Артур Хейли - Вечерние новости
— Я подумал, что теперь, когда их там осталось двое… Зилери докончил за него:
— …сможете ли вы с мисс Эбрамс слетать туда?
— Да.
— Вполне. Ведь одним из пассажиров будет мальчик, да и никакого багажа не предвидится, так что с весом проблемы не будет. Приезжайте сюда завтра до зари.., и на следующий день тоже, если снова придется лететь.
— Будем вовремя, — сказала Рита. И, повернувшись к Слоуну, добавила:
— Гарри не был уверен, что ему удастся в первый же день выйти на свидание. Так что полетим лишь на всякий случай — а вдруг самолет им нужен. Гарри считал, что скорее всего они полетят на второй день.
Не говоря ничего Кроуфу, она составила Лэсу Чиппингему факс, который ляжет к нему на стол в понедельник утром. Текст она намеренно передала не на факс заведующего Отделом новостей, а на “подкову”. Там он не останется в тайне, а будет прочитан всеми — как было прочитано письмо Чиппингема по поводу увольнения Гарри Партриджа, когда оно поступило в Энтель-Перу.
Рита адресовала свое послание:
Л. У. Чиппингему,
Заведующему Отделом новостей Си-би-эй.
Копии: на все доски для объявлений.
Рита не питала иллюзорных надежд по поводу своей записки. На доску для объявлений она не попадет. Но коллеги, сидящие за “подковой”, поймут желание Риты, чтобы текст получил широкое распространение. Кто-то размножит ее послание, оно начнет циркулировать, будет прочитано и скорее всего снова и снова размножено.
Она писала:
“Ах ты, мерзкий трусливый эгоист, сволочь! Уволив Гарри Партриджа — без всяких оснований, без предупреждения или даже объяснения, как это сделал ты, чтобы угодить своей разлюбезной приятельнице, этой женщине-айсбергу Ллойд-Мэйсон, — ты предал все, что было у нас на Си-би-эй справедливого и порядочного. Гарри выйдет из этой передряги, благоухая, как “Шанель № 5”. А от тебя уже разит, как от помойной крысы. Просто не понимаю, как я могла спать с тобой. Но теперь — все! Даже если ты будешь последним мужчиной на земле, я тебя и близко к себе не подпущу. Что же до работы с тобой — брр!
С глубокой грустью по поводу того, каким ты был, в сравнении с тем, каким ты стал.
Твоя бывшая приятельница, бывшая поклонница, бывшая любовница, бывшая выпускающая
Рита Эбрамс”.
После того, как это будет получено и переварено, подумала Рита, не только Гарри придется искать себе новую работу. Но ей было наплевать. Она чувствовала себя много лучше, наблюдая за тем, как факс уходит из Энтеля, и зная, что через несколько мгновений он будет в Нью-Йорке.
Глава 16
В Нуэва-Эсперансе было 2.10 ночи.
Последние несколько часов Джессика не раз то просыпалась, то снова погружалась в сон, и снились ей кошмары, смешанные с реальностью…
Две-три секунды назад Джессика лежала, глядя — явно не во сне — в отверстие, служившее окном и находившееся напротив ее клетки, и ей показалось, что она увидела в полумраке лицо Гарри Партриджа. Лицо исчезло так же внезапно, как и появилось. Она действительно не спала? Или ей это приснилось? А может быть, у нее галлюцинация?
Джессика потрясла головой, стараясь прочистить мозги, как вдруг лицо появилось снова и на этот раз уже не исчезло. Рука подала Джессике сигнал, которого она не поняла, но продолжала смотреть на лицо. Неужели?.. И сердце у нее подпрыгнуло от радости. Да, конечно! Это был Гарри Партридж.
Губы его что-то беззвучно произносили… Джессика напряглась, пытаясь понять, и уловила слово “охранник”. Он спрашивал: “Где охранник?”
А охранником был Висенте. Он заступил примерно час назад — видимо, сильно запоздав, — и между ним и Рамоном, дежурившим раньше, возник горячий спор… Рамон что-то в ярости ему кричал. А Висенте отвечал как бы спьяну… Джессика не вслушивалась в спор — ее, как всегда, прежде всего радовало, что Рамон уходит: уж очень он был жестокий и непредсказуемый, он требовал, чтобы узники молчали, а все другие охранники разрешали переговариваться.
Сейчас, повернув голову, Джессика увидела Висенте. Он сидел на стуле в конце клеток, и из окна его не было видно. Джессике показалось, что глаза его закрыты. Автомат стоял с ним рядом, прислоненный к стене. А с перекладины свисала керосиновая лампа, при свете которой она увидела лицо Партриджа.
Осторожно, чтобы Висенте, вдруг очнувшись, ничего не заметил, Джессика в ответ на молчаливый вопрос Партриджа мотнула головой в сторону охранника.
Джессика снова напряглась. И на третий раз поняла: “Позови его!”
Джессика кивнула, показывая, что поняла. Сердце у нее усиленно билось. Раз Гарри тут, подумала она, значит, помощь, на которую они так долго надеялись, все-таки пришла.
— Висенте! — достаточно громко, чтобы он проснулся, позвала она. И чуть погромче повторила:
— Висенте!
На этот раз он шевельнулся. Открыл глаза и посмотрел на Джессику, она поманила его. Висенте стал приподниматься; наблюдая за ним, Джессика поняла, что он пытается внутренне собраться, прочистить мозги от пьяного тумана. Он пошел было к ней, затем быстро вернулся за автоматом. Держал его, как она заметила, деловито, явно готовый при необходимости пустить оружие в ход.
Она понятия не имела, что задумал Гарри. Чувствовала только, как нарастает в ней волнение и напряжение, — момент, о котором она так мечтала, наступил, а она уже боялась, что он никогда не наступит.
Партридж стоял под окном, пригнувшись, сжимая в руке “браунинг” с глушителем. Пока все шло по плану, но он знал, что самая трудная и решающая часть операции еще впереди.
Ближайшие секунды поставят перед ним необходимость выбора, и решать придется мгновенно. Одно хорошо: Джессика действует умело, быстро все понимает и соображает — совсем как когда-то.
Он услышал, как она дважды окликнула охранника: в глубине сарая зашуршало, и раздались шаги. Партридж затаил дыхание, готовясь нырнуть под амбразуру, если охранник посмотрит в его сторону.
Но тот не посмотрел. Он стоял спиной к Партриджу, лицом к Джессике, позволяя таким образом Партриджу лучше оценить ситуацию.
Первое, что он заметил: у охранника был автомат и, судя по тому, как тот держал оружие, ясно было, что он умеет им пользоваться. “Браунинг” Партриджа был игрушкой в сравнении с автоматом.
Вывод напрашивался неизбежный: придется убить охранника, причем надо успеть выстрелить первым.
Однако на пути к цели было препятствие: Джессика стояла как раз позади охранника и выстрел в охранника мог задеть Джессику.
Партридж вынужден был рискнуть. Другого шанса у него не будет и другого выбора тоже. Все зависит от сообразительности и быстроты реакции Джессики. И, набрав в легкие воздуха, Партридж громко, отчетливо крикнул:
— Джессика, падай на пол!
Охранник мгновенно повернулся, поднял автомат. Но “браунинг” Партриджа был уже нацелен на него. Партридж вспомнил совет инструктора: “Если хочешь убить, не целься в голову. Как бы осторожно ты ни нажимал на гашетку, ствол может вздернуться, и пуля может пролететь выше головы. Поэтому целься в сердце или чуть ниже. И даже если пуля пролетит выше сердца, она все равно наделает немало неприятностей — по всей вероятности, убьет человека, если же нет, у тебя будет время для второго выстрела”.
Партридж нажал на спусковой крючок, и “браунинг” издал легкое “пфт!”. Выстрел попал охраннику в грудь, как раз в область сердца, и показалась кровь; он упал вместе с автоматом — стук автомата об пол был единственным звуком, раздавшимся в ночи.
Партридж повернулся к двери, ведущей из сарая, — мимо него мелькнула тень. Это был Минь Ван Кань, стоявший, как было велено, за его спиной… Минь кинулся к охраннику, держа наготове свой “узи”, и кивком подтвердил Партриджу, что тот мертв. Затем Минь подошел к клетке Джессики и, увидев замок, спросил:
— Где ключ?
— Где-то там, где сидел охранник, — сказала ему Джессика. Тем временем Никки зашевелился в соседней клетке.
— Мам, что происходит?
— Все хорошо, Никки. Все хорошо.
Никки увидел какие-то новые фигуры — Партриджа, приближавшегося к нему с автоматом в руке, и Миня, снимавшего ключи с гвоздя.
— Кто это, мам?
— Друзья, дорогой. Очень хорошие друзья. Никки, все еще сонный, просиял. Тут он увидел лежащую на земле фигуру, расползающуюся лужу крови и воскликнул:
— Это же Висенте! Они убили Висенте! Зачем?
— Тихо, Никки! — сказала Джессика.
— Мне вовсе не хотелось это делать, Николае, — негромко произнес Партридж. — Но иначе он пристрелил бы меня. А в таком случае я не смог бы забрать отсюда тебя и твою маму — мы ведь за этим сюда прилетели.
Никки вдруг узнал его:
— Вы мистер Партридж, да?
— Да.
— Благослови тебя Бог, Гарри! — воскликнула Джессика. — Милый Гарри!
— Мы еще далеко не выбрались из этой катавасии, — тихо предупредил их Партридж, — и нам предстоит долгий путь. Действовать надо быстро.
Тем временем Минь принес ключи и стал их пробовать один за другим, пытаясь открыть клетку Джессики. Наконец замок поддался. Дверь широко распахнулась, и Джессика вышла на волю… А через несколько секунд свободен был и Никки, и они с Джессикой кинулись друг другу в объятия.
