Сергей Гавань - Смарагдовый трон (роман)
Гирем вскочил на ноги, а шегурт внезапно набросился на своего собрата и полоснул острыми когтями по шее. Следом за ним сцепились и остальные существа. Замелькали длинные руки, обтянутые тёмной кожей, в страшных оскалах мелькнули коричневые зубы, похожие на человеческие. Во все стороны полетели ошмётки кожи, плоти и кишок.
Гирем чувствовал, что у него ещё остались силы двигаться. Стараясь удержать просившийся наружу завтрак, он подковылял к Гарапасу.
Внезапно земля задрожала, и его захлестнула волна надежды.
- Бей демонов! - как чёрный парус среди волн, маячил над травой силуэт Сиверта, а следом за ним скакали остальные всадники, огибая Гирема и вливаясь в кипящий котёл крови и плоти. Засвистела сталь, визг взвился до небес, вперемешку с яростными криками людей и ржанием лошадей...
Гирем потряс головой, прогоняя слишком яркое воспоминание. Был ли шегурт прав? Что, если Элли и является предателем? Всё получается очень складно. Но кто мог использовать это не самое сообразительное существо в качестве почтальона? Ясно ведь, что им каким-то образом управляли. Вероятно, тот, кто знает предателя лично. Значит, это кто-то из семьи? А может быть, это абсолютно посторонний человек, который имеет связь с Элли?
"Сплошные вопросы", - мысленно вздохнул Гирем и открыл глаза. - "Пора идти".
Он слез с кровати и принялся собирать рассыпанные по полу кристаллы. Сложив их в аккуратный мешок, зачарованный Манти так, чтобы сливаться с окружением в отсутствии хозяина, Гирем дотянулся до листов с рисунками. Наброски карандашом были его любимым занятием, когда требовалось отвлечься от насущных проблем.
С одного из листов смотрел Сиверт - выразительная лысина и надлом в выражении лица. Он так и не оправился до конца после потери способности творить чудеса.
С другого рисунка хищно глядел отец - блестящие чёрные волосы завязаны в пучок на затылке, борода подстрижена, а глаза прищурены.
На третьем Гирем узнал себя, с мягкой щетиной от уха до уха, растрёпанными, чуть завивавшимися тёмными волосами и печальным взглядом.
Были там рисунки и других близких ему людей. Гирем бережно сложил все рисунки и положил их на стол.
Джаффар с сочным хрустом откусил кусок от белого яблока с маленькими чёрными точками, а другой рукой извлек из мешка очередной рулон пергамента.
Положив его на стол, он задумчиво посмотрел перед собой в другой конец обеденного зала.
- Итак, поскольку со вчерашнего дня не вернулся никто из следопытов, а прибегать к помощи Одержимой глупо, пора прибегнуть к божьим чудесам. Слово Поиска поможет определить местоположение почтенного Рензама Ректа. Для этого нужен какой-нибудь предмет, которого он касался, ну и, собственно, восемь кристаллов сциллитума.
Гирем молча положил на стол восемь прозрачных камешков.
- Вот это мне нравится, - Джаффар отложил яблоко в сторону, разгладил пергамент и аккуратно разложил на нём кристаллы, так, что они образовали собой окружность. - Фокус у нас есть. Давай предмет, которого касался Рензам.
Гирем протянул ему костяной гребень. Джаффар хмыкнул. Видимо, представил, как Рензам Рект расчёсывает перед зеркалом свои волосы.
Хронист щёлкнул предохранителем, и кристалл на конце жезла воссиял подобно тусклому солнцу. Коснувшись гребня фокусатором, Джаффар ткнул им в центр окружности.
Свет вокруг кристалла начал пульсировать, сперва медленно и редко, а потом всё быстрее и чаще. С каждым новым импульсом на пергаменте всё чётче проступали чёрные линии, которые мало-помалу сложились в план местности вокруг крепости. Появился Герран, окрестные поля и речка, а затем и лес. Неподалёку от его границ, но всё ещё в пределах, мерцала алая точка.
- Отец? - спросил Гирем.
Джаффар кивнул и протянул ему исчерченный пергамент.
- Спасибо, - выдохнул Гирем. - Я покажу эту карту начальнику стражи.
- Покажи, - сказал Джаффар, и лишь когда Гирем пошёл к выходу, держа в руке карту, спохватился. - И не забудь про мои двадцать золотых с мешком провизии!
Гирем усмехнулся и исчез в коридоре.
Губы Джаффара насмешливо изогнулись. Он сгрёб ладонью кристаллы сциллитума и положил их в мешок.
Гирем вошёл в камеру и сел на колючую солому напротив Элли.
Спрашивать "ты как?" было глупо - женщина имела безразличный и усталый вид.
- С твоим сыном всё в порядке, - пробормотал Гирем и немного приободрился, увидев, что в глазах женщины зажегся огонёк жизни. - Благо, вы с Сивертом дали Хэку провести над ним обряд.
- Спасибо, Гирем, - прошептала Элли. Гирем вздрогнул. Он и так сидел на иголках, ожидая любого подвоха. Но опять же - разве должна себя так вести ведьма? Отец, дядя, книги - всё говорило о том, что с Одержимым нужно держать ухо востро, а глаза - широко открытыми. С другой стороны, что он сам о них знает?
"Так", - сказал он себе. - "Не вздумай размякать. Эта женщина обманывала всю семью десять лет. Она сама демон хитрости".
- Расскажи мне, как ты стала ведьмой.
И Элли рассказала всё. О том, как её мать по какой-то причине не сообщила служителям Триединой Церкви, что девочка может призывать чертей и вызывать потопы. О том, как прятала её, и о том, как обучала её травничеству, созданию ядов и лекарств.
Когда Элли, уже юная девушка, поселилась возле Ректагеррана, она встретила Сиверта. Узнав, что он потерял свои способности, она прониклась к нему жалостью, а потом и полюбила. Свою одержимость она никак не проявляла, так что соседи, а потом и хозяева, ничего не заподозрили.
Немного поколебавшись, Гирем задал самый важный вопрос.
- Сиверт знал?
- Нет, - быстро ответила Элли.
Гирем тихонько вздохнул. Когда Сиверта заперли в темнице, лысый мужчина во всё горло обвинял самого себя.
- Если не знал, то почему бросился в старый дом убирать трупы? - поразмыслив, поинтересовался он. - Думаю, ты опять лжёшь.
Элли вцепилась в его руку.
- Гири, во имя всех Богов - не трогай Сиверта! - взмолилась она. - Он не Одержимый, ты же знаешь, и он не убийца!
- Он убивал людей, - сказал Гирем, поднимаясь на ноги. - До того, как потерял свой дар.
- Ты знаешь, что я имею в виду, - лицо Элли потемнело. - Ради вас он пожертвовал всем. Подумай головой, Гирем, она ведь у тебя порой хорошо работает!
Гирем горько улыбнулся. Прежде чем выйти из камеры, он бросил последний взгляд на женщину.
- Я очень хочу верить в то, что ты просто-напросто приворожила беднягу.
- Будь ты проклят, Гирем, будь ты проклят.
Он вышел в коридор.
- Я не хотел, что бы всё обернулось именно так. Тебя казнят в полдень. Прощай.
Дверь со скрипом закрылась, и из-за неё не донеслось ни звука.
К полудню жители деревни сложили на месте сожжённого поля большой костёр со столбом в центре.
Ступая по настилу из чёрно-белого пепла в сопровождении стражи, Одержимая не обращала внимания ни на оскорбления толпы, собравшейся поглазеть на казнь, ни на холодную сталь клинков, приставленных к горлу. Руки ей не освободили.
Гирем шёл позади, держа наготове "Вишнёвые оковы", не переставая ожидать какой-нибудь пакости. Он решил оставить Сиверта заключённым в темнице, чтобы тот не видел, как казнят его женщину. Несмотря на предостережения Джаффара, который шагал рядом с ним, Гирем не хотел верить в предательство старого друга. В конце концов, Элли оказалась Одержимой. Существование неподалёку ещё одной ведьмы казалось вещью слишком невероятной.
"Порчу наложила Элли", - подумал Гирем, пытаясь убедить самого себя.
Вот и костёр. Кругом толпился народ. Гирема оглушало улюлюканье, свист и брань, адресованные Одержимой. Слева от него встал Хэк. Как представитель Триединой Церкви, он должен был засвидетельствовать факт казни. Чуть поодаль стоял старик Манти, закутавшийся, несмотря на тёплую погоду, в серый плащ. Его лицо, на котором часто возникало выражение скепсиса, было сейчас торжественно серьёзным. Гирем прислушался к себе. Было ли ему жаль ведьму? Или она заслужила насмешки и смерть?
Элли стояла напротив него, никак не реагируя на четыре клинка, приставленных к её тонкой шее, на которой покоились каштановые пряди. Что сказать во время вынесения приговора? Обвинить во всех злодеяниях или только в том, что она ведьма?
В какое-то мгновение Гирем поймал себя на мысли, которой боялся, потому что она ослабляла его решимость. Если он действительно ошибается на счёт её причастности к порче и остальным козням, тогда что чувствуют сейчас Элли и Сиверт, зная, что она ни в чём не виновата?
"Она Одержимая, так или иначе", - он заставил себя подумать именно так.
Рядом стоял Джаффар, касаясь плечом его плеча. Хронист был одет точно так же, как и во время первой их встречи, но на этот раз он говорил без вальяжности или игривости.
- Ты знаешь, что Одержимые должны быть казнены, все до единого.
Эти слова вдохнули в Гирема новые силы.
- Тихо! - крикнул он, и люди замолкли, глядя на него и ожидая его решения.
