Владимир Колотенко - Хромосома Христа, или Эликсир бессмертия
– Что, – спрашивал Жора, – должно стать отличительным признаком новой эры? Как пирамида Хеопса. Или как статуя Христа в Рио?
Жора убедительно просил всех сильно подумать на этот счет. Он был за то, чтобы в Пирамиде царила не только изящная, как настаивала Нана, но даже грубая простота. Не обязательно блистать драгоценными камнями и золотом, настаивал Жора, нужно давать шанс и духовным излишествам, не впадая, конечно, в крайности.
– Это была ваша силиконовая долина, – говорит Лена.
– Да, да, – говорю я, – силиконовая… Мировой центр хай-тек! Воздух здесь был напитан запахом ума. Ты знаешь, как пахнет человеческий ум?
– Сиренью, – улыбается Лена, – да, знаю.
Глава 7
У Лены от моих рассказов уже болит голова. Хорошо, соглашаюсь я, объявляем день молчания. Через час она спрашивает:
– Острова в Океании?
Я не успел спилить даже эту ветку. Осень. Солнечно и сухо. Сентябрь. Лена ждет, когда ветка рухнет, затем:
– Я бы тоже начала с островов.
Мы сидим на спиленной сухой ветке, я все еще с ножовкой в руке, Лена ждет продолжения моего рассказа, жуя стебелек.
– Каждый день, – наконец произношу я, – мы отвоевывали у современной цивилизации новые и новые острова то в Атлантике, то в Тихом или в Индийском океанах. Те, где человек не успел еще наследить.
– Разве есть еще на земле такие? – спрашивает Лена.
– Мы выискивали…
Юре нравились суровые просторы Антарктики, а Жора не переносил холодов. Помню, мы как-то зимой прилетели в Рейкьявик… Вулкан Эйяфьяллфйекюль тогда еще спал, и мы…
– Что ты сказал, – спрашивает Лена, – какой вулкан?
– Эйяфьяллфйекюль, – сказал я, – тот, что недавно укутал в пепел Европу.
– Ух, знаешь, жуткая картинка… Ты видел эти кадры?
Лена встает.
– Мы сутками сидели в аэропорту, – говорю я, – я привез тебе этот пепел, там, целлофановый пакетик в ящике стола…
– Да, да, да… Спасибо! Ты не мог не привезти. Спасибо! Запах ада? Ты мил…
Я старался понять Лену. Тщетно. О каком аде она говорит?
– Вскоре наш архипелаг Пирамиды насчитывал до сорока островов.
– Почему сорок?
Я тоже встал, повесив ножовку на сломанный сук. Лена стояла с закрытыми глазами, подставив лицо лучам яркого солнца: явно не Нефертити! Не Венера Милосская, ни Милетская, не Аспазия, не Таис Афинская… Не «Мадонна в гроте» и не «Мадонна в скалах» и даже не «Сикстинская»… Не Мона, не Лиза и не Гала… и даже не Мерилин Монро с Наташей Королевой и Веркой Сердючкой…
Лена!..
И сожалею я лишь об одном: я – не Рафаэль Санти!
Вот мир тишины!
Абсолютный покой и сердечная щедрость!
Я всю жизнь жаждал этого!
– Одно перечисление их названий, – говорю я, – заняло бы несколько часов. Назову лишь некоторые из них. Мы старались, чтобы сеть наших Пирамид покрыла большую часть поверхности земного шара. В основном это были острова океанов, экваториальный пояс, но были и северные районы, и южные, большие острова, скажем, Гренландия или Мадагаскар, и маленькие, скажем, остров Ситэ или малюсенький островок Мелла Гибсона, любезно согласившегося участвовать в нашем проекте.
– Ситэ?.. Остров Ситэ? Это тот, что?..
Нет, не Леда и не Афина Паллада…
– Да, сердце Парижа. Нам было интересно, как миллиардеры этого клочка земли раскошелятся на создание нашей Пирамиды в своем денежном царстве. И Ситэ, и Сен-Луи, там, где Бодлер в свое время…
– Послушай, но ведь Гибсон…
– И теперь Мелл – наш сосед.
– И, конечно, Мон-Сен-Мишель, – говорит Лена.
– И, конечно, Мон-Сен-Мишель, – говорю я. – Аббат Хильдеберт тысячу лет тому назад уже знал, что здесь мы выстроим нашу Пирамиду.
– Что же все-таки вам удалось? – спрашивает Лена.
И явно не Маха…
– Многое. Только вот скупость… Победить в человеке скупца не удалось даже Иисусу. Зато они, эти богатеи откупались и жертвовали нам немалые деньги. Клинтон, скажем, в Давосе особенно ратовал за благотворительность. У него и мысли не мелькнуло о том, что дело не в благотворительности, а в жутком перекосе…
– Что перекошено?
– Распределение! Как же! Это ж понятно даже… Блеснуть благородством – им это нравится. Жертвоприношения в виде благотворительности они обожают.
– Но Нотр-Дам де Пари до сих пор…
– Что с ним станется? Он легко вписался в архитектонику нашей Пирамиды и сегодня каждый житель этого острова…
– Живет в вашей Пирамиде?
«Симфония в белом»? Похоже…
– Стал щедрее. Это – много. Он качнулся в сторону света. Это, повторяю, значит очень много и многого стоит!
– Почему только острова? – спрашивает Лена. – Это напоминает мне лепрозории, резервации индейцев.
– Острова – название условное. У нас есть остров Крым, острова Ватикан и Монако, Лихтенштейн и Гонконг, Тибет и Лас-Вегас…
– А как, кстати, ваш принц Альберт? Он построил Пирамиду в Монако?
– Ему больше по душе Северный полюс. Он покорил его так же легко, как…
– И на мировой карте счастья эти ваши места…
– Есть и острова-города: Париж, Рим, Нью-Йорк, Дели, Пекин… И острова-государства: Ватикан, Лихтенштейн, Монако…
– А острова-континенты?
– Мы были в шаге от этого. На карте мира это были острова совершенства в мировом море человеческой глупости.
– Были?
– Были, конечно. Наша всевсленская Пирамида сегодня бы уже… Да…
И Пальмира, и Бермуды, и множество других аномальных мест на планете… Нам все-таки и там удалось…
Лена восхищена:
– Вы бесстрашны!
– Мы приходим с добром, а добро понимаемо на любом языке. Были, конечно, и промахи…
– Вы теряли людей?
– Но не веру.
– А нашли, нашли то, что искали? Символ новой эры?
– Пирамида!
– Но, пардон, египтяне…
– На новом витке. Египтяне совсем не знали геномики. Ни геномики, ни генетики… Пирамида с Иисусом на самой вершине, точно таким, как в Рио и в Санто-Доминго, да-да, Пирамида с Христом на вершине…
Между тем и Ленин, и Папа уже требовали к себе нашего внимания.
Глава 8
Тендер на строительство первого городка для обитания наших подопечных выиграл некий Том Смит. Этот удивительный, прыткий умом и невероятно предприимчивый англичанин с хитрым прищуром серых глаз тотчас откликнулся на наше предложение и, не заставляя себя долго ждать, прилетел к нам с группой своих спецов на своем воздушном трамвайчике.
– Какова цель строительства? – это был первый его вопрос после короткого знакомства.
Мы так же коротко объяснили.
– Современная Атлантида?
Он сказал это так же просто, как можно говорить о штопке колготок.
– Знаете, – признался он, – я вас сразу почувствовал, как только пробежался по вашему сайту. Вы те, кто мне нужен.
Он тоже нам подходил. Хотя на сайте ни слова не было сказано о наших планах на будущее. Но – sapienti sat![34]. Смиту, умному, было достаточно того, что он просмотрел, чтобы составить себе представление о масштабах нашего строительства. Эти масштабы его удовлетворяли. В тот же вечер был заключен контракт.
– Сроки жутковаты, – признался Смит на вечеринке, устроенной нами в честь подписания договора, – но мы постараемся.
– Уж постарайтесь, – сказал Жора.
– Мы не подведем, – заверил Смит.
– Уж не подведите.
– Назовем это «Эдемом», – предложил он.
– Как это не ново звучит, – сказал Жора, – но мне нравится.
На эту шутку Смит только улыбнулся.
– И Гиперборея, и Лемурия, и Атлантида всем набили оскомину, а «Эдем» весьма благозвучен.
Смит не настаивал, но и не оправдывался, и с «Эдемом» все согласились: «Эдем» так «Эдем».
– У меня в Лондоне, – сказала Доминика, – я сделала у себя…
– У тебя там дом? – искренне обрадовался Смит.
– А у кого сегодня нет дома в Лондоне? – удивилась Доминика.
Вскоре пластиковая пена, прозрачная, как слеза, купола, сшитые из выпуклых, напоминающих пчелиные соты, шестигранников покрыли центральную часть территории острова. С высоты птичьего полета казалось, что на остров набежала огромная волна и теперь, спавшая с суши вода оставила после себя островки белой пены, сверкающей в лучах солнца сказочным перламутром. Как мыльные пузыри, упавшие с неба. А вечером эти купола пылали малиновым пламенем в косых лучах заходящего солнца. Но самое прекрасное зрелище открывалось на рассвете, когда купола были окутаны утренней дымкой и едва отсвечивали нежно-розовым светом, точь-в-точь, как цвет шеи фламинго. Это было райское зрелище. Мы несколько дней подряд всей гурьбой облетали остров на вертолете, чтобы насладиться всеми красками нашего рая. Не жалея утреннего сна. А изнутри эти сказочные купола представляли собой вполне благоустроенное жилье, удобное и чрезвычайно простое – пластик, дерево, стекло, камень… И зелень, и роскошествующая зелень! Как вне жилищ, так и внутри них, да-да, особенно в наших пластиковых пещерах. Живи – не хочу! Возможно, это и есть будущее архитектуры. Изящная простота и изысканность вкусов, удобства, комфорт, гармония с природой, подражание ей, потакание…
