Анна Ремез - Пятнадцать
— Наташка! Ты стала похожа на свеклу в квадрате! Подумай про…физику. Закон Кулона — слабо?
— Жан-Поль! Не порти вечер!
Наташка, все с тем же свекольным лицом, подошла к Андроиду и робко похлопала его по кожаной спине. Увы! Спина оказалась чужая. Пока она объяснялась с человеком-ошибкой, не желавшим поверить, что он — не тот, кто нужен Наташке, охрана начала запускать народ. Полина стояла в неудачном месте, поток чёрных косух захватил её и отрезал от подруги; как водится, возникала давка, на которую с удовольствием взирал солист «Свинцовых гробов» из круглого окошечка над входом. Публика в ускоренном режиме допивала пиво, докуривала, бросая бутылки и бычки прямо под ноги. Полина решила, что разумнее будет поскорее оказаться внутри и там подождать Наташку, поэтому она, работая локтями, протиснулась между двумя серьезными мужчинами в балахонах Cannibal Corpse, не убоявшись шипастых браслетов, украшавших их мощные запястья. Мужчины поглядели на нее укоризненно, точь-в-точь оскорбленные старушки перед дверями Большого зала Филармонии. Полина махнула билетом (куплен он был за деньги, которые бабушка выдала ей на «Три сестры» и капитал, отложенный на новые джинсы) перед носом у охранника, и ввалилась в полутемный подвальчик «Табу», завешенный маскировочной сеткой.
У гардероба она наткнулась на Андроида.
— Привет! — удивленно сказал он, — ты что, на концерт пришла?
— Нет, мы тут уборщицами работаем! Конечно, на концерт.
— С Натахой, что ли?
— Угу. Она на входе с каким-то знакомым застряла.
«Знакомый» должен был навести Андроида на мысль, что они здесь не в первый раз.
— Не знал, что вам нравится «С.Г.».
«Представь себе, я тоже», — подумала Полина.
— Ничего, слушать можно. Ты раньше ходил на их концерты?
— В феврале был в «Джэме». Супер ребята зажигают! Хочешь пива?
— Ммм…Можно. Только Наташку дождемся, ладно?
Отказ от пива явился бы выпадением из роли. Итак, Наташка должна быть довольна: контакт с объектом установлен.
— Жан-Поль! — услышала Полина ее голос. — Ой, какие люди!
— Привет, — улыбнулся Андроид.
Дальше было пиво в баре, Наташкины с Андроидом воспоминания об отвальной, купаниях на карьере, ночной продразверстке на грядках Анжелы Тихоновны — Бабы Яги поселка Серебряный, байки о Вове-Ниндзе, всяческие дразнилки и вопилки, ну а потом все пошли в зал. Оказалось, что «Свинцовые гробы» уже жарят во всю. Концерт Полина помнила плохо, потому что изо всех сил старалась не обращать внимания на музыку. Это было довольно сложно, особенно в тот момент, когда море косух прибило ее прямо к динамику. Полина даже порадовалась выпитому пиву — временная эйфория помогала ей не думать о том, что собственно, она тут делает. Наташка, надо отдать ей должное, подготовилась на совесть — почти всегда открывала рот правильно, словно каждый вечер после школы слушала песни «С.Г.». Полине было достоверно известно, что death metal Наташке тоже не по нутру, но любовь, как известно, делает с людьми чудеса. На сцене рычали по-английски, трясли впечатляющими хаерами и рвали струны. Полина силилась отличить одну песню от другой, но у нее ничего не получалось: после паузы рычали, трясли и рвали точно также. Андроид явно блаженствовал, а Наташка делала вид, что с ним солидарна. Полина завидовала солисту — она бы не смогла рычать целый час — и старалась увернуться от радостных людей, стремившихся на нее навалиться. На бис «С.Г.» проревели свою самую знаменитую песню о Большой Заднице Вечности. Это выражение выкрикивалось довольно отчетливо, поэтому даже полуоглохшая Полина его расслышала.
После концерта, изрядно помятые, они выбрались в гардероб.
— Мощно! — сказал Андроид.
— Басы у них супер, — поддакнула Наташка.
— А уж тексты! — вставила Полина. — Подождите меня, я сейчас.
Пиво дало о себе знать.
На двери женского туалета скалился жизнерадостный скелет в известной позе Мэрилин Монро, не позволяющей задраться платью. Внутри было темно, горела одна-единственная тусклая лампочка под потолком. Полина толкнула дверцу первой кабинки. Занято. Она повернулась было к другой, но тут открылась первая и оттуда высунулась Харя.
Вернее, высунулся.
— Ой! — сказал он. — Это что, девчачье очко?
— Ну да, — неуверенно ответила Полина, сразу не смекнув, что это волосатое существо только что лупило по ударным на сцене.
— Эээ… Не туда попал. Привет!
— Привет.
— Ну и как тебе?
— Что?
— Концерт!
— Ну…Энергетика есть. А музыка…Могло быть и лучше.
— В смысле?
— Достаточно однообразно, песни одна на другую похожи. Несомненно, вторично. Но мощно.
— Вторично…Конечно, если Death были первыми, про всех остальных можно так говорить. Ну, ты послушай Obituary или Morbid angel, скажешь, у нас соло слабее или что?
Тут до Полины дошло, что она задела профессиональную гордость волосатого существа, и что существо имеет прямое отношение ко всему этому безобразию. К счастью, в свете одинокой лампочки было не видно, как она покраснела.
Вошла девица в кожаном плаще и колготках, вернее сказать, в дырках от колготок. На лице её лежала печать отрешенности от бренного мира, но при виде Хари печать эта сразу же стерлась.
— Вау, Харя! Супер! Автограф дашь?
Она уже протягивала ему маркер.
— Задирай! — без лишних слов скомандовал Харя.
С готовностью расстегнув плащ, девица подняла край футболки. Харя нетвердой рукой написал у нее над пупком «Свинцовые гробы» и нарисовал маленькую черепушку, похожую на пятачок. Фанатка, вне себя от восторга, обняла Харю за шею и сказала:
— Сегодня было круто!
Харя гордо ответил:
— Металл форева!
— Подожди си-и-икундочку, я сейчас!
Девушка нырнула в кабинку. Полина зашла в соседнюю, а когда вышла, Харя сказал «привет опять», схватил её за руку и потащил из туалета. От неожиданности она даже не сопротивлялась. Они свернули за угол. Здесь была ниша, расписанная в самых мрачных тонах, свет прожектора бил снизу, делая лица похожими на обтянутые кожей черепа. Полина оказалась в углу, и внезапно обнаружила, что ей не нравятся мужчины с длинными волосами и обильными татуировками…
— Поехали, посидим, — предложил он.
— Мне домой надо, — растерялась Полина.
— Что, к мамочке?
— Нет. К бабушке.
— На хрен бабушку! Ты должна остаться.
— Почему это?
— Тебя как зовут, чудо?
— Полина, но…
— Полина! Ты… Я сразу понял, что ты — это… да! Щас мы едем к Рыбососу, у него сегодня все наши. Зависнем на ночь. Пыхнем. Будет весело.
Полина покачала головой.
— Спасибо за приглашение, конечно, но я не могу.
— Хочешь — можешь! Не бойся, я тебя не съем. Услышишь полную версию Cold mouth of grave.
Это, видимо, был сильный аргумент, но рассчитанный на более подкованного оппонента, чем Полина. Она уже не знала куда деваться. В такой странной ситуации ей еще оказываться не доводилось.
— Слушай, ты что-то путаешь. Твое счастье ждет тебя в туалете, — прозвучало двусмысленно, — а я вообще тут случайно. Так что пусти, ладно?
— Случайностей не бывает, — сказал он и вдруг зарычал, отбивая ритм ладонью по стене:
— Body chemistry, linked spiritually right in time every time! Destiny! Tomorrow is tooooday!!!
Полина шагнула вперед, чтобы выйти из ниши, но была схвачена за руку, и так резко, что пребольно стукнулась лбом о подбородок Хари. От подобного удара у любого пропали бы всякие мысли о судьбе и химии тел, но Харе было все нипочем. Полина почувствовала знакомую смесь запахов — спирта, пота и почему-то бананов. Мелькнула мысль: «Неужели все мужчины пахнут одинаково?», но тут длинные волосы упали ей на лицо, и в следующую секунду язык Хари уже шарил у нее во рту. Как так получилось, она понять не успела. Длилось это каких-то два мгновения, два мокрых мгновения, от которых горло точно сжало огненным кольцом. Потом она вырвалась.
— Ты где была? — спросила Наташка, когда Полина вылетела из дверей «Табу», на ходу застегивая куртку.
— Обсуждала особенности death metal с ударником «СГ».
Андроид рассмеялся. Естественно, он посчитал это такой тематической шуткой. Наташку он на прощание по-дружески чмокнул в щечку, и заметил, что как-нибудь завалится на чай. Такие вот легко брошенные фразы могут свести человека с ума. Наташку потом целый месяц ежедневно терзало предчувствие, что чаепитие состоится именно сегодня, она даже гулять не ходила, чтобы не пропустить тот момент, когда явится Андроид с пирожными и цветами (явился он только под Новый год, с бутылкой пива и кактусом, похожим на кошачий хвост).
Полина после концерта даже всплакнула от досады. Ее бесценный первый поцелуй достался какому-то левому типу, да еще таким некультурным образом. «А ведь первый поцелуй бывает один раз в жизни! И надо же было этому монстру забраться в женский туалет! «Монстр в женском туалете» — хорошее название для фильма ужасов», — записала Полина в дневнике. Наташка, узнав обо всем, очень удивилась. События в «Табу» стали на долгое время главной темой разговоров. Подруги пришли к выводам, что для современных мужчин поцелуй ничего не значит, времена галантных кавалеров миновали навсегда, и нужно быть готовыми к тому, что романтика — это всего лишь устаревшее слово. Хотя ни Наташка, ни Полина в это, конечно же, не верили. Они сочинили целую историю, главными действующими лицами которой были Харя, Полина и Лешка. Начиналась она с того, что Харя приходил под школьные окна с букетом роз и рычал какую-нибудь балладу из репертуара «Свинцовых гробов», а в финале Лешка ставил ему насыщенный фингал…
