Александр Шелудяков - ЮГАНА
– Мне кажется, Иткар, это старые и пустые разговоры о призрачном месторождении. Нужны доказательства – Андрей достал из кармана блокнот, развернул и протянул Иткару: – Нарисуй-ка для наглядности Ай-Кару и обозначь точку, где, по-твоему, находится это месторождение.
– Хорошо. Только послушай сначала одну историю. В период неолита, продолжительность которого в семь или девять тысяч лет, жили люди на вас-юганской земле большими поселениями. В верховье Чижапки, притока Вас-Югана, у деревни Лавровка, расположенной в большой котловине, обнаружен могильник древнего человека, погребенный более чем под трехметровой толщей осадков, хотя обычно все стоянки периода неолита в Западно-Сибирской низменности находятся под осадками не более чем на полметра. То есть район верховья Чижапки попал в локальное опускание. Такое же древнее кладбище и на такой же глубине находил я в районе Черной Стрелы.
– Ну и какая связь захоронений неолита с современным поиском нефти? – с любопытством спросил Андрей.
– Связь можно отыскать. По берегу Черной Стрелы, в захоронении, я находил несколько кусочков затвердевшей нефти. Рядом с каменным топором и костяными наконечниками стрел окаменевшие кусочки нефти! Береговой могильник был размыт водой, и я решил покопать берег веслом. И еще сделал находку: кусочки отвердевшей нефти лежали прилипшими к осколкам гончарного горшка. Видимо, это был не случайный горшок в захоронении периода неолита. А коль так, то это значит, что древние люди использовали нефть, возможно, в виде жертвенного огня, клали в могилу горшки с нефтью, туески, кожаные сосуды…
– Это мне понятно, Иткар, человек неолита глубоких скважин не бурил, он находил, и возможно в изобилии, нефть, вытекающую на дневную поверхность. И находил он эту нефть недалеко от Ай-Кары, – согласился Андрей Шаманов и тут же засомневался: – Но ведь нужны более веские доказательства…
– Слушай дальше. Нефтегеологи сейчас – не в обиду будь сказано – похожи во многом на первобытных людей неолита, которые брали то, что им бог подаст. Современная добыча нефти ведется во всех открытых нефтегазоносных провинциях в основном в сводовых залежах, или, проще говоря, в ловушках. Такие ловушки уверенно выявляют наши сейсморазведчики. А месторождения нефти и газа других типов геологи находят только попутно, случайно. – Иткар улыбнулся, почесал затылок, а потом, ткнув пальцем себя в нос, сказал: – Нужен нюх опытного геолога, интуиция, плюс богатый опыт поисковых работ. Где и как искать месторождения несводного типа? Нет у нас пока еще приборов, да и геофизики бессильны… Нефтепоисковикам нужна новая геофизическая аппаратура, которая могла бы с достаточной достоверностью выявлять предполагаемую нефтяную или газовую залежь. Вот и приходится нашему брату геологу доходить до всего своим особым геологическим чутьем. По моим расчетам, в районе Черной Стрелы могла образоваться нефтяная ловушка, и туда произошла миграция нефти из каких-то материнских пород, возможно, из очень больших глубин…
– Иткар, если ты считаешь, что есть ловушка, то почему ее не засекли геофизики?
– Я тебе уже объяснил, Андрей, что случилось в период неолита. Но почему произошло сильное опускание в районе верховьев Чижапки и такое же опускание в районе Черной Стрелы? Возможно, прав я, все это связано с тем, что произошло на большой глубине в пределах семи или десяти тысяч метров: по образовавшимся трещинам нефть палеозоя поднялась в слои, лежащие ближе к дневной поверхности.
– Малость уложилось в голове, – сказал Андрей и рассмеялся.
– Ну а те залежи, что открыты в Томской области, в частности в районе Вас-Югана, всего-навсего нефтяные капельки. Сколько нефти лежит в Нюрольской впадине! И именно эта нефть даст возможность поднять промышленное хозяйство Томской области.
– Понятно, Иткар, – сказал Андрей и, набив табаком трубку, закурил. – Томским нефтегеологам нужно смело вести поиск в палеозойских отложениях и там открывать промышленные залежи. Конечно, грех брезговать юрскими отложениями…
– Так-то оно так, Андрей. Но в нашей нефтепоисковой геологии много неразберихи и спешки… а-а, что там говорить… Давай-ка с тобой окунишек на уху надергаем. Леска у меня в кармане. – Иткар посмотрел на часы, словно поджидая кого-то со стороны буровой.
Над буровой взвилась ракета и рассыпалась в небе бледно-красными искрами.
– Что-то случилось, а? – Андрей кивнул в сторону алой россыпи.
– Тракторист должен сейчас выехать на вездеходе за нами. Так мы с ним условились.
Два старых друга стояли рядом и любовались озером, где резвились окуни, всплескивались щуки. Где-то недалеко кричала роньжа.
– У нас один выход: бросать Улангай и уходить на юг Вас-Югана, в Кайтёс. – Наконец Андрей решился сказать о том, ради чего прилетел на встречу с Иткаром Князевым.
– Андрей, продержитесь в Улангае до осени… Попроси Югану, Таню – они поймут. За это время я что-то придумаю, помогу вам. А если бессильным окажусь, уйду вместе с вами в Кайтёс, брошу к чертям всю геологию и этот вечный поиск нефти.
2На стремнине Вас-Югана показалась лодка с белым крылом. «Парусник бежит», – уточнила дальнозоркая Югана. Она улыбнулась, закурила трубку. Стояла эвенкийка на взгорке, недалеко от дома деда Чарымова, и посматривала на старика, который, причалив лодку с белым крылом, бодро поднимался на берег.
– Здравствуйте, мудрая мать племени Кедра! – сказал он и, подойдя к Югане, поклонился. – Красоту и любовь твоему сердцу на вечные времена!
– Здравствуй, вождь парусных цыган. Югана желает здоровья Федору Романовичу, человеку большой речной тропы.
Глядя на широкую грудь и окладистую бороду, эвенкийка думала: «Что же погнало старого цыгана на кочевую тропу?» Они сели на ступеньку крыльца. Югана закурила трубку, попыхивая дымом, слушала старика.
Федор Романович смотрел в глаза Югане, кивал головой. В зубах у него трубка, старик посасывал свою «холостую» носогрейку.
– Пошто без дыма?
– Душа зауросила, отказалась дым табачный принимать, а язык и зубы тоскуют по чубуку.
– Югана хорошо понимает старые знаки, о которых говорил Федя, вождь парусных цыган. Это место лежит рядом с заимкой ханта Тунгира.
– Надо мне, Югана, с Тунгиром повстречаться. Не могу я найти клад Миши Беркуля.
– Федя говорил давно еще, когда молодой был, что искал и не нашел клад Беркуля, завещанный парусным цыганам.
– Решил еще разок попытаться, на закате жизни. Авось на этот раз повезет.
Югана понимала, что взялся старый цыган за парус речного коча не ради прогулки. Чувствовала, что кроме клада еще что-то поманило цыгана на тропу, оставленную в молодости.
– Каждый человек ищет свою земную «птицу удачи». Только у этой «птицы удачи» шибко быстрые крылья, уходит она от человека. Трудно за ней охотиться, промышлять.
– Подскажи мне, Югана, где Пернов Бугор? Где оно, это место жертвоприношений хантыйских шаманов?
Югана посмотрела на парусного цыгана, вычистила горловинку трубки костяной палочкой, поинтересовалась:
– Люди вождя парусных цыган не давали жертву богам на Перновом Бугре? Что манит Федю на святилище остяков?
– Золото жертвенное и могильное там таится. Гриша Тарханов, наш следователь, просил меня подумать и вспомнить. Какой-то Пяткоступ варначит в урмане, грабит бугры, могилы…
Парусный цыган не смотрел на эвенкийку. Югана догадывалась, что Федора Романовича привело к ней не одно желание помочь следователю Тарханову в поисках Пяткоступа. Уловила Югана в словах старика затерянное эхо далекой золотой лихорадки.
– Зачем вождю парусных цыган искать в тайге золото, которого он не терял и не теряли люди его племени?
– О, Югана, лебедушка! Сказывала мне еще бабушка древнее предание: всем людям земли в день рождения приносит солнечный луч на своем острие душу земную, которая вживляется в сердце человека. Умирает человек – и земная душа превращается в золотую слезинку, хоронится в земле, таится от чужих глаз.
– Так оно, правильно говорит сказание старых людей. Золото земное – это солнечные капли. У солнца и земного золота один цвет, одна цена. К нему не липнет грязь.
– Хорошо сказала мудрая Югана про золото!
– Нет, вождь парусных цыган, про золото можно и плохо сказать: оно холодное, в нем нет души и огня. За него люди много крови проливают.
– Югана, золото все может! Оно родит и казнит, оно покупает и продает.
– А нефть? – спросила эвенкийка. – Нефть – самое большое золото земли! Нефть своим огнем делает живыми все земные и небесные машины. Нефть – это огонь и кровь. А где огонь – там жизнь! Так говорит Югана вождю парусных цыган: без огня и чай не вскипит…
Молчал Федор Романович. Опустив голову, держал в зубах навсегда потушенную трубку. Думал старик о своем.
3На юганской земле царствует теплый, солнечный весенний день. К берегу Улангая причалила легкая лодка с двумя подвесными моторами на корме. С рюкзаком на одном плече поднялась на взлобок берега красивая девушка и остановилась, засмотрелась на идущую к ней Югану, радостно улыбнулась, поспешила навстречу. Чуть поодаль, за девушкой, шел Андрей Шаманов.
