Герман Садулаев - Бич Божий: Партизанские рассказы
Город — не очень большой, даже не миллионник, был тем не менее центром области. Здесь располагалось областное правительство. Недавно прошел первый тур выборов губернатора. Число зарегистрированных кандидатов было беспрецедентно большим. Несколько кандидатов было вброшено самой партией власти, спешно сформировавшей для этой цели даже какие-то подобия политических движений и общественных организаций, симулякров политической активности.
В избирательном штабе партии власти этих кандидатов называли «ловушками» или «ложными целями» — по аналогии с военно-ракетными терминами. Когда стратегическая ракета с ядерной боеголовкой оказывается над объектом, она выстреливает несколько ложных боеголовок: чтобы отвлечь ракеты-перехватчики противовоздушной обороны противника. Так же и кандидаты от симулякров должны были, по замыслу технологов партии власти, отвлечь голоса протестного электората от реальной оппозиции.
Берзоев и его нынешние соратники называли псевдокандидатов по-своему — пиявками. Отсосав кровь народной воли, они должны были отвалиться от тела больного. А как в медицине утилизируют использованных пиявок? Знакомый медик рассказал, что часто их просто сливают в унитаз.
Хитромудрые технологи на этих выборах переусердствовали. Запустили слишком много ловушек-пиявок. В результате голоса избирателей так распылились, что главный — настоящий — кандидат от партии власти не смог одержать убедительную победу в первом туре. Более того, во второй тур вышел не засланный казачок, а представитель действительно оппозиционных сил. Георгий Невинный.
Это было, конечно, парадоксом. Где-то не успели вовремя среагировать, подрисовать результаты голосования, вбросить фальшивые бюллетени или как-нибудь иначе выдать ожидаемый результат. На следующее утро результаты выборов стали известны. Слетело несколько голов чиновников, но повернуть время вспять партия власти не могла. Пришлось готовить второй тур.
Теперь уже под пристальным наблюдением и непосредственным руководством центрального аппарата партии власти.
Город и область сами по себе не имели никакого стратегического значения. Чахлая, разваленная после краха Советского Союза промышленность, вяло вымирающее население, удаленность от торговых путей. Но на носу выборы в российский парламент. Партия власти хотела быть уверенной, что на местах — нужные люди, которые при необходимости используют для закрепления навечно ее руководящей и направляющей роли фактор, который в России по-иезуитски называют «административным ресурсом». Во всем мире то же самое явление известно как «фальсификация результатов выборов» и преследуется по уголовному законодательству.
В тихом губернском городе началась настоящая вакханалия. Настойчивость агитации партии власти стала сравнима разве что с пропагандой своего учения тоталитарными сектами. С той только разницей, что никакого учения не было и в помине, даже Рон Хаббард с его дианетикой дал бы сто очков вперед «программе» кандидата от партии власти в конкурсе на реалистичность и внутреннюю логику. Зато партия власти могла себе позволить в агитации поистине державный размах.
Простого очернения оппозиции и обвинения ее участников во всех смертных грехах, от распятия Иисуса Христа до убийства Джона Кеннеди, было уже мало. Начались прямой шантаж и силовые акции. Тираж газеты, главным редактором которой был Анвар Берзоев, дважды арестовывали. За самую осторожную критику в адрес кандидата партии власти против газеты и журналистов возбуждались дела о клевете. Суд был готов усмотреть нарушения избирательного законодательства в каждой запятой статей оппозиции. Не замечая, конечно, все изыски властвующих, которые играли вообще против всех правил.
Берзоев и его авторы не сдавались, старались приспособиться. Они заново осваивали эзопов язык, который, казалось, уже никогда не понадобится после победы в России «демократических реформ». Последняя редакционная статья была выдержана в самых радужных и оптимистических тонах, в подражание текстам партии власти. Она называлась «Всем табором на выборы!» и рассказывала о том, как жители пригорода Большая Коневка массово получают открепительные удостоверения и готовятся к голосованию под руководством авторитетного бизнесмена Давыдова, поддерживающего партию власти.
Всем жителям области было известно, что Большая Коневка населена почти полностью цыганскими семьями; в пригороде открыто торгуют героином и скупают краденое. А Давыдов — цыганский барон, глава преступного сообщества.
Народ уже похохатывал в кулачки, тиражи газеты Берзоева, которые не успевали арестовать, раскупались как жареные семечки, рейтинг партии власти падал прямо пропорционально наглым акциям политтехнологов, призванным его поддержать и повысить любой ценой.
В стане самой оппозиции единства, как водится, не было. «Либералы», «почвенники», «социалисты» с большим трудом пошли на перемирие, тактический союз, чтобы поддержать альтернативного кандидата.
Берзоев много раз выступал на объединенных заседаниях политбюро и эмоционально доказывал, что враги либералов — не почвенники и националисты, враги социалистов — не либералы и демократы. Сторонники различных путей развития российского общества могут вступить друг с другом в диалог, даже если этот диалог будет жесткой дискуссией. В конечном итоге народу выбирать, за кем он пойдет. Если российский народ захочет капитализм и частное предпринимательство — пусть так и будет. Если решит снова строить коммунизм — это его право. Если завтра проголосует вернуть Романовых на царство — пусть будет монархия, мы должны будем это принять. Надо уважать свой народ и доверять ему. Иначе гроша не стоят все наши заверения в том, что мы боремся за народное счастье. Только это должен быть сознательный и свободный выбор, а не зомбирование или железная рука, набрасывающая поводья на шею населения.
А настоящие враги и либералов, и демократов, и левых — всех, кто искренне любит Россию — вот эти иуды с лоснящимися от внутреннего жира мордами. С ними дискуссия невозможна. Потому что у них нет никакой позиции, никакой идеологии. И вместе с тем они могут занять любую позицию и примерить любую идеологию. Когда споришь с ними, то все равно, что стреляешь в тени — все пули проходят мимо. Они — оборотни. У них только одна цель — продолжать обманывать, обкрадывать, насиловать нашу родину. Им безразлично, под каким флагом это делать. Они циники и постмодернисты от политики. Они воры и негодяи.
Мы должны свалить их, свалить вместе, чтобы открыть России путь к свободному выбору своей судьбы, своего будущего. Пусть это будет пока только на нашем маленьком участке фронта. Войны выигрывают не маршалы, войны выигрывают лейтенанты.
А пока мы грызем друг другу глотки, они пристроились сзади и методично имеют нас в жопу, нас и всю страну.
Берзоеву удалось убедить в необходимости союза многих. Отчасти даже самого Невинного — яростного сторонника русской идеи, которую он, впрочем, никак не мог однозначно сформулировать. Часто они спорили:
— Гоша, в чем твоя идеология, объясни мне, нерусскому человеку, — спрашивал Берзоев.
Невинный начинал нервничать:
— Я вижу, что мой народ вымирает, каждый год на миллион или больше. Мой народ теряет свои территории. Мне не нужна идеология, чтобы любить свою мать, не нужна идеология, чтобы любить свою родину!
— Чтобы любить мать, идеология действительно не нужна. Но, чтобы идти во власть, нужны и программа, и философия, которая будет понятна и принята народом. Если ты, конечно, не хочешь просто власти ради власти. Но тогда чем ты отличаешься от наших отцов-иезуитов?
— Я знаю, Ваня, ты все подводишь опять к своему ебаному марксизму, который уже чуть не уничтожил нашу страну.
— Страну уничтожал не марксизм. Страны не может уничтожать ни марксизм, ни теория конвергенции, даже учение Платона не может ничего уничтожить. Это всего лишь теории. Ты знаешь, кто уничтожал страну и народ. Это такие же и те же оборотни, приспособленцы, что и сейчас.
— А вот хуй тебе! Ты сам себе противоречишь. То кричишь, брызгая слюной, что нужна теория, а то сам признаешь, что все теории — говно, главное — личности. Как тебе удобнее! Это же софистика. А ты сам — первый иезуит. Ты и все твои левые, пикейные жилеты. А ты скажи, Ваня, у тебя — такая программа есть?
— У меня — есть.
— Да ладно!
— Есть.
— Ну, давай, излагай!
— Даю. По пунктам. Первое — то, чего все боятся — пересмотр итогов приватизации. Убить «священную» корову нынешней власти.
— Ага, снова твое двуличие. Меня в подстрекательстве к погромам обвиняешь. А то, что ты говоришь, — не призыв к погромам? Никто не отдаст ничего сам, всех придется убивать и отдирать собственность с кровью! Собственность быстро прирастает к телу! Это снова бойня, революция, экстремизм.
