Мейв Бинчи - Хрустальное озеро
И тут Кит сорвалась с места, пулей вылетела в дверь и побежала по тропинке к озеру.
— Лена! Лена, вернись, Лена! Не уходи больше! Лена, вернись! Это я, Кит!
Все столпились в дверях и с ужасом смотрели вслед девушке, которая убегала в ночь и кричала сквозь слезы:
— Вернись, Лена, вернись!
Глава десятая
Разговоров об этом празднике хватило бы на целую вечность.
Поговорить действительно было о чем. О нахальном появлении Орлы Рейли и о том, как ее отправили восвояси. О количестве еды на столе: ни дать ни взять настоящий банкет. О чудесных призах беспроигрышной лотереи — ящиках бренди, виски и хереса (судя по всему, кем-то пожертвованных), индейке, бараньих ножках, говяжьих окороках, коробках шоколадных конфет, банках с печеньем, кусках чудесного туалетного мыла, мужских шарфах и женских блузках, которые в случае несоответствия размера можно было обменять. Никто в городке не отказался внести в нее свою лепту.
— Помните тот момент, когда шары начали опускаться на пол? А оркестр Бобби Бойлана, водивший за собой целый хвост, как Пестрый Флейтист?[14] А сверкающую кухню, после которой стыдно смотреть на свою собственную?
Вспоминали меховой палантин Моры Макмагон, в котором она выглядела как королева. Толпу здоровенных мужиков, приятелей владельца гаража, которые спали в своих машинах, а когда наступило утро, всем скопом отправились пьянствовать к Лапчатому. И лунную дорожку на озере.
И Стиви Салливана с Кит. То, как они танцевали всю ночь. Как она выбежала в сад, когда кто-то рассказал дурацкую историю о том, что видел на озере призрак, а она решила, что это призрак ее матери. Бедная девочка кричала «не бросай меня» или что-то в этом роде. Никто не мог слушать без слез, как она выбежала на холод в одном красном платье и стояла у озера, пока Стиви не отвел ее домой.
Да уж, чего-чего, а пищи для разговоров хватало.
* * *— Знаешь, можешь не волноваться из-за Стиви. Даю слово, мы не станем любовниками.
— Я этого вовсе и не думаю, — сердито ответила Мора.
Она два дня поила дрожавшую Кит куриным бульоном и ни слова не сказала о странном приключении, которым закончилась новогодняя ночь. Молча выводила пятна с красного платья, сначала дав грязи высохнуть. Но Море не нравилось, что Стиви Салливан слишком часто навещал больную, и она постоянно находила повод, чтобы войти в это время в комнату.
Кит взяла ее за руку:
— Конечно, думаешь. Разве Стиви не прославился этим на все графство?
— Ну… — Мора покраснела.
— Мы могли бы найти тысячу более укромных мест, но если я этого не сделала, то тем более не стану поддаваться искушению в собственном доме. Разве я не права?
— Я не хочу, чтобы тебе нанесли вред.
— Этого не случится. Честное слово.
Мора положила ладонь на лоб Кит:
— Питер велел следить за тем, чтобы не повышалась температура. Сейчас она нормальная, но присутствие Стиви Салливана этому не способствует.
— Мора, без него мне будет хуже.
Кит была откровенна с ней, и мачеха была тронута.
— Ладно, я поговорю с твоим отцом.
— Конечно, ведь он не поймет всего, пока ты ему не объяснишь. А я не могу сама сказать отцу, что мы со Стиви еще не…
— Я попытаюсь сделать это как можно дипломатичнее, — согласилась Мора.
Никто не спрашивал Кит о причине ее странного поступка. Даже доктор Келли сказал, что не пойдет на это. Должно быть, история с женщиной, рассказанная этой глупой девчонкой из Дублина, заставила Кит вспомнить ночь, когда исчезла ее мать. И никто не сказал доктору Келли, что его собственная дочь, которой что-то взбрело в голову, напомнила всем про призрак девушки, умершей давным-давно.
Когда никого не было рядом, Кит лежала, вцепившись в простыню, и лихорадочно думала. Конечно, это была Лена. Кто еще стал бы наблюдать за ними? Должно быть, она видела в беседке своего сына с Анной Келли. И свою дочь в объятиях Стиви, когда они стояли в саду, озаренном светом луны. И могла заметить Мору Хейз в своем маленьком меховом палантине.
Лена увидела городок, полный жизни, украшенный гирляндами, воздушными шарами и цветами. Городок, который при ней был серым и унылым. Знала, что среди гостей были О’Конноры, младшие братья девушки, на которой собирался жениться Льюис. Две сотни человек веселились, а ее сердце было разбито. Она стояла совсем рядом с теми, для кого давно умерла.
Кит чувствовала себя как в тюрьме, но из-за простуды вынуждена была лежать в постели. В доме все время кто-то находился, поэтому у нее не было возможности позвонить Айви и узнать, вернулась Лена или нет. Айви наверняка знает. Но как с ней поговорить?
Пришел Эммет и сел на край кровати:
— Как ты, Кит? Скажи честно.
— Нормально. Бал прошел хорошо.
— Да, но что с тобой было потом?
— Я просто перенервничала. От волнения у меня свело живот, и я ничего не ела.
— Ты была великолепна… Все прошло отлично.
— Конечно.
— Я никогда не смогу отблагодарить тебя.
— Есть один способ, — ухватилась она.
— Какой? Я сделаю для тебя все, что попросишь.
Кит смотрела на брата, горевшего желанием помочь ей. Его лицо поглупело от любви — или того, что он считал любовью, — к Анне Келли. В чем-то он еще оставался ребенком. Нет, она не могла попросить его позвонить Айви. Не могла рассказать ему все. Что его мать жива, что она приехала посмотреть на них, а потом убежала — снова убежала к озеру.
Ее навестила Клио.
— Я готова рвать на себе волосы. Я просто не подумала. Зачем мне понадобилось говорить о призраках у озера? Я ужасно толстокожая, — покаялась она.
— Это неважно. Просто я нервничала. Да еще выпила три бокала вина, но ничего не съела… — Это была ее версия.
— Ты когда-нибудь простишь меня?
— Конечно.
— Если так, то ты серьезно больна. В обычном состоянии ты ответила бы «ни за что».
— На этот раз прощу, — с трудом улыбнулась Кит.
— Бал прошел потрясающе, верно?
— Вас не застукали?
— Нет, если не считать Анны… Кстати, она просила меня сходить к тебе и прощупать почву… Хочет, чтобы я все узнала про тебя и Стиви Салливана! — Клио хихикнула.
— Она просила сделать это тактично?
— Да. Сказала, что я должна действовать незаметно.
— Оно и видно, — хмыкнула Кит.
— Эта противная девчонка ничего от меня не узнает. Но между нами… только между нами… Кит, ради бога, что ты натворила? Ты действительно была пьяна?
— Да, наверное.
— Видела бы ты себя со стороны. Ты висела у него на шее. Всю ночь.
— Знаю. — Кит все помнила.
— Послушай, это еще не конец света. Рано или поздно они все забудут.
— Ох, не думаю, — сказала Кит.
— Забудут. Спишут на безумства новогодней ночи.
— Не забудут, когда поймут, что я повисла у него на шее до конца моей жизни.
Клио обомлела:
— Кит, ты с ума сошла… На нем что, свет клином сошелся?
— Да. Сошелся.
— Кит, но он же бабник Ему все равно, кто перед ним — замужняя, одинокая, толстая, тонкая… Сама знаешь, какой он.
— Знаю. Я его люблю.
— У тебя еще не прошел жар, вот и все.
— Ты ведь хотела прощупать почву. Теперь ты все знаешь.
— Зачем ты так говоришь? Это ведь неправда.
— Затем, что ты моя подруга. Ты же сказала мне, что любишь Майкла О’Коннора и что тебе нравится с ним спать. Мы подруги и делимся друг с другом всем. — Кит видела, что Клио близка к истерике.
— Но Майкл — это совсем другое, это… ну, то, чего можно было ждать. Но нельзя любить парня из гаража, который спал со всей округой.
— Его прошлое не имеет значения, — отрезала Кит.
— Ой, не смеши меня. Это не прошлое. Разве ты не видела эту чокнутую Орлу, которая притащилась на бал только ради того, чтобы еще раз переспать со Стиви?
— А разве ты не видела, как он спровадил ее домой?
— Да, похоже, это у тебя серьезно, — смутилась Клио.
— Ты сама говорила, что я не от мира сего, потому что никого не люблю. Теперь я влюбилась, а ты опять недовольна.
— Слушай, я лучше пойду… В таком состоянии тебе не до гостей.
— Ладно. Только не забудь передать Анне мои слова. Я схожу по Стиви с ума и не успокоюсь, пока он не станет моим.
— Ничего я ей не передам. Просто скажу, что ты напилась и уже не помнишь, что танцевала со Стиви.
— А я скажу ей другое, и ты получишь выволочку за то, что плохо справилась с заданием.
— Твои слова не в счет, ты чокнутая. Я пришла узнать, не нужно ли тебе чем-нибудь помочь — отправить письмо или передать весточку… Но теперь вижу, что тебя нужно вести к психиатру.
— Спасибо, Клио. Ты настоящая подруга.
Хотя Кит знала Клио с рождения, их дружба была странной. Клио была последним человеком на свете, которого она попросила бы позвонить Айви и передать ей простое сообщение. Разве можно было сказать: «Клио, пожалуйста, позвони этой женщине в Англию и спроси ее, как дела у Лены. Только не задавай вопросов, ладно?» Нет, Клио начала бы выпытывать у нее подробности, о которых вскоре узнала бы вся страна.
