медленнее. Дома… Солнечная ветка. Что-то не то… Что? Что же заставило ее вдруг растеряться? Она увидела, как тускнеет, умирает дома солнечная ветка белой сирени! Темная квартира? Обыкновенная. Дома не ждут? Ждут. Кто как. Почему, ну, почему же тогда должна потускнеть белая ветка?
«Солнце», — поняла Она. Поняла спокойно, потому что знала давно: дома нет солнца, которым дышит эта солнечная ветка. «Дома нет солнца», — повторила Она почти вслух и прижала ветку к себе. Нет, нет! Она не понесет эту чудесную солнечную сирень туда, где нет солнца…
И тогда случилось еще одно чудо. Прямо перед Ней, из выхода метро, появился старый, довольно странный человек. Высокий, длинные седые волосы, черный на малиновой подкладке развивающийся плащ. Она что-то вспомнила. Уже чуть успокаивалась, чуть улыбалась. Ну да, это он! Скрипач-аккомпаниатор. Как раз вчера, случайно включив телевизор, наткнулась на какой-то концерт. Среди прочего — цыганские романсы и этот старый музыкант. Его отрешенность от всего, его откровенная преданность скрипке, и только ей, решили судьбу солнечной ветки. Ведь скрипка — это звучащее солнце. Бог мой! Как благодарил старый скрипач! Как галантно целовал Ей руку! Не каждый день дарят артистам цветы на улице.
