Олег Рой - Повторный брак
— У вас и так талия восемнадцатилетней девушки, — увещевал он свою пятидесятилетнюю постоянную пациентку. — Ну, зачем вам претерпевать такие сложности? Опять наркоз, электропила, липосакция, постельный режим, корсет. А потом такой долгий, мучительный восстановительный период. Вы же это уже проходили, знаете сами… — Он нарочно называл вещи своими именами и намеренно сгущал краски. Хотелось знать, есть ли предел женской тяги к совершенству, насколько женщины теряют голову в предвкушении очередного шага к идеалу.
— А я хочу, как актриса Шер. Она себе уже половину ребер удалила. И в свои шестьдесят выглядит на двадцать восемь, — капризно надувала пухлые губки, над которыми только что успешно поработал доктор, состоятельная владелица нескольких бутиков модной одежды «Толстушка».
И Александр Борисович, вздыхая, шел на поводу у своих богатых пациентов. Он строго следил за тем, чтобы их здоровье позволяло переносить столь кардинальные хирургические вмешательства, поэтому результат его операций всегда был отличным. А доходы позволили обзавестись большим загородным домом, дважды в год отдыхать за границей.
Он полюбил путешествовать и как человек общительный прихватывал с собой или очередную подружку, или целую компанию друзей. К этим поездкам он относился со всей обстоятельностью, как и ко всему, чем занимался всерьез. Выбрав для тура очередную страну, Александр обкладывался справочниками и красочными путеводителями, читал историю страны и того региона, куда он отправлялся, изучал достопримечательности, отмечал на карте места, которые нужно непременно повидать.
В последнее время он пришел к выводу, что с подружками лучше встречаться у себя дома. Их всегда можно деликатно выставить за дверь, если они начинают его напрягать своим щебетом или мелкими капризами. Для серьезных путешествий они были малопригодны. Однажды во Франции любимая девушка извела его непрестанным нытьем, жалуясь, как неудобно ходить по брусчатке на высоких каблуках. При всем честном народе, сидя на скамейке в Версальском парке, она сняла модельную туфельку, демонстрируя стертую в кровь пятку. И это при том, что он настоятельно советовал ей прихватить удобную разношенную обувь.
— Сашенька, как можно — в Париже в стоптанных башмаках? Да я же со стыда сгорю! — лепетало это воздушное создание, запихивая в чемодан шесть пар модельных туфель на десятисантиметровых каблуках. Чтобы к каждому наряду была своя пара туфель.
Другая его спутница на горном курорте в Швейцарских Альпах, выйдя из фуникулера в легкомысленной маечке, открывающей все ее прелести, не пройдя и двух шагов, принялась портить ему настроение. Ей здесь не нравилось абсолютно все. Последовало подробное перечисление «этого всего»: и какой здесь собачий холод в августе в этих горах, шашлыки нигде не жарят, немцы топают в гору, как заведенные, опираясь на две туристические палки, а он о ней совсем не позаботился, и теперь она рада даже лыжной палке, да где ж ее взять? И сколько теперь топать на эту верхотуру? И вообще — почему немцы в теплых куртках? А почему они на нее смотрят? А один и вовсе схватил ее за руку своей красной лапой. Говорит, мол, согреть хочет. А сам старый, из него песок сыплется. И бабульки так и чешут за ним, вместо того чтобы с внуками дома сидеть… И что это они так развеселились, глядя на нее?
— Да потому, радость моя, что ты одна такая — полуголая на высоте в две тысячи метров. Не слушала мои предупреждения, что в горах холодно! Ладно, я тебе сейчас свой свитер отдам. Хотя у тебя в Москве их двадцать штук. Но ты же приехала продемонстрировать свою неотразимую грудь! — раздраженно отвечал Александр, подавляя в себе желание задушить беспокойную и бестолковую спутницу. Но эта очаровашечка, в которую он имел глупость влюбиться, да еще сдуру взять с собой в Швейцарию, продолжала ныть, что теперь нужно тащиться вверх и вверх, а ей и без того дышать нечем. Она хочет в ресторан, и пускай ей подадут шашлык. Правда, потом утешилась земляникой, ошалев от ее количества. Наверное, никто здесь отродясь не собирал ягоды, они краснели на каждом шагу, и русская голодающая не ленилась то опускаться на колени, то тянуться к горному склону, сметая все вокруг. Как будто приехала из голодного края! Он отчаялся оторвать ее от этого изобилия, и пришлось вместе с ней уныло клевать ягоды, вместо того чтобы присоединиться ко всем восходящим и подняться на высоту две тысячи шестьсот метров, как советовал справочник, и любоваться красотами изумрудных окрестностей.
На следующее утро он все-таки встал на рассвете и побывал у заветной таблички, указывающей высоту горы. И какой-то пожилой француз в толстой куртке увековечил его на цифровой камере, купленной Александром специально для подобных путешествий. А его подружка, объевшись ягодами, маялась животом почти целые сутки. Короче, отпуск она ему испортила капитально. Слава богу, привычка жениться у него прошла после второго брака, и он расставался со своими возлюбленными без особых драматических потрясений.
Но окончательно чашу его терпения переполнила поездка в Португалию с молодой поэтессой Леночкой Зиминой, которая в свои двадцать четыре года издала первый сборник стихов и чувствовала себя на вершине Олимпа. Как у любого творческого человека, ее мысли витали где-то в заоблачных высях, она была абсолютно не приспособлена к суровой земной жизни. Это со всей отчетливостью проявилось в их последний вечер пребывания в Алгарве. В двенадцатом часу ночи вдруг выяснилось, что она не знает, где ее паспорт. Они перерыли весь номер, поднимали матрас, выворачивали пододеяльник и наволочки, шарили под ванной, отодвигали от стены массивный комод. Паспорт исчез самым таинственным образом. Когда они уже совсем отчаялись, а часы показывали второй час ночи, Сашу осенило:
— А куда ты выбросила упаковочную бумагу от подарков? Я видел — ты раскладывала все эти пакетики на столике рядом с документами.
— Бросила в мусорный контейнер возле ресторана, — наморщив лобик, с трудом вспомнила поэтесса.
Оба уставились друг на друга и одновременно вскочили с кровати.
Сонный портье с удивлением проследил взглядом за беспокойными русскими, несущимися на всех парах к выходу. Через стекло он изумленно наблюдал, как постояльцы развили бешеную деятельность вокруг мусорного контейнера. Невысокая девушка подпрыгивала, как мячик, пытаясь заглянуть в контейнер, а ее спутник свесился через бортик и активно копошился в мусоре. Время от времени он извлекал очередной ворох бумаг и внимательно рассматривал их под тусклым светом фонаря. Мимо проехала полицейская машина с мигалками, а потом остановилась. Вышли удивленные полицейские и неспешно прошествовали к странной паре. Парень достал свой паспорт и показал им. Когда полицейский обратился с каким-то вопросом к девушке, та указала рукой на мусорный контейнер. Полицейские минуты две понаблюдали за парнем, который опять нырнул в мусор, с усмешкой переглянулись и так же неторопливо отправились к машине.
Паспорт Саша все-таки отыскал, но с тех самых пор зарекся брать с собой в путешествия женщин. Какими бы они ни были обаятельными красавицами, мужская компания в чужеземных странах ведет себя куда более предсказуемо. Он уже убедился в этом на собственном опыте. В крайнем случае мужик напьется вдребадан, и то уже только поздно ночью. С утра они никогда не пили. В чужих странах интересно и без горячительного.
Коли у тебя есть деньги, то способов потратить их отыщется великое множество. Александр теперь мог баловать маму и бабушку, с благодарностью вспоминая, как много они ему дали в жизни. Мама лет двадцать преподавала в университете русский язык иностранцам, занималась репетиторством. И все ради того, чтобы ее сыновья получили хорошее образование, отлично знали английский язык. Ведь знание языков очень расширяет возможности человека. Вообще, любое знание и умение — благо. На это она денег не жалела. Сыновья решили пойти на курсы вождения — и опять мама оплачивала их занятия, а потом еще и дополнительные с инструктором, чтобы душа не тревожилась, когда они сядут за руль. Она считала, что все нужно делать профессионально, а для этого нужно учиться у хороших педагогов. Будь то преподаватель университета или инструктор по вождению.
Когда в стране наступили времена «дикого капитализма», мама стала давать частные уроки заграничным бизнесменам, которые рискнули открыть свой бизнес в новой России. Оказалось, что частные уроки дают очень и очень существенный доход. Благодарные ученики рекомендовали ее друзьям и знакомым. Мама умела создать деловую и вместе с тем дружескую атмосферу, урок часто заканчивался чаепитием и неспешными разговорами о жизни за «бугром» и в новой России.
— Говорите по-русски, — требовала она от своих взрослых учеников. И те, пыхтя и старательно подбирая сложные русские слова, рассказывали о традициях своей страны, о себе, о своих семьях, о работе.
