Лариса Васильева - Смерть приходит на свадьбу…
— Нет…
— Ну хотя бы бывали?.. Ясно… Ничего, научитесь.
— А что означает «Котацу»? — не выдержала Нафиса.
— Любопытная… Вон, читай… — Валя махнула рукой в угол.
Там на стене Нафиса увидела рисунок тушью: семья японцев вокруг низкого столика, ноги у всех прикрыты одеялом, свисающим с него, и небольшой текст:
«В Японии принято для обогрева использовать котацу — электрическое одеяло. Прародителем нынешнего электрического котацу был небольшой очаг, над ним ставили низкий столик, который, как скатертью, накрывали толстым одеялом, а чтобы было удобно (и вообще возможно) ставить на него посуду и другие предметы, поверх одеяла клали толстую деревянную доску под размер столешницы. Вся семья садилась за стол, просовывали ноги под одеяло и подтыкали его за поясницу, чтобы тепло никуда не уходило. Таким образом японцы наслаждались теплом как физическим — от жаровни, так и духовным, — от единения с близкими. Котацу — якорь в гавани семейного спокойствия и тёплых во всех смыслах отношений».
— Понятно? Печка, короче, только японская. … За той дверью маленький залик, и в нем такие столики японские, с грелками. Есть у нас такие любители, приходят, сидят там, яйца свои греют. — Нафиса вытаращила глаза: послышалось ей, что ли? — Ну, увидите сами. Пошли, все вам покажу. Вот это ваш буфет, отсюда берете фужеры, рюмки, стаканы.
Валя объясняла спокойно, вела себя со своими подопечными по-дружески. Еще с неделю она держалась поближе к новеньким, продолжая следить за ними, всегда оказывалась рядом в трудную минуту, подсказывала, как накрывать стол, как подавать тарелки. Сразу продемонстрировала, как надо носить поднос на одной руке, куда его ставить и с какой стороны подходить к клиенту. Все вроде бы просто, но у Нафисы долго не получалось так ловко обращаться с подносом, первое время ей казалось, что этому вообще нельзя научиться. Она и двумя-то руками еле-еле его удерживала. Шла, не отрывая глаз от тарелок, боялась, что они соскользнут на пол. А еще Нафиса все время подходила к клиенту слева, но Валя тут же за руку незаметно оттаскивала ее и подталкивала в другую сторону.
— Только справа от клиента… А вот когда ты с блюда что-либо накладываешь на тарелку, тогда слева надо стоять.
Но поначалу все было бесполезно. В первый рабочий день, вернее, рабочую ночь, Нафиса от волнения постоянно все путала и роняла. Время от времени к ней подходил Хамид, молча забирал полный поднос и нес к столу. Его большая крупная фигура легко скользила между столами, а худенькая Нафиса, то и дело задевая за стулья все время шептала: «Извините, извините…». Фиска снимала тарелки с подноса, расставляла их, а Хамид невозмутимо уходил, шел помогать Тане. К полуночи обе жутко устали. Нафисе все время хотелось уйти куда-нибудь в уголок и поплакать от беспомощности и бессилия, но смена никак не кончалась. Потом она не могла вспомнить во всех деталях этот свой первый день: все смешалось.
Так началась новая жизнь маленькой татарочки. Ей нравилось, что тут она не остается одна, некогда скучать — так меньше думалось о Павле. Она позволяла себе вспоминать о нем, лишь только тогда, когда ложилась в постель, и каждый раз ее сердце болезненно сжималось: «Как я соскучилась по тебе…»
Первое время Нафиса все силы тратила на то, чтобы ничего не уронить, ничего не перепутать, держалась скованно, от этого ступора не понимала шутливых намеков гостей. А потом освоилась. Уяснила, что где находится, кого как зовут, выучила все нехитрые правила. Вскоре лица постоянных клиентов примелькались, она даже запомнила, кто что обычно заказывает. Клиенты тоже стали узнавать проворную и приветливую официантку, называли ее то Анфисой, то просто Фисой.
Через месяц девушка уже порхала по залу с полным подносам на одной руке, держалась на высоченных каблуках так, словно с рождения ходила на таких шпильках. Она уже не задумывалась над тем, как сохранить равновесие, а поднос словно прилип к ее руке. И маленькая татарка из далекого, Богом забытого поселка, легко выговаривала названия японских блюд, они стали для нее такими же привычными, как и русские. Кухня в ресторане была смешанная: многие посетители брали японские блюда только из любопытства как экзотику, а те, кто постоянно приходил сюда обедать или ужинать, в основном предпочитали все же русскую еду.
Теперь Нафиса уже слышала и понимала, что говорят ей клиенты, а говорили всякое. Иногда очень недвусмысленно предлагали переспать. Нафиса краснела и бледнела. Она шарахалась от таких посетителей, старалась реже подходить к «опасному» столу. Те же проблемы были и у Тани. Однажды Валя устроила новеньким «разбор полетов»:
— Девчонки, пора работать как следует. Вы что, не видите, что все чаевые — мои?
В ресторане было принято все полученные чаевые складывать в общую кучу, а потом делить на всех, в том числе и на Хамида.
— Что, я должна вас кормить? Знаете, почему мне больше дают чаевых? Да потому что я никогда не говорю «нет». По-вашему, я сплю со всеми? Этого от вас никто не требует. Но пока клиент не расплатился, надо улыбаться ему и соглашаться на все, потом как-нибудь отвертишься. Говорите, что сегодня не можете, что вас ждут или вы не здоровы, ну вы понимаете, о чем я. Короче, это ваши проблемы, только чаевые вы должны получать! Ничего с вами не случится, если немного поулыбаетесь клиентам. Вон сегодня я слышала, как толстяк за угловым столиком предлагал Нафисе подняться в номер. Чего ты сразу шарахнулась, трудно было сказать «приду» или «я подумаю», ну хотя бы «может быть, может быть»?
— Да ты что?! Не пойду я с ним! Как ты можешь такое говорить?! Он бессовестный, такой старый и такое предлагает…
— А если бы молодой предложил, то пошла бы?
— Ой, нет, конечно…
— Так чего тогда отказывалась? Соглашайся, пока не расплатился за ужин, а потом выкручивайся. Чаевые дают за то, что мы видим в них настоящих мужиков, ясно? Нужно потакать клиентам. Из-за вашей дурацкой гордости страдают все, и я в том числе. Почему я должна терять заработок? Дошло до вас, что чаевые — это наши общие деньги и нечего от них отказываться? Извинишься потом, и все… А уж если действительно пойдешь в номер, вот тогда дело твое, там плата особая.
И Нафиса научилась этому. Теперь она не краснела и не бледнела, слушая сальности, а ловко отшучивалась. Чаевых стала получать не меньше, чем Валюша.
— Нафиса, поднимемся в номер, — говорил какой-нибудь наглец, придерживая ее за руку.
— Ой, конечно, только извините, прямо сейчас не могу, видите, сколько посетителей? У меня еще один столик не обслужен.
— Да мы быстро, пойдем, десять минут, и все, ты свободна.
— Меня уволят, если я на десять минут в самое горячее время уйду.
— Ну, на пять…
— Нет, не могу никак.
— Ну, на две минутки.
— А успеете? — лукаво спрашивала она, ловко уворачиваясь от нахальных рук.
И мужик, рассмеявшись, совал, уходя, хорошие чаевые, значит, не обиделся. Многие гости приходили в ресторан с охраной. Телохранители садились отдельно, за столик у входа. Они только ели, спиртного им не полагалось. И чаевых от них не дождешься, но к девушкам приставали не меньше хозяев.
— Нафиса, давай в баньку сходим? Тут есть такое шикарное местечко, настоящая парная, бассейн хороший.
— А чего это сразу с тобой? — возмутился его напарник. — Пошли со мной, Нафиса. Я этих бань столько знаю, карту Москвы по баням могу составить.
— Димон, ты чего девушку у меня отбиваешь? Я первый ее пригласил.
— Какая разница, Серега, кто первый? Девушка сама выберет, с кем пойдет. Она же тебе ничего еще не обещала. Нафиса, пошли со мной. Я за городом такое место знаю… У, там рыбалка знатная, костер, уха… И баня есть, настоящая, русская. Поехали… Давай завтра? Ты во сколько на работу идешь?
— Тебе что, давно морду не били? — всерьез злился Серега.
— Мы еще посмотрим, кто кому набьет!..
Нафиса еще не успела поменять им приборы, а мужики уже отодвигали стулья, готовые драться, забыв не только о своем подопечном, но и о предмете спора.
— Стоп, стоп, ребята. Я ни с кем из вас не собираюсь никуда ехать. Остыньте, ваш хозяин уже поглядывает сюда.
Она отошла. Может, они и хорошие ребята, только это не Пашка, ни один из них даже близко не похож на него.
Татарочка привыкла к бесконечным комплиментам. И привыкла считать себя хорошенькой, как-то очень быстро уверилась в этом. Конечно, понятно, что половину комплиментов она получает благодаря водке: известно ведь, стоит мужчинам выпить и все девушки кажутся красивыми.
— Нафиса, стой, не торопись, — этот постоянный гость сегодня перебрал, схватил ее руку, держит, не отпуская: — Прекрасная Нафиса, кого ты мне напоминаешь?
— Не знаю…
— Детка, поехали со мной…
Он продолжал удерживать ее руку, говорил, улыбаясь, а руку сжимал все сильнее и сильнее.
