Кнут Фалдбаккен - E-18. Летние каникулы

— Отправляемся на юг, в Серланд!

— А сейчас мы с тобой находимся в Вестфолде, — с кривлянием произнес он, — посреди чудесной лужайки, птички поют в ельничке, пчелки жужжат среди цветочков, коровки пасутся! Вон, посмотри! — закричал он и указал ей на парочку рыжих коров, лениво направляющихся в их сторону. Все, путешествие началось! Назад пути нет, по крайней мере до конца этого уик-энда. Надо использовать сложившиеся обстоятельства на полную катушку. В конце концов, перспективы у нас не такие уж и плохие. — Настроение у него поднялось: — Видишь, даже коровы, чего еще можно пожелать?

— Хорошие коровы. Только я их всегда боялась, — пробормотала она и захлопнула дверцу автомобиля. — Там, у нас дома, в деревне, была одна такая свирепая телка, которая…

Тут она осеклась и сердито посмотрела на него, как будто он заставил ее проговориться о чем-то таком, о чем она хотела умолчать.

— Давай-ка уедем отсюда!

Он тут же включил мотор, дал газ и, пробуксовав, машина двинулась навстречу коровам, которые тут же разбежались в разные стороны. Он заметил тележную колею, которая вела к загону, из которого, по всей видимости, и вышли коровы. Он дал задний ход, днище автомобиля чиркнуло по кочкам и гребню колеи, потом он еще раз дал газ и направил машину в проем изгороди. Чуть-чуть задели изгородь, но проехали. Это то, что Томми любил называть чистой работой. Он засмеялся. Понял, что снова может вести машину, и поехал по дороге в рытвинах, которая, он надеялся, приведет к настоящему шоссе, и, вероятно, развилке.

Она продолжала оставаться безучастной ко всему. Вид у нее был недовольный. Чего он в жизни не выносил, так это девчонок с кислыми физиономиями. Собственно он-то и остановил грузовик и посадил ее, эту девушку, стоявшую у края тротуара, потому что понял, что она, как говорится, «девчонка, что надо». И дальнейшие события только укрепили его мнение. Она во всем подчинялась ему, шла на все. Но, кажется, он все же перехватил, ожидая, что она такой и останется после вчерашнего?

Они выехали на более широкую дорогу. Свернули наугад налево. Он ощутил, как солнце греет спину, и понял, что направление он взял правильное, к югу. Им нужно к югу и никуда больше. Так приятно было мчаться, набирая скорость, встречный ветерок охлаждал перегретый автомобиль.

— Ну, что, ты так и не знаешь, где мы находимся?

Она откинулась на спинку сидения, закрыв глаза и приложив руку ко лбу. Наверняка ей было еще хуже, чем ему. Он хотел сказать: «Мы снова выехали на шоссе, а это самое главное». Но вместо этого у него вырвалось: «Где-то к западу от столицы, кажется, неподалеку от Тенсберга. Скоро должна быть развилка, вчера вечером все было как в тумане».

— О, Господи, не напоминай об этом! Я помню… Как мы метались по дому и все крушили… И, кроме того, мы забрали столько всего с собой. Как ты думаешь, что они скажут? Заявят на нас?

В ее голосе звучал страх, может быть, стоит на этом сыграть? Если она будет все время бояться, с ней легче будет иметь дело.

— Да что ты. Они вернутся не сразу, у нас будет время скрыться.

— О, Господи, не говори так! Давай вернемся и наведем порядок в доме. И мне нужно поскорее домой, чтобы… Сколько времени?

— Мои часы стоят. Не знаю.

— Мои — тоже…

Почти с отчаяньем в голосе она горько засмеялась:

— Ничего себе, хорошенькое дело. Едем неизвестно куда и даже не знаем, сколько времени…

— Но ведь мы с тобой этого и хотели.

Так-так, надо продолжать стоять на своем, главное — ехать и не останавливаться… Она снова откинула голову назад, на подголовник, и закрыла глаза:

— Мне все же хотелось бы знать, сколько сейчас времени.

— Как хочешь…

Он включил радио, и салон тут же наполнили жизнерадостные звуки губной гармоники.

— Девять часов, — быстро проговорил он.

— Это летняя радиостанция, специально для путешествующих, называется «Для тех, кто в пути».

— Что же, это как раз для нас…

Ясное дело, такие, как она, всегда с удовольствием готовы слушать эту девятичасовую передачу.

— Крики чаек и рев моторок для норвежцев, предвкушающих летний отдых… Другое дело — мы, нам-то не нужно считать дни!

Он бросил на нее взгляд, чтобы посмотреть, какая будет реакция. Она подняла на него глаза:

— В каком это смысле: «Мы — другое дело»?

— Мы — другое дело, потому что мы послали все ко всем чертям и отправились отдыхать. Мы всем утерли нос!

— Ты опять об этом, — простонала она.

— Ну, вот тебе и раз! Куда, как ты думаешь, мы сейчас едем?

— Надеюсь, возвращаемся в город.

— Ошибаешься.

Чем больше она сопротивлялась, тем больше его разбирал азарт уговорить ее.

— Мы с тобой на пути в Летнюю Сказку. В норвежский курортный рай. Только бы найти шоссе E-18, и мы сразу навостримся на юг.

— Ну, и езжай туда сам!

— А ты что, решила отчалить? Ведь мы же договорились с тобой?

— Боже мой, так это было вчера…

— И разве вчера нам не было хорошо с тобой?

Он протянул правую руку и обнял ее за шею, не сильно, а нежно, в том месте, где расположена выемка под волосами. Это сработало. Девушкам это нравится. Она запрокинула голову так, как будто ей хотелось, чтобы он обнял ее еще сильнее.

— Ты называешь это «то, что было вчера», что нам было хорошо?!

Она выпрямилась и гордо восседала на сидении.

— Конечно же, нам было хорошо. Почему бы нам и дальше не продолжать в том же духе?

В эту минуту было так важно сломить ее сопротивление, чтобы их поездка продолжалась во что бы то ни стало. Никаких конкретных планов у него не было, да и денег тоже, собственно говоря, особенно после вчерашних покупок, и все же он считал, что путешествие нужно продолжать, несмотря ни на что. Мысль о том, чтобы повернуть назад и возвратиться в город была ему невыносима… опять какая-нибудь скучная работа и тот же самый грубый деревянный стол во «Фреккене».

Они проехали мимо указателя «Сем — 5 км».

— Вот видишь, — воскликнул он. Сем находиться в районе Вестфолда. Мы на правильном пути!

Она поймала своей рукой его руку, ту, которой он прикасался к ее шее, взглянула на лес вокруг и сказала:

— Ты чокнутый.

Она снова парила! Ей не хотелось отпускать его руку:

— Я так пропотела, прямо вся в испарине, так хочу пить, и голова просто разламывается, и…

— Согласен. Необходимо покупаться. Какой же летний отдых без купания!

И тут же увидел, что вдали за деревьями сверкает водная гладь. Он стал искать подъезда.

— А потом мы решим, что будем делать дальше?

Ее голос звучал почти умоляюще.

«Никуда она не денется», — ликующе шептал голос у него внутри.

— Господи, ну конечно же. У нас будет масса времени, чтобы все обсудить. Только потом.

— Ладно, поставь-ка пока кассету, — попросила она.

Они лежали и дремали на больших коричневых махровых полотенцах. Они искупались и поели. Он принес из машины кое-что из взятого ими в доме, и она с жадностью набросилась на копченый окорок, консервы, бельгийский паштет и маринованные овощи, с чавканьем поглощала хрустящие хлебцы, выковыривала мякиш из хлебного батона, который они достали из морозилки и взяли с собой. Дрожа от радости, она проглотила извлеченную из банки маслину и запила ее пивом.

Не успела она стряхнуть с пальцев крошки мармелада, как он опрокинул ее на спину. «Да, вот это настоящий отдых», — только успела выдохнуть она, жмурясь от солнца и улыбаясь ему губами, на которых были крошки.

Теперь они просто лежали и дремали. Пиво было тепловатым, хотя они и ставили его в воду, чтобы охладить, но все же оно утолило жажду и принесло телу ощущение покоя. Они были всего в каких-то 50 км от шоссе, но лес был такой густой, что они ощущали себя как в надежном укрытии, в полной безопасности от каких-нибудь там сумасшедших землевладельцев, вдали от публики, глазеющей из автомобилей и морд придорожных радиолокаторов. Он чувствовал себя настолько неуязвимым, что, лежа без единой нитки на теле, он совершенно не ощущал себя голым, щурился от солнца, наслаждался настоящим и хотел, чтобы все это продолжалось как можно дольше.

Здешний фиорд был такой маленький, не больше лесного озера, дно илистое, а застоявшаяся вода — удивительно теплая. Они лежали на скалистом склоне, который слегка спускался к мутноватой воде. Его тянуло заснуть, но она лежала рядом с ним и бодрствовала. Он приоткрыл глаза и увидел сквозь ресницы золотистые солнечные искорки. Вот оно, настоящее лето. Жара. Кровь пульсирует в висках. Отдых. Рядом с ним, раскинувшись на полотенце, лежит девушка. Приятная усталость во всем теле, разморило на солнце.

Он видел, что ей совсем не хочется спать. Он-то всегда после этого легко засыпал, но с ней это, видимо, было по-другому. Он спросил ее, хорошо ли ей было, она прошептала «да» и крепко прижалась к нему. Он лениво размышлял о том, было ли ей и в самом деле хорошо. Не всегда уж он был так на высоте. Ведь всегда бывает трудно узнать по-настоящему, что чувствовала девушка. Собственно говоря, не в его правилах было так уж об этом беспокоиться. Это вдруг стало для него важно сейчас. С этой Алисой. Ну и имечко. Девушка с именем голливудской кинозвезды, родом из какого-то там Хедемарка…