Сесилия Ахерн - Там, где ты
— Ваш отец осаждал каждого вновь назначенного комиссара полиции и министра внутренних дел. Стучался в каждую дверь и искал вас под каждой травинкой. Лично убедился в том, что всю местность прочесали густым гребнем. Что же касается мамы, вашей удивительной мамы…
Хелена улыбнулась, услышав это.
— Она создала организацию, помогающую советами семьям, у которых пропал кто-то из близких. Она называется «Свет над крыльцом», потому что многие такие семьи оставляют гореть лампочку над входной дверью — как маяк — в надежде, что однажды их любимые вернутся. Она неутомимо занимается благотворительностью, открывает отделения организации по всей стране. Ваши родители никогда, никогда не сдавались. Ваша мать и сейчас не сдается.
— Она жива? — Ее глаза снова наполнились слезами.
— Мне горько говорить об этом, но ваш отец скончался несколько лет назад. — Я подождала, давая ей время переварить печальную новость, а потом продолжила: — Ваша мать по прежнему активно работает в «Свете над крыльцом». Я была на их ежегодном обеде в прошлом году и имела удовольствие встретиться с ней и сказать ей, что она необыкновенная женщина. — Я опустила взгляд на руки и прочистила горло: роль вестника оказалась не из легких. — Она говорила, что я должна продолжать работу, и выразила надежду, что мне когда-нибудь удастся отыскать ее любимую дочь.
Голос Хелены звучал едва слышным шепотом:
— Расскажите мне о ней.
И я позабыла о собственных невзгодах и поудобнее устроилась у костра, готовая выполнить ее просьбу.
— … Я не хотела ни в какой турпоход, — горячо говорила Хелена, взволнованная всем, что я рассказала ей о матери. — Просила их не отправлять меня.
Все это я знала, но слушала, ловя каждое слово, — ведь впервые прекрасно известную мне историю излагал один из ее главных персонажей. Как будто моя любимая книга оживала на сцене.
— Мне хотелось вернуться домой на выходные. Был один мальчик… — Она подмигнула мне. — Разве не всегда все дело в мальчике?
Я не была в этом уверена, но все равно улыбнулась в ответ.
— В соседний дом переехал новый мальчик. Сэмюель Джеймс, так его звали. Самое красивое создание на свете. — Ее глаза блестели, словно искры от костра зажгли зрачки. — Я встретилась с ним тем летом, сразу влюбилась, и мы сказочно проводили время вместе. Грешили… — Она приподняла брови, а я усмехнулась. — Последние два месяца, с тех пор как начался новый учебный год, я ужасно скучала но нему. Рыдала и умоляла родителей забрать меня из школы, но все впустую. Они меня наказывали, — произнесла она с горькой ухмылкой. — На экзамене по истории у меня отняли шпаргалку и на той же неделе поймали с сигаретой во дворе за школой. Недопустимо — даже по моим меркам. Вот и пришлось мне тащиться в этот поход, потому что они решили: стоит разлучить меня с лучшими друзьями, и я сразу превращусь в ангела. В конце концов, я действительно оказалась наказанной. Только не уверена, что по заслугам.
— Конечно нет, — активно запротестовала я. — Как вы сюда попали?
Хелена вздохнула:
— Мы с Маркусом договорились встретиться вечером, когда все уйдут спать. Он единственный припас пачку сигарет, поэтому еще два мальчика увязались за ним, ну и Джоана, конечно. — Хелена нежно взглянула на подругу, сидящую по другую сторону от костра. — Она боялась оставаться в палатке одна. Мы отошли от лагеря, чтобы учителя не увидели огоньки сигарет и не учуяли запах. Шли совсем недолго, всего несколько минут, однако очутились именно здесь. — Она пожала плечами. — Другого объяснения у меня нет.
— Наверное, ужасно испугались?!
— Не больше, чем вы. — Она подмигнула. — К тому же мы были вместе. Не знаю, как бы я со всем этим справилась в одиночку.
Она ждала, что я что-нибудь отвечу, но я молчала. Не в моем характере изливать душу. Если только не перед Грегори.
— Вы, наверное, еще не родились, когда мы пропали. Откуда вам столько известно?
— Я росла крайне любознательным ребенком.
— Любознательным — это точно. — Она снова принялась изучать меня, и я отвела взгляд, посчитав ее внимание излишне назойливым.
— Вы что-то знаете о семьях остальных? — Она кивнула на сидящих у костра.
— Да. — Я по очереди взглянула на каждого и увидела за ними лица их родителей. — Знать — это стало делом всей моей жизни. Я годами изучала историю каждого из вас и мечтала, что когда-нибудь мне доведется узнать, что хоть кто-то вернулся домой.
— Что ж, спасибо. Теперь благодаря вам мне кажется, что я пусть всего на шаг, но стала ближе к дому.
Мы помолчали. Хелена погрузилась в воспоминания.
Потом она снова заговорила:
— Моя бабушка была гордой женщиной, Сэнди. Она вышла замуж за дедушку в восемнадцать лет, и они родили шестерых детей. Ее младшая сестра, которую никак не удавалось выдать замуж, спуталась с каким-то загадочным мужчиной, чье имя так и осталось тайной, и ко всеобщему потрясению родила мальчика. — Хелена фыркнула. — То, что ребенок оказался почти точной копией моего дедушки, не прошло для бабушки незамеченным. Как и шиллинги, исчезавшие из семейной шкатулки в тот же самый день, когда у мальчика появлялась новая одежда. Конечно, все это чистое совпадение, — монотонно пробубнила она, укладывая ногу на ногу, — ведь в стране много голубоглазых мужчин с каштановыми волосами, а дедушкина слабость к выпивке хорошо объясняла дыры в семейном бюджете. — Ее глаза сверкнули.
Я смущенно посмотрела на нее.
— Прошу прощения, Хелена, но не очень понимаю, зачем вы мне все это рассказываете.
Она улыбнулась:
— Ваше появление здесь, перед нами, тоже можно счесть одним из величайших совпадений.
Я кивнула.
— Только моя бабушка никогда не верила в совпадения. Как и я. Вы здесь по какой-то причине, Сэнди.
Глава тринадцатая
Хелена подбросила в угасающий костер очередную ветку, под весом которой по стенкам пылающей башенки скатился свежий пепел. Тлеющие угольки вспыхнули с новой силой, и пламя сонно поползло вверх по сучьям, посылая нам с Хеленой свое тепло.
Мы проговорили с ней несколько часов. Я посвятила ее в мельчайшие детали жизни ее семьи. Как только я поняла, в какой компании оказалась, меня начало охватывать странное чувство. Оно подступало очень медленно, накатывало волнами, и после каждой такой волны веки все больше наливались тяжестью, мысли текли медленнее, а мышцы расслаблялись. Все это происходило постепенно, но, поверьте, достаточно ощутимо.
Всю жизнь окружающие твердили мне, что вопросы, которые я задаю людям, лишены смысла, а от чрезмерного интереса, который я питаю к пропавшим, никакой практической пользы. И вдруг здесь, в этом лесу, выясняется, что каждый мой глупый, бестактный, бессмысленный и ненужный вопрос, касавшийся Хелены Диккенс, лично для нее имел огромное значение. А мне стало ясно, что и у бесконечного поиска, и у нескончаемых вопросов, задаваемых себе и другим, есть вполне реальная причина. Но еще больше потрясло меня то, что эта причина была не единственной, — рядом со мной у костра сидели еще четыре такие же.
Ох, какое облегчение. Его-то я и почувствовала. Впервые с того дня, как мне исполнилось десять лет, тяжесть, постоянно давившая мне на плечи, исчезла.
Над соснами посветлело, в верхушках зажглось солнце, день прогонял ночь, и небо постепенно окрашивалось прохладной голубизной. Птицы, молчавшие все темное время суток, теперь разогревали голосовые связки, и это походило на звучащий вразброд оркестр, настраивающий перед началом концерта инструменты. Бернард, Дерек, Маркус и Джоана заснули в спальных мешках, укрывшись одеялами, и выглядели так же, как в ту памятную ночь школьного турпохода. Интересно, тогда они тоже спали или бродили по лесу? И что им снилось все эти годы? Может, хотя бы во сне они снова обнимали своих близких? Или потайная дверца в наш мир захлопнулась за ними раз и навсегда?
Случайно мы все здесь очутились или нет? Может, мы попали в трещину, возникшую при сотворении Земли, провалились в черную дыру на ее поверхности? Или все это — некая часть жизни, о которой на протяжении столетий никто ни разу не догадался? Может, мы заблудились и пропали без вести, а может, наоборот, мы — выходцы из здешних мест и наша так называемая нормальная жизнь на самом деле — всего лишь чья-то ошибка? Вдруг это место предназначается для тех, кто считает себя неудачником, и только тут наконец-то чувствует облегчение? Несмотря на то что я вроде бы избавилась от гнетущей тяжести, вопросы продолжали сыпаться. Мир вокруг стал другим, но что-то в нем осталось неизменным.
— Вы здесь счастливы? — Я окинула взором спящих. — Каждый из вас?
Хелена мягко улыбнулась.
— Все мы задавались вопросом, почему это с нами произошло, но так и не нашли ответа. Да, мы счастливы. У каждого из нас жизнь, полная счастья. — Она помолчала, потом снова заговорила, поглядывая на меня с каким-то загадочным и одновременно довольным выражением лица, будто радовалась понятной только ей шутке. — Вы можете верить или не верить, Сэнди, но мы все очень счастливы. Мы прожили тут гораздо больше лет, чем в том, другом мире. Для нас прошлое — приятное, но далекое воспоминание.
