Дин Кунц - Эшли Белл

Теперь она поняла смысл своих слов. Две Гермионы, дочери фанатичных почитательниц Гарри Поттера, не шли навстречу своему убийце либо еще чему-либо настолько же страшному. Они были мертвыми девочками потому, что никогда не были живыми. Они являлись плодом воображения Биби. Они ни разу не вздохнули, не засмеялись вслух так, чтобы звук их смеха был слышен другим.

Сейчас Биби прогулялась вдоль затененной ветвями деревьев Поппи-стрит до самого моря, шла мимо домов, которые видела тысячи раз. Она рассматривала каждое здание с бóльшим интересом, чем прежде, втайне надеясь увидеть этих девушек в окне, или сидящими на террасе в шезлонгах, или выходящими из двери. Впрочем, Биби прекрасно понимала: эти поиски могут закончиться лишь тем самым, что и поиски Эшли Белл, а именно – встречей с собой. Лучик надежды, однако, теплился в ее душе, врачуя грусть, которая омрачает сердце любого писателя, прекрасно понимающего: несмотря на все муки творчества, долгие часы, просиженные за клавиатурой, утомительный умственный труд и эмоциональное опустошение, все его творения – лишь призраки Правды, такие же мимолетные, как остальные дела рук человеческих в этом мире в пределах времени.

Позже, обедая, она поделилась с Пого своей мыслью, и приятель сказал:

– Да, но и у меня, и у тебя есть сегодня, а имея сегодня, ты владеешь всем временем и всем миром, заключенным в этом сегодня. Ходи по доске, чувиха.

На закате он вошел в магазин на полуострове Бальбоа возле второго из двух пирсов. Нет, это не был ювелирный магазинчик «Серебряные фантазии». Здесь такого вообще отродясь не бывало. В Ньюпорт-Бич никогда не жил серебряных дел мастер Келси Фолкнер. Мальчишка Роберт Уоррен Фолкнер никогда не убивал свою мать. В том доме, оказалось, располагается сувенирный магазинчик, торгующий поделками из морских раковин, плавникового дерева и стекла, отполированного до необыкновенной гладкости бесконечным воздействием океанских волн…

У него не было прошлого, за исключением того, которое она ему придумала. Ему нравилось выдуманное ею прошлое. Оно предвещало интересное будущее. Он не сомневался в том, что с легкостью сможет состряпать для себя былое без порочащих его пятен, такое, к которому не придраться. Он ничего не имел против того, чтобы все начать с чистого листа, так сказать. С ним остались лишь черный костюм и наличные деньги, которые были при нем, когда он в последний раз видел ее. Он обладал определенными талантами и силой, поэтому не сомневался, что скоро пойдет вверх.

Небо пламенело на западе и багровело на востоке. Он вернулся к машине, которую украл днем. Он выехал на ней с полуострова, затем свернул на юг, проехал немного по Коуст-хайвей, а после направился в сторону от побережья. Автомобиль бросил на поперечной улочке, которую выбрал для этой цели раньше.

Это был богатый мир, предлагающий множество возможностей красивому, обходительному, умному и целенаправленному человеку. Несмотря на все уважение к экстраординарным способностям этой женщины, созданный ею мир представлял собой жиденький суп по сравнению с тушеным мясом действительности. Ее ошибка заключалась в том, что она состряпала повествование, в котором он узнал о ее истинной природе в воображаемом мире, теперь оставленном ими обоими позади. Он тогда в полной мере осознал экзистенциальную[117] опасность, нависшую над ним, а также представившийся ему шанс.

В свете рубиново-сапфирового заката мужчина направился к ближайшему фешенебельному ночному клубу, который давно уже заприметил. Не следовало недооценивать отважной мисс Блэр. У нее было настолько живое воображение, что девушка могла расслышать песню птицы, пока та еще сидит в желтке яйца. Рано или поздно мисс Блэр способна подумать о том, не открыла ли она ему дверь, когда воображала себе поиски Эшли Белл в памяти своих компьютеров в этом мире. Как только эта мысль в ней зародится, Биби будет настороже и, если он попадется ей на глаза, начнет неотступно преследовать его. Надо изменить внешность. Сперва прическа. Подражание Адольфу – это уж слишком по-детски.

Когда (когда – не если, а именно когда) он обретет достаточно власти и влияния, то будет действовать хладнокровно и в открытую против своих врагов. В этом мире, как и в том, который он покинул, враги у него будут одни и те же. Начать надо с сожжения книг. Первыми должны быть сожжены произведения этой милашки Биби. Она отдаст должное иронии судьбы. Она создала его ненавидящим книги и образованных людей. Она пожнет последствия его ненависти. Пока ее книги будут гореть, она будет ехать в первом поезде, отправляющемся в первый лагерь смерти.

Выходящее окнами на гавань Ньюпорта здание ночного клуба было элегантным, роскошным, великолепным, выдержанным в серо-голубых тонах с добавлениями черного и серебристого. Из громадных окон открывался вид на стоящие на якоре яхты и меньшие по размеру катера, рассекающие сумеречные воды океана, отражающие свет домов и установленных на причале фонарей. Романтичная обстановка.

Бар был большим и роскошным во всех отношениях. Явно место, где собираются богатые, зачастую одинокие люди: разведенные, вдовцы и вдовы, никогда не бывшие замужем или ставшие холостыми на одну ночь. Здесь они могут найти людей своего круга. Он заказал себе мартини, делая вид, будто не замечает интереса со стороны женщин, а тем временем незаметно составлял собственное мнение о каждой из них.

Самый быстрый способ получить деньги, завести полезные знакомства и занять стабильное положение в обществе – обзавестись женой, у которой все это уже есть. В другом мире Биби воображала его сначала главой религиозной секты, затем молодым миллиардером, сделавшим себе состояние на высоких технологиях. С деньгами и положением в обществе он сможет быстрее достичь своих целей, занявшись политикой. Он может сам стать «золотым мальчиком» от политики или действовать через подставное лицо. Сейчас его это не заботило.

Женщина должна быть красивой, но не слишком сексуальной и яркой. Она должна быть утонченной, элегантной и хорошо воспитанной. В идеале избраннице следует быть на несколько лет старше и не такой красивой, как он. Надо, чтобы ей польстило его внимание. Он заметил ее на противоположной стороне подковообразной барной стойки. Ухоженная блондинка лет сорока, может, сорока двух. Изысканный бриллиантовый кулон и перстень с большим камнем на указательном пальце свидетельствовали о том, что она не замужем и очень богата.

Они встречались несколько раз взглядами. Когда барный стул подле нее освободился, блондинка смело и кокетливо посмотрела на мужчину, указывая рукой на свободное место. Держа бокал мартини, он с самоуверенным видом подошел к ней. Женщину звали Элизабет Баррет Редклифф, но друзья называли ее просто Бетти.

Коль он не желает привлечь к своей персоне внимание со стороны Биби Блэр, особенно если хочет стать известной в этой стране фигурой, ему не следует носить имя Роберта Фолкнера или Бирка Терезина. Нужно простое солидное имя уважаемого члена общества. Он уже придумал, как назовется, но прошло довольно много лет, прежде чем до него дошло, что его имя навеяно ему Биби. Она упомянула его в своем первом романе, который он, согласно ее воображению, должен был бы прочесть. Это, по крайней мере, Биби нарисовала себе, когда столкнулась с ним в другом созданном ее воображением мире. Он представился Бетти и попал в собственную ловушку. Бетти не любила читать. То же можно было сказать и об избранном обществе, в котором она вращалась. Бывший Бирк Терезин без труда подтвердил свою легенду безупречно подделанными документами.

Прошло несколько лет. Его дела шли в гору. Только тогда он узнал, что его новое имя, Томас Рипли, является именем центрального персонажа пяти романов Патриции Хайсмит, именем социопата и убийцы. Тем временем его фотография уже появилась во многих хвалебных газетных статьях, а имя – в заголовках. Теперь он понимал, что даже со своей новой внешностью не сможет укрыться от внимания Биби Блэр. Лучше бы он назвался Бобом Смитом. Он не знал, стоит ли ему волноваться или еще рано, пока не проснулся ночью от кошмара, в котором видел наемных убийц. Выскочив из постели, Рипли устремился в свой кабинет, где принялся искать фотографию мужа Биби Блэр, морского котика в отставке. Его не на шутку испугало то, что, как оказалось, супруг этой знаменитой писательницы никогда, похоже, не позволял себя фотографировать. Также не оказалось снимка Пэкстона Торпа в государственном архиве, где хранятся данные о бывших морских котиках ВМС. А что за люди вместе с ним служили? Как выглядят все эти ветераны из спецназа?

Не вполне отдавая отчет в том, что делает, Томас Рипли очутился у окна. Он смотрел вниз на свой личный причал в Ньюпортской гавани, свою шикарную яхту, дрожащие на темной воде лунные блики… Лишь лунный свет да рябь на воде. Ничего больше. Все было так, как должно было быть, пока… Он стоял и ждал, мучимый собственным воображением.