Александр Зиновьев - Нашей юности полет
Главный герой
Главное действующее лицо описываемых событий — старший лейтенант Егоров. Почему, спросите, какой-то ничтожный старший лейтенант удостоен такого внимания, что ему посвящается целая повесть? Да потому, что старший лейтенант Егоров есть не рядовой старший лейтенант, каких полно в полку, а начальник Особого отдела полка, короче — особняк. Ясно?! А полковой особняк Егоров заслуживает не какой-то коротенькой повестушки, а, может быть, целого полновесного романа. Сомневаюсь, что кто-то рискнет оспаривать это утверждение.
Старшему лейтенанту Егорову, вообще-то говоря, по возрасту, по срокам службы, по заслугам и по опыту давно следовало бы быть особняком дивизии. Но произошло чрезвычайное происшествие (чепе): из полка дезертировал солдат. Солдат пропал бесследно. Скорее всего, его засосало в трясину или волки сожрали. Но дело не в этом, а в том, что хорошо налаженная система осведомителей не смогла вовремя распознать намерения дезертира и предупредить чепе. Потом произошло другое чепе, которое, с одной стороны, ухудшило положение особняка Егорова, а с другой — немного улучшило. Происшествие вот какое. Солдат первого года службы пускал себе в глаза крошки грифеля химического карандаша, от чего зрение ухудшилось, и солдата уже собрались демобилизовать. Но Егорову пришла в голову идея исследовать поры кожи вокруг глаз. В порах обнаружили следы химического карандаша. Солдата осудили на десять лет. Егорову сделали замечание за то, что опять-таки не предупредил чепе. Но объявили благодарность за то, что разоблачил преступника. И теперь Егорову во что бы то ни стало нужно было такое чепе, в котором он одновременно проявил бы себя в роли разоблачителя и профилактика. Только такое заранее предупрежденное и вместе с тем разоблаченное чепе могло позволить Егорову получить очередной чин капитана государственной безопасности и возвыситься до особняка дивизии. И вот уже несколько месяцев Егоров ломал голову над этой проблемой. Он чувствовал, что ожидаемое новое пополнение полка, полностью состоящее из ребят со средним образованием и даже с незаконченным высшим, даст ему этот шанс. Но сам этот шанс не придет. Его надо организовать. А это с «академиками» (как презрительно заранее называли новичков малограмотные сержанты, старшины и младшие офицеры) не так-то просто. Тут надо мозгами шевелить!
Система Егорова
Старший лейтенант Егоров имел свою собственную систему осведомительства, которую он со временем собирался изложить в особой докладной записке вышестоящему начальству. Он рассчитывал заслужить за это поощрение и перебраться если не в самую Москву, то, во всяком случае, поближе к цивилизации. Вся его прошлая служба проходила на Дальнем Востоке, в Средней Азии, в Сибири. Хотя он ко всякой глуши уже давно привык, он все-таки мечтал вырваться из нее к свету, к культуре, к более сытной и комфортабельной жизни.
Вот некоторые постулаты системы Егорова. Осведомители разделяются на явных и скрываемых в пропорции один к пяти. Это значит, что на одного осведомителя, относительно которого все знают, что он — стукач, приходится пять осведомителей, которых не так-то просто распознать. Тайных осведомителей целесообразно отбирать из военнослужащих, которые могут ходить на свидание с особняком, незаметно для окружающих или не вызывая у них подозрений. Таковы, например, участники самодеятельности, спортсмены, почтальоны. Роль явных осведомителей — отвлекать внимание от тайных и участвовать в нужных провокационных операциях. Сделать осведомителя явным очень просто. Для этого достаточно, например, пару раз вызвать его в Особый отдел прямо с занятий, а после его вызова вызвать того, на кого он принес донос. Явных осведомителей целесообразно выбирать среди глупых военнослужащих, а тайных — среди наиболее умных и образованных. Среди тайных осведомителей следует иметь таких, которые пользуются уважением товарищей и считаются критически настроенными. Это — наиболее ценные кадры. Приобрести их труднее всего. Зато если удалось заиметь такого осведомителя, можешь спать спокойно. Он работает за десятерых и сам предвидит все возможные чепе. Правда, он склонен обычно к фантазии. Но этот недостаток легко исправим. Те два неприятных чепе произошли потому, что такой осведомитель (он был единственным в роте) демобилизовался, отслужив свой срок, а нового на его место не удалось найти до сих пор. Егоров в этом отношении возлагал большие надежды на ожидаемое пополнение из «академиков».
Егоров по опыту знал, что ни в коем случае нельзя обычного тайного стукача превращать в такого критически настроенного индивида. Критическая настроенность должна быть естественной. Ее нельзя сыграть. Товарищи сразу замечают подделку, и агент превращается в явного стукача. Он не раз проделывал этот эксперимент. И каждый раз терпел фиаско.
Псевдонимы
Егоров любил русскую историю и русскую литературу. И из них выбирал клички для своих осведомителей:
Иван Грозный, Малюта Скуратов, Князь Пожарский, Распутин, Декабрист, Радищев, Онегин, Печорин, Алеко, Мцыри, Каштанка, Карамазов — вот, к примеру, перечень кличек. Поскольку годы шли, Иваны Грозные, Скуратовы, Пожарские, Онегины и прочие демобилизовывались и на их место приходили новые агенты, приходилось выкапывать из русской истории и литературы новые имена: повторение кличек вносило бы путаницу в «документацию», которую Егоров тщательно хранил с первых дней своей службы. Потому Егоров вынужден был все более тщательно изучать русскую историю и литературу. И продвинулся в этом настолько далеко, что почувствовал превосходство над своими сослуживцами. Это усилило его стремление вырваться из сибирской глуши к свету европейской цивилизации.
Сейчас Егоров ломал голову над кличками для будущих агентов из «академиков». Задача не такая уж простая — требовалось более десяти известных имен из дореволюционной истории России и русской литературы. У него было мелькнула мысль покуситься на советский период, но он прогнал ее прочь: это было слишком рискованно. Если бы его конкурент из соседнего полка пронюхал про это, так и зачах бы Егоров на должности полкового особняка где-нибудь в Якутии или в лучшем случае Бурят-Монголии.
Итак, что же осталось в нашей славной истории? Неужели он уже исчерпал ее полностью?! А в литературе? Неужели наша великая русская литература оказалась на самом деле такой бедной, что он уже не способен выкопать в ней несколько новых персонажей?! Не может того быть! Мазепа? Но он — украинец. Бирон? Немец! Барклай де Толли? Швед или француз! Обломов? Был. И Дубровский был. И Скобелев был. Ага! Нашел! Князь Курбский! Но он предатель. Вряд ли кто из наших советских ребят примет такой псевдоним. Они же комсомольцы! После таких мучительных раздумий Егоров наконец нашел с десяток подходящих псевдонимов для своих будущих помощников: Кудеяр (был такой разбойник во времена Ивана Грозного), Багратион (хотя и грузин, но служил в русской армии), боярыня Морозова, патриарх Никон, Кюхельбекер (хотя и немец, но друг Пушкина и декабрист), Фамусов (интересно, как он раньше это имя не использовал?!), Пиковая Дама (опять в свое время прошляпил!), Челкаш, Базаров, Неточка Незванова.
Методы вербовки
Неискушенные люди полагают, что вербовка осведомителей есть дело пустяковое: вызвал, предложил, дал псевдоним, назначил способ встреч, и все! Но старший лейтенант Егоров по опыту знал, что это далеко не так. Во-первых, не все годятся в осведомители. Во-вторых, из тех, кто годится, лишь немногие сразу соглашаются. В большинстве случаев приходится кандидатов на чем-то ловить и вынуждать к согласию. Порою приходится основательно повозиться с намеченной «жертвой», прежде чем она капитулирует. Это в особенности относится к критически настроенным личностям. Егоров любил, когда намеченный кандидат сопротивляется, любил обламывать его и в конце концов добиваться своего. Он смотрел на дело вербовки не как на чисто профессиональное, а как на важный элемент в коммунистическом воспитании молодежи. Обломать строптивого кандидата для Егорова, старого коммуниста, означало приобщить еще одного человека к великому делу строительства нового общества, которому он посвятил свою жизнь, отдавал все свои силы и способности.
Свои методы вербовки Егоров разделял на три группы: 1) информационные; 2) провокационные; 3) морально-психические. Информационные методы заключались в том, что Егоров узнавал о намеченном кандидате что-либо компрометирующее («Нам все известно, от нас ничего не скроешь!») и действовал по принципу: или будем наказывать, или искупай свою вину тем, что помогай нам! Провокационные методы были сложнее. В этом случае Егоров заставлял подходящих лиц спровоцировать намеченного им кандидата на высказывания или на поступки, которые позволили бы его затем шантажировать угрозой наказания. Приходил он, например, на плац, где старшины и сержанты выколачивали «гражданский дух» из новобранцев. Подзывал старшину, кивал ему на интересующего его парня и просил «поработать» с ним. Старшине такая просьба не впервой. И через пару дней жертва демонстративно отказывается в сотый раз заправлять койку, ложиться в грязь, ползти под колючей проволокой. А это — невыполнение приказания. Трибунал. Измученный и запуганный парень соглашается на все.
