Дэвид Гилмор - Потерянный среди домов

Мы прошли по Элингтон-авеню, мимо магазинчика велосипедов, где старик купил мне мой первый классный велик. Я болтал, я хочу сказать, я просто не способен был к черту заткнуться. По другую сторону улицы, чуть-чуть в сторону, был «Эппл-Парадиз». Я обычно ходил туда с моим соседом Кении Уитерсом вечером по субботам, и мы брали большой липкий десерт, один из этих яблочных монстров с кленовым сиропом и взбитыми сливками, какие любят вонючие мальчишки. Забавно думать, что мы были счастливы, всего-то получая причудливое яблоко, а потом возвращаясь домой, чтобы посмотреть хоккей. Трудно представить, чтобы такое могло делать кого-нибудь счастливым. Никаких девушек, ничего. Только яблоко.

Я указал Скарлет парочку таких исторических мест, словно это были знаменитые поля сражений или что-то в этом роде. Даже гигантский камень в маленьком парке, где Дафни Ганн бросила меня. Я рассказал ей, как она пригласила меня прогуляться однажды вечером после обеда – вместо того чтобы пригласить к себе домой, а это всегда плохой знак, – усадила на этот большой камень и дала мне старую добрую отставку. Я шел домой, словно зомби, было похоже, что я присутствовал при собственной смерти, вдоль по улице, к двери, вверх по лестнице, в мою спальню, рухнул на кровать, глаза в потолок, ожидая, что что-то случится. Что все придет к концу, так мне казалось. Как один из этих выстрелов в сердце оленя, когда он еще продолжает бежать, еще не знает, что уже мертв. Черт. Не то местечко, куда мне приятно возвращаться. Но забавно, что, если бы я только знал, что со временем все встанет на свое место, понимаете, что я буду здесь с красивой девушкой и все окажется позади, так далеко позади, что будет даже забавно об этом вспоминать, даже о самой скверной части, если бы я только знал все это, я не был бы так расстроен. Парни, это точно бы подкосило сознание Дафни: она дала мне отпор, а я бы внезапно распрямился, словно кусок свежего тоста, сказав при этом: я понимаю, ты права, и пошел бы домой, руки в карманах, даже насвистывая какую-нибудь мелодию. Парни, это бы ее удивило. Но я не знал тогда. Я просто пошел домой, обхватив руками голову, словно баскетбольный мяч, и следующие три месяца съеживался всякий раз, как кто-нибудь произносил ее имя. Да, я точно справился с этим. В следующий раз, думал я про себя, я буду знать лучше, я просто буду помнить сегодняшний день, что не все приходит к концу и что мне не придется снова проходить через все это дерьмо.

– Ты думаешь, я красивая? – неожиданно спросила Скарлет.

– Что? Ты шутишь?

– Нет, не шучу.

– Да, конечно, ты красивая. Ты заставляешь парней нервничать. Я хочу сказать, что я не осмеливался даже думатъ о том, что ты придешь на мою вечеринку.

– А что бы я, по-твоему, сделала?

– Послала меня куда подальше. И нисколько бы меня этим не удивила. Некоторые девушки, когда они действительно хорошенькие, те еще штучки. Они заставляют чувствовать, будто ты ниже их. Эдакий робкий парень.

– Да?

– Забудь, я этого не говорил.

– А сейчас я меньше тебя пугаю?

Я увидел, что здесь мы можем слишком близко подойти к беде.

– Ну, это вовсе не то, что я заполучил тебя. Это то, что ты имеешь в виду.

– Нет, я знаю, что ты мне сразу понравился. Ты напомнил мне саму себя.

– Я напомнил тебе саму себя? Господи Иисусе, не верю своим ушам.

– Наверное, я была бы как ты, будь я мальчишкой.

– Ничего себе, я так не думаю, Скарлет. Я думаю, что ты была бы как один из тех парней в школе, ну ты знаешь, в самой классной одежде, застегнутых на все пуговицы и в континентальных брюках. Собираются целой компанией перед молитвой каждое утро.

– Нет, я совсем не такая. Ты не слишком хорошо меня знаешь.

Она остановились перед магазинчиком мороженого и бросила взгляд в витрину.

– Хочешь мороженого? – спросил я.

– Моя мама считает, что у меня слишком тупой нос.

– Твоя мама сказала тебе такое? С ее стороны это жутко несправедливо. Предполагается, что родители должны говорить детям хорошие вещи.

– А что твоя мама говорит тебе?

– Моя мама говорит мне, что у меня чувственный рот.

– Да?

– И что я буду превосходно целоваться.

– В самом деле, – сказала Скарлет и стала глядеть по сторонам, так что я не расслышал, что она еще прибавила.

– Что? – спросил я, но она не ответила, и я понял, что не нужно настаивать. Однако меня прямо-таки распирало от удовольствия. Забавная вещь это выражение «потерять самообладание». Предполагается, что это когда вас достали. Противоположное тому, что происходило со мной. Я был счастлив до умопомрачения.

– А ты тоже?

– Я что?

– Думаешь, что мой нос слишком тупой?

– Нет.

– Посмотри на него.

– По-моему, ты выглядишь как кинозвезда. Не знаю, что бы я сделал, если бы был таким же красивым, как ты. Не думаю, чтобы я мог это выдержать. Я бы бегал к зеркалу каждые пятнадцать минут. Я хочу сказать, я бы делал это в любом подходящем случае, я бы боялся, что что-то изменилось за прошедшее время.

– А если бы я увидела тебя на улице, то подумала бы: вот человек, который отлично выглядит.

– Да?

– Моя подружка сказала, что, когда ты вырастешь, ты будешь просто красавчик.

– Кто такая?

– Не важно.

– Но она действительно сказала такое?

– Конечно. Не бери в голову.

– Не буду. – Я подождал минутку. – Ты уверена, что она имела в виду меня?

– Конечно уверена. Она назвала тебя по имени.

Правду говорят: человек ничего к черту не замечает, пока не сделает что-то сам; к примеру, заводишь щенка и неожиданно видишь всех собак в мире; то же самое с парочками, неожиданно они оказались повсюду. Как будто по всей планете, даже в Китае, все занимались этим. Как будто это была главная игра в городе. Что наводит на размышления, вот так. Говорю вам, это словно проснуться в совершенно новой стране.

– Давай что-нибудь стащим, – сказала Скарлет.

– Забудь об этом.

– Почему нет? – спросила она слегка раздраженно.

– Потому что я не хочу, чтобы меня поймали. Потому что я не хочу, чтобы меня привезли домой на заднем сиденье полицейской машины в наручниках.

– Ты помнишь это кино, когда они шли и крали что-нибудь? – сказала она.

– Я не видел этого фильма.

– Ну, ты должен был. Это по-настоящему хорошее кино.

– Что они крали?

– Не имеет значения. Просто это то, что они делали вместе, потому что любили друг друга.

– Может быть, у меня для этого кишка тонка, – предположил я, сглатывая слюну. – Боюсь, что меня поймают. Разве ты не боишься, что тебя поймают?

– Меня уже ловили раньше, – сказала она. – Отец думает, что это такая веселая шутка.

– Мой отец избил бы меня.

– Я своего ножом проткну, как слизняка, если он когда-либо поднимет на меня руку.

Кажется, я дважды взглянул на нее, когда она это сказала. Даже хотел сказать, чтобы малость остыла, у нас в ближайшем соседстве нет никого, кто заслуживает смерти за то, чтобы бить с ней баклуши, во всяком случае сегодня, но подумал, что это раззадорит ее еще больше. Что бы там ни было, но это изменило атмосферу, вот так, с ходу, и по некоторым причинам мое сердце забилось быстрее, словно я попал в беду.

Мы прошли мимо зоомагазина. Там в окне стоял маленький аквариум с золотой рыбкой.

– За что твоего отца упекли в психушку? – спросила она.

– За то, что он козел. У них там специальное крыло для таких. Моя семья – члены-учредители.

Забавно, но когда я сказал это, то почувствовал, как меня пронзил, словно копье, стыд или что-то вроде того, потому что я, как в этих мультиках, прямо здесь, на углу, ощутил, что мой старик слышит, как я разговариваю о нем в таком тоне. Это по-настоящему заставило меня вздрогнуть. Я хочу сказать, точно, он был козел (по высшему разряду), но он был больше, чем просто козел. Но вы бы об этом не догадались, слушая меня. Иногда я думаю, что могу сказать что угодно о ком угодно просто ради смеха. Это довольно отвратительно.

– Ты должен приехать в наш летний коттедж, – сказала она.

– Я не знал, что у вас есть коттедж.

– Отец его снимает. В бухте Джорджиан. Он приезжает туда со своими приятелями из шоу-бизнеса, и они там отрываются недельку.

– В таком случае, что делаешь ты?

– Ничего. Шатаюсь по скалам. Смотрю на воду. Хожу на пристань. Расчесываю комариные укусы. У нас даже нет телевизора.

– Может быть, тебе пора начать пить?

– Я уже это делаю. Пью и мастурбирую.

– Господи Иисусе, Скарлет.

– Ну, в самом деле, – объяснила она, смеясь, – там больше совершенно нечего делать.

– И совсем нет знакомых?

– Кто это у нас меняет тему? И чье это лицо покраснело, мистер Барабанщик? Что такое? Проглотили язык? Должно быть, в первый раз. Сам-то ты как про – водишь время в своем коттедже? Ловишь рыбу, катаешься на водных лыжах и месишь коттеджное дерьмо?

– Ну, я не провожу время таким образом.

– Совсем нет?

– Нет.