Хорас Маккой - Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли
— Он ее вывихнул, — сказал я.
— Ему наложили девять швов, — тихонько уточнила Глория.
— Так вот почему его не было вчера вечером, — заметила миссис Лейден. — С ним произошел несчастный случай?
— Гм, да…
— Он упал?
— Гм, да, скорее…
— Позвольте представить вам очаровательную звезду киноэкрана мисс Мери Брайан. Вы рады нашим зрителям, мисс Брайан?
Мисс Брайан поклонилась. Публика зааплодировала.
— И короля комиков Чарли Чейза… Раздались новые аплодисменты, когда Чарли
Чейз поднялся в своей ложе и тоже поклонился.
— Не выношу подобных представлений, — буркнула Глория.
— Но ничего не имела бы против, если бы представляли тебя, а? — спросил я.
— Ну, удачи вам! — пожелала миссис Лейден нам вслед, когда мы двинулись к помосту.
— У меня просто нет сил… — заявила Глория, — нет сил смотретьна этих знаменитостей, нет сил снова и снова делать одно и то же.
— Иногда я жалею, что вообще с тобой связался, — вздохнул я. — Не хотелось так говорить, но это правда. — До нашей встречи я и представить себе не мог, что человек способен быть таким занудой…
Вместе с другими парами мы сгрудились на стартовой черте.
— Я устала от жизни, но боюсь умереть… — сказала Глория.
— Какая замечательная тема для песенки, — отозвался, услышав слова Глории, Джеймс Бэйтс. — Сочини песенку о старом негритосе на берегу реки, который устал жить, но боится умереть. Он мог бы собирать хлопок и жаловаться реке Миссисипи. Ну разве не дивная идея?! Да, и назови песню «Миссисипи, старая река».
Глория скорчила мину и метнула в Джеймса взгляд-молнию.
— Рад приветствовать вас, — обратился Рокки к миссис Лейден, которая поднялась на сцену. — Дамы и господа, — сказал он в микрофон, — счастлив представить вам самую страстную болельщицу нашего чемпионата по танцевальному марафону, женщину, которая не пропустила ни одного вечера с начала наших состязаний. Итак, миссис Лейден, руководство чемпионата награждает вас персональным пропуском, он откроет перед вами двери на все марафоны, где бы и когда бы они ни проходили. Аплодисменты миссис Лейден, дамы и господа! Не хотите ли что-нибудь, сказать, миссис Лейден?
Та на мгновение замялась, изрядно растерявшись, она просто не знала, как ей сейчас себя вести, но, когда публика зааплодировала, сделала несколько шагов вперед и неловко поклонилась. Очевидно, это было одно из главных событий в ее жизни.
— Все болельщики нашего танцевального марафона вас, конечно, уже видели, — продолжал Рокки.— Каждый вечер миссис Лейден судит дерби, не будь ее, не было бы и дерби. Как вам нравятся наши соревнования, миссис Лейден? — спросил он, наклонив стойку так, чтобы женщина могла говорить в микрофон.
— Да блевать ей от них хочется, — шепнула Глория. — Ноги бы ее здесь не было, засранец проклятый!..
— Мне очень нравится, — сказала миссис Лейден. Она так волновалась, что едва могла говорить.
— Кто наша любимая пара, миссис Лейден?
— Моя любимая пара — номер двадцать два, Роберт Сайвертин и Глория Битти.
— Любимая пара миссис Лейден — пара номер двадцать два, дамы и господа, спонсор — компания «Пиво “Джонатан”», от которого не толстеют! Вы болеете за них и желаете им победы, миссис Лейден?
— Да, я за них болею и, будь я помоложе, записалась бы на марафон сама.
— Отлично. Благодарю за беседу, миссис Лейден. Итак… теперь я имею честь вручить вам персональный бессрочный пропуск, миссис Лейден, — дар руководства чемпионата. Вы можете приходить в любое время — и как? Бесплатно! Бесплатно…
Миссис Лейден взяла пропуск. Она была настолько преисполнена благодарности и растрогана, что улыбалась, и плакала, и кивала — все сразу.
— Еще один великий миг… — съязвила Глория.
— Заткнись! — рявкнул я.
— Итак… судьи готовы? — спросил Рокки, вы-, прямляясь.
— Все готово. — Ролло проводил миссис Лейден, к креслу, туда, где сидели арбитры.
— Дамы и господа, — сказал Рокки, — большинство из вас знакомы с правилами и порядком проведения дерби. Но для тех, кто подобные соревнования видит впервые, повторю их еще раз, чтобы иы знали, в чем дело.
Ребята состязаются на дорожке пятнадцать минут, мужчины должны шагать, ступая строго с пятки на носок, девушки могут бежать трусцой или как им угодно. Если один из участников будет вынужден по какой-либо причине уйти в бокс — так мы называем центр площадки, где стоят раскладушки, — если кому-то из них понадобится покинуть дорожку, независимо от причины, их партнеру каждые пройденные два круга будут засчитываться за один. Это ясно?
— Да начинайте же! — крикнул кто-то из публики.
— Персонал и тренеры готовы? Врач на месте? Отлично… — Рокки протянул стартовый пистолет Ролло.
— Вы дадите старт нашим ребятам, мисс Делмар? — спросил Рокки в микрофон. — Дамы и госиода, мисс Делмар — знаменитая голливудская писательница-романистка…
Ролло отнес пистолет мисс Делмар.
— Ну-с, приготовьтесь, дамы и господа, — нараспев произнес Рокки, — сейчас начнется. Прошу, мисс Делмар.
Пистолет громыхнул, и мы помчались.
Мы с Глорией пропустили вперед тех, кто рвался увеличить скорость, вовсе не пытаясь попасть в лидеры. У нас была своя система: задать равномерный темп и поддерживать его. Никаких денег, никаких спецпризов тем вечером не предвиделось. Да и будь они, нам-то какая разница.
Публика хлопала и топала, зрители жаждали пощекотать себе нервы, но в тот вечер все обошлось. В бокс ушла только одна девушка, Руби Бэйтс, и то только на два круга. И впервые за все время никто .не рухнул на площадку, когда забег закончился.
Но кое-что испугало меня в тот вечер. Глория висела у меня на поясе тяжелее и чаще, чем когда бы то ни было. Последние пять минут дерби казалось, что ей конец, что у нее совсем не осталось сил. Мне практически пришлось волочь ее за собой. В этот раз мы были на волосок от выбывания.
Но все-таки не выбыли. Позднее в тот вечер миссис Лейден сообщила, что разговаривала с арбитром, который нас контролировал. Мы преодолели всего на два круга больше, чем проигравшая пара. Это нагнало на меня страху, и я решил, что впредь не стану полагаться ни на какую систему и как следует возьмусь за дело.
Последними оказались Бэрил Жерар и Женевьева Томблин, пара номер шестнадцать. Их автоматически дисквалифицировали. Я знал, Женевьева рада, что для нее все кончилось. Теперь она могла выйти замуж за капитана корабля, ходившего в промысловые рейсы. Познакомились они в первую неделю марафона.
Женевьева вернулась на площадку, когда мы обедали. Она уже переоделась и сейчас держала в руках чемоданчик.
— Дамы и господа, — сказал Рокки в микрофон, — эта очаровательная девушка сегодня покидает марафон. Разве не чудесно она выглядит? Попрошу аплодисменты, дамы и господа.
Публика зааплодировала, а Женевьева по дороге на сцену кланялась на все стороны.
— Вот что мы называем спортивным духом, дамы и господа, они с партнером проиграли дерби в жестокой борьбе, но вот Женевьева здесь, и она снова улыбается нам, дамы и господа, и я выдам нам ее маленькую тайну… — Приблизив лицо к микрофону, он деланым шепотом продолжал: — Она влюблена и собирается замуж. Да, вот так, дамы и господа, наш танцевальный марафон стал прибежищем романтики, ибо Женевьева собирается замуж за человека, с которым познакомилась в этом зале. А сегодня вечером он здесь, Женевьева? Он здесь?
Женевьева улыбнулась и кивнула.
— Где же он, этот счастливец? — вопрошал Рокки. — Где же он? Покажитесь публике, капитан…
Зрители стали оглядываться по сторонам.
— Вот он! — возвестил Рокки, указывая на противоположный конец зала.
Какой-то мужчина перешагнул барьер ложи и направился к Женевьеве. Он шел той особой походкой, какой ходят моряки.
— Скажите нам пару слов, капитан. — Рокки передвинул стойку микрофона.
— Я влюбился в Женевьеву с первого взгляда, — произнес капитан, — и через несколько дней предложил ей бросить марафон и выйти за меня. Она отказалась, не хотела подводить своего партнера, и мнe ничего не оставалось, как просиживать здесь штаны в ожидании. Я рад, что ее дисквалифицировали, потому что, честно говоря, весь горю от нетерпения…
Публика изнемогала от смеха. Рокки вернул стойку микрофона в прежнее положение.
— Золотой дождь для будущей невесты, дамы и господа!..
Капитан перехватил стойку и прижал микрофон к губам.
— Не слушайте его, люди, — заявил он. — Поверьте, я в состоянии сам о ней позаботиться.
— Вот бравый морячок, черт бы его побрал! — фыркнула Глория.
Золотой дождь не состоялся. О паркет не звякнула ни одна монета.
— Вот это называется скромность, — гнул свое Рокки. — Но, думаю, стоит сказать, что жених Женевьевы — капитан «Тихоокеанской королевы», старого четырехмачтового барка, который сейчас бросил якорь всего в трех милях от курзала. Днем к кораблю каждый час ходит морское такси, и если кто-то из вас, друзья, хочет вволю порыбачить, отправляйтесь на лов с капитаном…
