Андрей Голяк - Ничего, кроме настоящего
Наконец нам на помощь пришёл Селя. Он вынул многострадальный шнур из моих дланей и воткнул его куда следовало – в пульт. То же самое он проделал с Пашей и Батьковичем. Пристроив нас, Селя занялся вызвучиванием.
Граждане мои уважаемые, чуваки-музыканты начинающие, лоботрясы,
"звёздочки" будущие! Слёзно умоляю вас: не играйте никогда без мониторов! Иначе лажа будет стопроцентная, позорище и дискомфорт!
Для непосвящённых объясню ситуацию. Музыкант, находясь на сцене, не слышит звук, идущий в зал на слушателя. Для того, чтобы этот самый музыкант слышал, что он, собственно говоря, играет, на сцене устанавливаются специальные колонки, предназначенныетолько для музыкантов и именуемые мониторами. И талантище, взлабывающий на потеху толпе, слышит себя исключительно из этих самых мониторов. А ежели они отсутствуют, то не слышит он ни хрена, кроме отражённого звука, ориентироваться на который просто не имеет права. В таком случае выход один – зажать где-нибудь в тёмном углу человечка, отвечающего за аппарат, и попинать его хорошенько по промежности. А потом плюнуть ему в рыло и отказаться выступать. Потому что, лучше – никак, чем плохо.
Так вот, у нас на концерте мониторов не было. Более того -мы не знали, что они должны быть. Мы понятия зелёного не имели об этом достижении в области вызвучивания концертов. Посему, взяв несколько пробных аккордов, я моментально стреманулся по полной программе. Не слышно ни черта, только какие-то отзвуки долетают до нас после того, как отражаются от противоположной стены зала. Ужас! Многократные попытки как-нибудь исправить положение ни к чему не привели. Против физики, как говорится, не попрёшь!
А тем временем зал наполнялся народом. Людей было до фига, и все они жаждали нашей крови. В переносном смысле, естественно. Я чувствовал стойкое желание слинять под шумок. После неудачного саундчека желания играть не осталось.
Наконец на сцену поднялся ведущий новогоднего вечера. Он длинно трепался о прелестях Нового года, задрал всех в корень своими поздравлениями и, в конце концов, объявил нас.
Мы вылезли на сцену под свистки, хлопки и топанье ног присутствующих особей. Погас свет, забегали лучи прожекторов, а мне в физиономию упёрся золотистый палец "пушки"6. Я почувствовал себя абсолютно беззащитным и каким-то голым, что-ли… Палыч дал вступительную очередь по барабанам и мы начали. Ощущеньице препаршивое! Не так я представлял себе наш дебют. Мы играли откровенную пургу, не слыша себя и не слыша никого и ничего. Народ в зале старался адекватно реагировать, подпевать, пританцовывать. Но не подпевалось и не пританцовывалось. Короче, лажа полная!
Не было никакого погружения в музыку! Было судорожное узнавание знакомых нот во всеобщей белиберде. Не было ощущения неземного восторга! Был стыдобан невыразимый. И ощущение своей полной беспомощности от того, что не можешь послать всё к едрене фене и уйти домой. Приходилось делать хорошую мину при плохой игре.
Более-менее прозвучали "ОПУЩЕННЫЕ УШИ". Из-за того, что в этой песне требовалось изобразить полнейшую отвязную панкуху и абсолютное неумение играть. С этой задачей мы справились на все сто!
Полный провал! Стыдобан! Пепел незбывшейся мечты, дымящиеся головёшки надежд! И я босиком бреду по этому стрёмному пожарищу.
Меня утешают, говорят, что для первого раза всё круто. А перед глазами маячат трупики птиц. Тех самых, с нашей афиши. И мне очень больно и обидно. Возможно, завтра мы сможем убедить себя, что всё не так плохо, отыщем песни, сыгранные лучше и хуже. Но первое впечатление будет отзываться саднящей болью, словно порез на сгибе пальца. И почему я тогда не завязал с музыкой? Ведь это судьба давала мне последний шанс, а я так бездарно упустил его. Потом мне часто придётся спрашивать себя, правильно ли я поступил?
Я слез со сцены и стал отбиваться от толпы сочувствующих, которые фальшиво меня уверяли, что в этом что-то есть, что главное – энергетика живого выступления, а не звук… Хотелось послать все к чертям собачьим и напиться вдрабадан. Я спрятал гитару в чехол, переоделся в каптёрке, прилегающей к спортзалу и хмуро пошёл к выходу. Прощаться ни с кем не хотелось. Возле дверей меня ждала
Наташа. Чувствуя моё дурное настроение, она не приставала ко мне с разговорами. Мы молча шли по ночному городу. Я задумчиво пыхтел сигаретой и старался придти в себя.
Напоследок я был окончательно добит ещё одним "сюрпризом". Наташа в пух и прах разбила все мои мечты о совместной встрече Нового года.
– Понимаешь, я с подругами договорилась раньше, чем познакомилась с тобой. Мне очень-очень жаль, но придётся встречать Новый год с ними. Но я буду думать о тебе. – Она виновато посмотрела на меня своими большими глазами.
– Что ж, скушаем и это… – Я обречённо махнул рукой. – Полоса какая-то, что-ли?
ГЛАВА 3Все вокруг куда-то спешили. Суетились. Наступали друг другу на ноги. Переругивались. Что-то покупали, складывали в сумки, авоськи, кульки, мешки, баулы. Растаскивали по домам ёлки всевозможных мастей и размеров. Звенели бутылками со спиртным, закупаемыми в неимоверных количествах. В общем, царила предновогодняя суета, милая сердцу каждой уважающей себя человекоединицы. Все будут вот так мельтешить до того момента, когда часы пробьют двенадцать раз. Тогда начнётся рюмошная суета – суета, пользующаяся заслуженной любовью в народе.
Потом, до наступления утра, процентов восемьдесят мужского населения нашей страны в состоянии алкогольного токсикоза упадут кто куда: кто мордой в салат, кто под стол, кто в объятия захмелевшей жены, кто в сугроб. Идиллия, короче говоря…
А пока что все спешат. Один я никуда не спешу. Точнее, спешу посмотреть свою любимую киношку. Ту, без которой не бывает для меня
Нового года. Вы знаете, что я имею в виду. Вот приду домой, погляжу фильму, соберу всё необходимое и ломанусь к Светке. Вся наша компашка собирается у неё.
Предстоящее торжество омрачено двумя обстоятельствами – отсутствием Татки и тем, что я приглашён на завтра в гости её родителями. Им стало любопытно взглянуть на субьекта, который отлучает дочь от родного дома. Честно говоря, я совершенно не обрадовался приглашению. Во-первых, я не уверен, что первое января – самый подходящий день для знакомства с родителями возлюбленной.
После ночного кутежа я буду выглядеть не лучшим образом. Во-вторых, я уже имел счастье общаться с её родителем. Поводом к общению стало позднее возвращение дочери домой. Не скажу, что я получил удовольствие от этой беседы. Мало того, что он совершенно не стеснялся в выражениях, так ещё и оказался неспособным выслушать какие-либо аргументы с моей стороны. Можете представить себе мои мысли на предмет предстоящего знакомства.
Впрочем, на сегодня я решил не пудрить себе этим мозги и со вкусом оттянуться в полный рост7, желательно, без "летального" исхода. Поэтому, придя домой из института, я завалился на диван и, посасывая сигарету, принялся получать удовольствие от любимого фильма. Мысли постепенно становились на место, настроение медленно превращалось в новогоднее и вскоре я был морально готов к встрече
Нового года. Напевая какую-то бредятину, я побрился, собрал сумку с харчами и спиртным, надел белую сорочку, чистые джинсы, побрызгался одеколоном и привёл в порядок свою отросшую гриву. Критически осмотрев себя в зеркале, я остался доволен увиденным и, произнеся дежурную фразу: "Кр-р-расив подлец!", счёл себя готовым к отправке на пункт сбора и празднования. То бишь, к Светке.
В дверях я столкнулся со своей маман, возвращавшейся с работы. Мы поздравили друг друга с наступающим праздничком, пожелали друг дружке всяческих благ и я выкатился на улицу.
Дверь мне открыл запыхавшийся Толстый, облачённый в кокетливый фартучек с бабочками, цветочками и прочей хренью. Не поздоровавшись со мной толком, он исчез в недрах кухни, откуда доносились сумасшедшие кулинарные ароматы. Кстати, зверски хотелось жрать – в предвкушении праздничного обжорства я с утра морил себя голодом.
Снявши обувь и повесимши на вешалку куртку, я извлёк из спецящичка
"дежурные" тапки и поплёлся вслед за Толстым. На кухне, кроме вышеупомянутого товарища, я обнаружил Светку, совершенно измотанную предпраздничной суетой. Она отобрала у меня сумку с продовольствием и выгнала из кухни пинками, приказав не путаться под ногами. Чёрт подери, я даже бутербродик поцупить8 не успел! Чтоб их… Этих убитых кухней женщин!
Народ ещё не собрался. В гостинной одиноко томился Лешек. Этот вьюноша будет периодически появляться в моём повествовании и по той причине, что личность он исключительно приятная, справедливость требует остановиться на нём поподробнее.
О, это примечательный персонаж! Раритет! В наши дни такие типажи встречаются исключительно редко. В своё время их истребили нелюди, привыкшие садиться за стол с грязными конечностями и делать в элементарном предложении из четырёх слов девять ошибок. Лешек был велик в своём своеобразии! Представьте себе мусью, интеллигентного до самых кончиков ногтей! Представьте себе молодого человека, аристократичного, как само Дворянское собрание! Человека, умудряющегося даже в суровых походных условиях есть при помощи ножа и вилки! И проделывающего это без видимых затруднений! При всём этом, умницу непередаваемого! Трудно такое представить. И трудно поверить, что в наши дни такое чудо существует.
