Ирина Волчок - Ловушка для примерной девочки
Наташу вдруг такая тоска взяла по маме, по сестре, по дому… Когда-то надо к ним всем семейством поехать. Ой, нет! Лучше пусть они пока про ее обстоятельства не знают. Она сама еще ни в чем не разобралась толком.
— Я сейчас к вам на минутку. Наташа, собирайся, мы с тобой едем в салон, тебя там тоже ждут.
— Бабо-оля… — разочарованно заныл Кирилл.
Ольга Викторовна тут же притянула внука к себе и заворковала:
— Кирчонок, рыбка, девочки должны ухаживать за своей красотой! Посмотри, какая Наташа усталая! Ей надо попариться в сауне, поплавать в бассейне, сделать массаж. И голову в порядок пора привести, Наташенька!
Голос у нее был как мёд, но смотрела она на Наташу очень критическим взглядом.
Но Кирилл не успокаивался:
— Пап, они у нас и так красивые! Не пускай их! Ты же глава!
— Да мы скоро вернемся, Кирюша. Правда, Ольга Викторовна? — подала голос Наташа. Ей вовсе не хотелось ехать со свекровью, да еще в такое место. В салоне красоты, наверняка самом крутом в городе, Ольга Викторовна — VIP-клиент. А Наташа… Но спорить тем более не хотелось. В салон, так в салон. Как прикажете, барыня.
* * *Ольга Викторовна вела свою темно-синюю «тойоту» уверенно и красиво. Она все делала красиво, легко и изящно.
Наташа напряженно сидела рядом.
Впрочем, ехали недолго. Уже через пару поворотов Ольга Викторовна затормозила у резных ворот нового, самого дорогого в городе салона красоты.
В сауне Наташа раздевалась медленно — стеснялась. А ее свекровь скинула с себя все моментально — и Наташа ахнула:
— Какая вы красивая!
Ольга Викторовна рассмеялась серебристым смехом. Ей польстило искреннее восхищение невестки. И, в свою очередь, быстро окинув Наташу взглядом, сказала:
— Когда я тебя в первый раз увидела, ты была такая пышечка! Куда же все девалось? Впрочем, чем меньше в нас, женщинах, весу, тем мы весомее в мужских глазах… Фу, как-то неудачно я скаламбурила! — Она снова красиво засмеялась: — Пойдем расслабляться.
Сауна, бассейн, массаж — все это было совершенно незнакомо Наташе. Оказывается, это очень, очень приятно. И, наверное, действительно, так полезно, как говорят. Голова прояснилась, спать уже не хотелось, и вообще в душе поселился покой, а в теле возникла бодрость. Это хорошо, потому что пора уже идти домой, готовить обед, Артур с Кирюшей вернутся, а ее нет!
— Я боялась, что это долго будет, — призналась она Ольге Викторовне. — Хорошо, что быстро закончилось. Домой уже пора.
— Что закончилось? — искренне удивилась свекровь. — Еще и не начиналось ничего. Вот только сейчас и можно начинать шлифовку.
Шлифовка включала в себя маникюр, педикюр, маски для лица, маски для шеи, маски для рук, прическу… Наташа совершенно не понимала, зачем все это ей, домохозяйке. Но терпела все процедуры, почти не вслушиваясь в то, как Ольга Викторовна обсуждала с мастерами, что нужно делать с ней, Наташей. Она сама никогда ничего с собой не делала, так что откуда ей знать, как надо? Пусть сами решают. Она сидела в кресле перед зеркалом, закрыв глаза и терпеливо ожидая, когда, наконец, все это кончится.
— А вы знаете, вам и мудрить не надо. Ваш стиль — мадонна: гладкая головка и низкий узел, — сказал кто-то над ее головой.
Ольга Викторовна, которой в соседнем кресле корректировали ее и так короткую стрижку, поморщилась:
— Прошлый век!
— Ну что вы, Ольга Викторовна! А Анна Ковальчук? А эта… ну, «Время» которая ведет. Фамилию забыла.
Ольга Викторовна строго сказала:
— Вы выбрали неудачный пример. Эти девушки — брюнетки с классическими чертами лица. А у моей невестки личико мягкое, ее ваш узел простушкой сделает… Наташ, а ты чего хочешь?
— Не знаю. Чтоб возни поменьше.
— Ольга Викторовна, — робко сказала девушка, которая ее стригла. — Извините, мне трудно работать… Может…
— Подождите, Инна, я важный вопрос должна решить! — Ольга Викторовна выбралась из кресла и подошла к Наташе. — Давай посмотрим.
Наташа закрыла глаза…
Щелкают и щелкают ножницы, руки мастера перебирают прядки, переставляют зажимы. Потом загудел фен, засновала в волосах круглая щетка.
И наконец мастер сказала:
— Готово. Смотрите.
Наташа открыла глаза, но глянула не в зеркало, а на кресло, где раньше стригли ее свекровь. Там уже сидела другая женщина. Из-за спины раздался тихий смех:
— Я здесь. Ты в зеркало посмотри!
Наташа посмотрела. Чужое лицо. Раньше у нее были щечки-яблочки. Теперь их не было. Зато обозначились тонко очерченные скулы, лицо стало четче. Нос… Раньше он тонул в щеках и казался курносым. А оказывается, прямой… Это что же, она и не заметила, что с потерей килограммов и лицо ее так изменилась? Или это стрижка ее так изменила? И она вспомнила все телешоу, где женщин раздевают, критикуют их и их манеру одеваться, потом дают деньги и ведут в магазин. Потом отправляют к стилисту. И происходит чудо, и женщины счастливы, и их подруги с трудом притворяются счастливыми преображением очередной героини передачи…
Бесконечные вариации сказки про Золушку.
Сейчас ее смело можно отправлять на любую светскую тусовку — она не будет выделяться из толпы. Зря она согласилась стричься.
— Ну? — не дождавшись Наташиной реакции, нетерпеливо спросила Ольга Викторовна.
Наташа молчала.
— Вам не нравится? — растерялась мастер.
— Почему? Вы отлично все сделали. Спасибо.
Ольга Викторовна сделала вид, что не заметила Наташиного настроения.
— Ладно, Наташенька, сейчас еще макияж — и мы свободны!
«Пусть мажут», — обреченно подумала Наташа. Дома она все равно сразу все смоет.
Визажист усадил ее в кресло и долго, вдумчиво разглядывал ее лицо.
— Вы не будете против, если я не стану накладывать тон? У вас просто великолепная кожа, жаль скрывать ее.
Наташа радостно кивнула.
Процесс макияжа был не менее приятным, чем стрижка. А результат — менее заметным. Наташа обрадовалась:
— Вот спасибо! И как вы это сделали? Я никакой косметики даже не вижу. Ну разве тушь на ресницах, и то присмотреться надо.
— Все-таки заметна? — огорчился визажист. — Значит, не очень-то хорошо сделал.
— Нет, что вы! Отлично просто. Я себя после стрижки не узнала, а сейчас узнаю. Только так я гораздо красивее.
Из другого конца зала подошла свекровь, с пристрастием вгляделась в Наташино лицо.
— Губы поярче надо было сделать. А в общем неплохо. Тон тебе отличный подобрали — прямо фарфоровая.
— Простите, тоном не пользовался, — вежливо вмешался визажист. — Здесь тот случай, когда природа сама все сделала.
— Видишь, Наташа, что значит сауна, — поучительно сказала Ольга Викторовна уже в машине. — Девочка моя, ты можешь без сна и отдыха наводить в доме чистоту и готовить изысканные блюда, но если сама при этом даже в зеркало с утра не глянешь — твои труды, поверь, никто не оценит. Высший пилотаж — когда в доме все в ажуре, а ты встречаешь мужа в таком виде, словно на бал весь день собиралась, а в доме фея за тебя поработала. Поняла?
— Не знаю. Наверное, не очень, — откровенно призналась Наташа.
Свекровь искоса глянула на нее.
— Вам нужно взять прислугу.
Наташа запаниковала. Салон красоты, прислуга… Что дальше? Ей и так кажется, что она попала в чью-то чужую жизнь. Или нет, не в чужую жизнь — в чужую кожу. Ее за другую приняли — вот, так будет верно.
И она, хоть и робко, все же выразила протест:
— Ольга Викторовна, я к такому не привыкла. Меня будет это очень… напрягать. Я справлюсь и без прислуги.
— Девочка моя, ты должна осознать себя в новом статусе! Врасти в него. Тебе ведь воспитывать Кирилла!
Стоп. Это свекровь о чем? Наташа что, не дотягивает до образа человека, достойного воспитывать ее внука?
А Ольга Викторовна вдохновенно продолжала:
— Ты же понимаешь, что отец передаст со временем фирму Артуру. У меня, кстати, тоже есть свой бизнес. Это я к тому, что мы уже настолько богаты, чтобы вращаться в самых высших кругах. А когда Кирчонок подрастет? Сама понимаешь, как много он должен уметь и знать. Пока он жил с нами, я его многому учила: как держаться, как вести себя за столом… ну, и так далее. Сильно нагружать я его боялась, сама знаешь, слабенький он. Но тем не менее! И ты должна теперь включиться в процесс воспитания на заданном уровне.
В таком случае нужно нанять не прислугу, а гувернера. Из какого-нибудь родовитого английского семейства. Там, может быть, еще помнят правила придворного этикета… Но вслух эту мысль Наташа не высказала.
Побоялась? Кажется, побоялась.
И еще, кажется, она при свекрови теперь будет бояться даже за стол сесть. У нее не было в детстве гувернантки. И мама великосветским манерам не обучала.
Ольга Викторовна припарковала машину на стоянке у их дома и, повернувшись к Наташе, внушительно сказала:
