Артур Хейли - Вечерние новости
“АЛСА-АЭРОЛИБЕРТАД”. Фернандес вошел первым и представил своих спутников владельцу чартерной службы, а также старшему пилоту Освальдо Зилери.
Зилери было лет под сорок; это был красивый, ладно скроенный малый со стройным телом атлета. Держался он несколько настороженно, но деловито.
— Насколько я понимаю, — без обиняков сказал он Партриджу, — вы намерены явиться сюрпризом в Нуэва-Эсперансе — это все, что мне нужно — или что я хочу знать.
— Отлично, — сказал Партридж, — но только вам тоже надо знать, что мы надеемся лететь назад на три человека больше.
— Машина, которую вы нанимаете, — “Чиенн-II”. Там двое пилотов и место для семи пассажиров. Как вы заполните эти семь мест — ваше дело. А теперь поговорим о деньгах?
— Об этом будете говорить со мной, — сказала Рита — Ваша цена?
— Будете платить в долларах США? — осведомился Зилери. Рита кивнула.
— В таком случае обычная цена за полет туда и обратно — тысяча четыреста долларов. Если понадобится дополнительное время, чтоб покружить, и плата будет дополнительная. Кроме того, за каждую посадку вблизи Нуэва-Эсперансы — а это край, где производят наркотики и который находится под контролем “Сендеро луминосо”, — особая плата за опасность в размере пяти тысяч долларов. Прежде чем мы в субботу отправимся в путь, я хотел бы получить шесть тысяч долларов наличными в качестве аванса.
— Вы их получите, — сказала Рита, — и если вы все это напишете мне на листочке в двух экземплярах, я подпишусь и один оставлю себе.
— Будет сделано до того, как вы уедете. Хотите знать некоторые подробности о моей фирме?
— Думаю, нам это не помешает, — сказал из вежливости Партридж.
Зилери не без гордости отбарабанил явно стандартный текст:
— Самолет “Чиенн-II” — а у нас три такие машины — двухмоторный, работающий на пропеллере. Это необычайно надежная машина, к тому же она может садиться на небольшой площадке, что важно в джунглях. Все наши пилоты, включая меня, учились в Америке. Мы хорошо знаем большинство районов Перу, а также местных воздушных диспетчеров, как гражданских, так и военных, и они привыкли к нам. Кстати, в этом полете самолет поведу я.
— Это прекрасно, — сказал Партридж. — Нам еще нужен ваш совет.
— Фернандес говорил мне.
Зилери подошел к столу, где лежала широкомасштабная карта южной части провинции Сан-Мартин. Остальные присоединились к нему.
— Насколько я понимаю, вы хотели бы приземлиться достаточно далеко от Нуэва-Эсперансы, чтобы ваше прибытие не было замечено.
Партридж кивнул:
— Правильно понимаете.
— В таком случае я рекомендую приземлиться вот тут. — И Зилери карандашом поставил точку на карте.
— Разве это не дорога?
— Да, это главная дорога через джунгли, но по ней мало ездят — по сути, движения там не бывает. В нескольких местах — как, например, вот здесь — дорога расширена, и на ней сделано новое покрытие, так что самолет может сесть. Я тут уже и раньше садился.
“Интересно, для чего? — подумал Партридж. — Перевозил наркотики или людей, которые ими торгуют?” Он слышал, что в Перу почти все авиаторы связаны с торговлей наркотиками — хотя бы косвенно.
— Прежде чем сесть, — продолжал Зилери, — мы убедимся в том, что на шоссе никого нет, да и на земле вокруг тоже. Оттуда идет тропа, которая проходит возле Нуэва-Эсперансы.
— У меня есть хорошая карта, где отмечена эта тропа, — вставил Фернандес.
— Теперь о вашем возвращении с новыми людьми, — сказал Зилери. — Мы с Фернандесом это обсудили и можем предложить вам план.
— Валяйте, — сказал им Партридж. Они как следует все обговорили и приняли ряд решений. Для обратного путешествия предлагалось три варианта. Во-первых, встретиться там же, на шоссе, где приземлится самолет. Во-вторых, на посадочной площадке в Сионе, куда из Нуэва-Эсперансы можно доплыть по реке, а затем пройти три мили по суше. В-третьих, есть очень маленькая взлетно-посадочная полоса, которой пользуются для перевозки наркотиков и которая известна лишь немногим, находится она между двумя указанными выше местами и добираться туда нужно тоже главным образом по реке.
Фернандес пояснил, зачем нужно несколько вариантов встречи:
— Мы ведь не знаем, что произойдет в Нуэва-Эсперансе и каким путем нам будет проще и лучше уходить.
Самолет может без труда облететь все эти три места и сесть в ответ на сигнал с земли. У группы Партриджа будет ракетница с зелеными и красными ракетами. Зеленая ракета будет означать: “Садитесь нормально, все чисто”; красная ракета: “Садитесь как можно быстрее, мы в опасности!”
Если с самолета будет замечен ружейный или пулеметный огонь, самолет не сядет, а вернется в Лиму.
Поскольку дату возвращения установить сейчас было невозможно, решили, что самолет прилетит за ними сначала в воскресенье в 8 часов утра и, если контакта не получится, снова прилетит в понедельник в то же время. После этого решение о дальнейших действиях будет принимать Рита, которая на это время останется в Лиме, чтобы поддерживать связь с Нью-Йорком, — последнее Партридж считал совершенно необходимым.
После того как операция была спланирована, Рита от имени “Новостей” Си-би-эй подписала контракт с Освальдо Зилери, затем Зилери и троица, представлявшая Си-би-эй, обменялись рукопожатием. Пилот посмотрел на Партриджа и сказал:
— Мы выполним нашу часть контракта и постараемся помочь вам.
Партридж интуитивно чувствовал, что так оно и будет. Договорившись насчет самолета, Партридж вернулся в отель “Сесар” и вызвал к себе в номер всех членов группы, чтобы решить, кто же поедет в Нуэва-Эсперансу. Кандидатуры трех участников были намечены сразу: Партридж, Минь Ван Кань и Фернандес Пабур. Поскольку обратно полетят еще трое, в группе спасения мог быть лишь еще один человек.
Выбирать надо было между редактором видеозаписи Бобом Уотсоном, звукооператором Кеном О'Харой и Томасом, молчаливым телохранителем.
Фернандес голосовал за Томаса и еще раньше, аргументируя свой выбор, говорил: “Он сильный и умеет драться”.
А Боб Уотсон, дымя своей вонючей сигарой, попросил:
— Возьми меня, Гарри! Если дело дойдет до заварушки, я за себя постою. Проверено во время бунтов в Майами. О'Хара же просто сказал:
— Я очень хочу поехать.
В конце концов Партридж выбрал О'Хару, так как это был человек ему известный, изобретательный и доказавший, что не теряет голову в сложной ситуации. А кроме того, хотя у них и не будет с собой звукозаписывающей аппаратуры — Минь будет снимать на “бетакаме”, который записывает и звук, — Кен О'Хара умеет разбираться во всяких механических штуковинах, что может пригодиться.
Партридж предоставил Фернандесу закупить все необходимое, и в отель начали прибывать: легкие гамаки, противомоскитные сетки и жидкости, консервы на два дня, бутылки с водой, таблетки для стерилизации воды, мачете, маленькие компасы, бинокли, листы пластика. Каждый должен будет нести в рюкзаке то, что ему необходимо.
Фернандес сказал также, что все должны быть вооружены, и Партридж с этим согласился. Телекорреспондентам за рубежом приходится порой носить оружие — правда, так, чтобы это не было заметно. Телестанции это не поощряли, но и не запрещали, предоставляя решать самим людям на месте. В данном случае потребность в оружии была бесспорна, к тому же все четверо умели с ним обращаться.
Партридж решил остаться при своем девятимиллиметровом “браунинге” с глушителем. У него был также специальный “нож-убийца”, подаренный майором британской спецслужбы.
Минь, которому придется нести не только оружие, но и камеру, хотел иметь что-то мощное, но легкое, — Фернандес сказал, что может достать израильский автомат “узи”. О'Хара был согласен взять что будет — ему дали американский автомат “Е—16”. Похоже, что в Лиме можно было купить любое оружие, и никто ни о чем не спрашивал, лишь бы у тебя были деньги.
Как только Партридж узнал, что конечным пунктом экспедиции является Нуэва-Эсперанса, он не раз задавался вопросом, не следует ли сообщить об этом перуанским властям, в особенности полиции, которая занимается борьбой с терроризмом. В четверг он даже отправился за советом к радиокомментатору Серхио Хуртадо, который убеждал его ранее не обращаться за помощью к армии и полиции. Во время их встречи в первый день, когда Партридж приехал в Перу, Серхио сказал: “Сторонитесь их, не считайте союзниками, потому что им нельзя больше доверять. Они ничуть не лучше “Сендеро” — на их счету не меньше убийств и насилий, и они, несомненно, не менее жестоки”.
Предупредив, что разговор будет доверительным, Партридж рассказал Серхио о развитии событий и спросил, подтверждает ли он свой прежний совет.
— Не только подтверждаю, но настаиваю, — ответил Серхио. — Правительственные войска славятся тем, что как раз в такого рода ситуациях действуют главным образом огнем. Чтобы неповадно было. Они уничтожают всех: как невиновных, так и виновных, а вопросы задают потом. Если же их затем обвиняют в убийстве ни в чем не повинных людей, они говорят: “А откуда нам было знать, кто есть кто? Вопрос ведь стоял так: то ли ты убьешь, то ли тебя убьют”.
