Роберт Гринвуд - Мистер Бантинг в дни мира и в дни войны

— Мистер Бантинг, — сказала она, понизив голос, — вы меня извините, что я вам раньше этого не говорила, но мне так жалко было, когда вашего сына убили.

Он тотчас же насторожился. — Благодарю вас, миссис Масгрэйв.

— Да, очень жалко. Очень. Бедный мальчик, а все из-за этого Гитлера. И такой молодой. Ведь он у вас летчик был, кажется?

— Да, — ответил мистер Бантинг, не отрывая глаз от стола, по которому сновала взад и вперед тряпка миссис Масгрэйв.

Она, как видно, приготовилась к сочувственной, дружеской беседе. — Каково-то его матери это переживать! Просто ужас. Как же это случилось?

Мистер Бантинг почувствовал, что ему становится невмоготу. И тут его осенило.

— Как ваш Чарли? — спросил он вдруг.

— Разве я вам не говорила? — Она выпустила из рук тряпку и оперлась всем своим тщедушным телом о стол. — На прошлой педеле немцы бросили бомбу как раз там, где стояла их часть. На то самое поле, вот проклятые!

— Чарли не ранен?

— Нет, но он слышал, как бомба взорвалась. По-моему, военное министерство должно перевести войска куда-нибудь в другое место. Как вы думаете?

— Без сомнения, — серьезно ответил мистер Бантинг, проходя в закуток, где он надел пальто и шляпу и постоял несколько минут молча, борясь с приступом растревоженного горя. Потом, словно вспомнив одну из своих прописных истин, он глубоко вздохнул и побрел по отделам к выходу, чтобы слиться с толпой на улицах в вокзалах Лондона.

Возвращаясь домой к концу дня, после визита к рекомендованному Оски торговцу семенами за каким-то удивительным карликовым горошком, мистер Бантинг увидел, что впереди маячит фигура Ролло-младшего, наподобие вставшего поперек дороги броненосца. Сигналы с его стороны были самые дружественные; встреча поразила его, как самый необыкновенный в мире случай. Крепким рукопожатием и громогласными восклицаниями он старался показать, что понимает, как мистер Бантинг рад и даже счастлив его видеть.

Да, он в отпуску. Мистер Бантинг, может быть, этого не знал? Он ехал всю ночь и попал домой в два ноль-ноль, совершенно точно. Теперь он был переполнен до краев добродушием и желанием услужить, кстати, у него тут под рукой «кортон-дэвид». И пяти минут не пройдет, как мистер Бантинг будет дома.

— Гм, — произнес мистер Бантинг, с сомнением глядя на машину, которая угрожающе мурлыкала, как хищный зверь перед прыжком.

— Мне это нетрудно, — уверял его Берт, распахивая перед мистером Бантингом дверцу и широким жестом загоняя его в машину. Почти в тот же миг он и сам вскочил с другой стороны, и «кортон-дэвид» рванулся с места. — Скользит, как по бархату, — объяснил Берт. Ему, казалось, нехватало привычного в бронетанковых частях грохота и скрежета, гусениц.

По дороге он сообщил, что все утро осматривал пострадавшие районы Килворта. Они неизгладимыми чертами запечатлелись в его памяти. В немом бешенстве он перешел с одной скорости на другую.

— Это я тоже приписал им к счету, — сказал он.

Потом подумал с минуту. — Да! Так что попомните мои слова, мистер Бантинг.

— Не налетите на почтовый ящик! — закричал мистер Бантинг, когда они помчались по Кэмберленд-авеню. Ролло-младший окинул его тем особенным взглядом, который дает собеседнику понять, что его слабое место обнаружено. Столб с почтовым ящиком благополучно промелькнул мимо и скрылся вдали, нисколько неповрежденный, чему был очевидцем сам мистер Бантинг, проводивший его изумленным взглядом.

— Не понимаю, зачем их ставят так близко к тротуару, — вслух размышлял Берт. — Правда, когда ведешь танк, это не имеет значения.

Перед своим домом мистер Бантинг вылез из машины со странным ощущением, что вся наша планета налетела на что-то и разом остановилась. Его ноги с радостью коснулись привычной, твердой почвы. С некоторым облегчением, но все еще чувствуя вихрь в ушах, он открыл дверь и впустил гостя в столовую. Эви, с закатанными рукавами, одевала ребенка после ванны, тут же стояла порядком запачканная Джули в чепце с пыльной тряпкой в руках.

Обе замерли на месте и вытаращили глаза, голенький ребенок брыкал ножками, лежа на столе между ними. «Ну, уж я-то тут ни при чем, — подумал мистер Бантинг. — Если есть хоть какая-нибудь возможность совершить бестактность, то уж, будьте покойны, Берт Ролло эту возможность не упустит».

— Берт! — воскликнула Джули. Последовали быстрый обмен взглядами и пауза, прерванная ответным: — Джули! — так что мистер Бантинг насторожил уши. Он почувствовал, что с ним тут вовсе не считаются, — его как бы совсем нет. В присутствии Берта мистеру Бантингу всегда казалось, что тут все чужое и даже самый дом не его. Вот и теперь высокая фигура Берта в защитной форме, огромные ноги и широкие плечи заполнили всю комнату, так что хотелось открыть окно и впустить свежий воздух.

— Ну! Неужели это эрнестов сосунок?

— Да, — улыбнулась Эви. — Как он вам нравится?

— Замечательный, — сказал. Берт. Вероятно, он никогда не видел младенцев так близко. Его удивило, что у человека могут быть такие маленькие ручки и ножки; крохотные ноготки казались ему просто чудом совершенства. — Здорово! — объявил он, но старался держаться от ребенка подальше, словно боясь причинить ему непоправимый вред каким-нибудь неосторожным движением.

— Садитесь, Берт, — гостеприимно пригласил мистер Бантинг, так как Берт в конце концов был все-таки солдат его величества и, без сомнения, человек, нужный для того, чтобы разделаться с немцами. Казалось, его единственным стремлением было именно разделаться с немцами; он не о чем другом просто не мог говорить.

Все эти месяцы, как выяснилось, Берт ждал вторжения неприятеля. Танк он держал наготове. Ночь за ночью он с надеждой выезжал на свой поет; утро за утром наступал холодный рассвет, а немцев все не было и следа. Впечатление у слушателей было таково, что Берта это бездействие раздражало все больше и больше, и, наконец, он сделал вывод, что насчет вторжения только зря трепались. Но один приятель, который читает газеты и во всех отношениях парень не промах, говорил ему, что Гитлер, может быть; как раз и ведет игру в расчете вот на таких, как Берт, которые любят драться сразу; хочет поймать их, когда, они, уложив винтовки в чехлы играют в пинг-понг в клубе Христианского союза молодежи. После чего, выкурив трубочку или две и пораздумав над этим, Берт объявил ему: — Понимаю, приятель, — и пошел осматривать свой танк, а все детали мотора осмотрел два раза подряд каждую. Только надоело ждать, пока противник подойдет к нему. Бронетанковые части в Африке всыпали Муссолини по первое число, и в том районе, где стоял Берт, ребята очень жалели, что их не пригласили, на спектакль.

— Африка — дело подходящее, для танков годится вполне, — заметил он. — Только мне больше хочется подраться с фрицами, чем с итальяшками. Вот увидите, мистер Бантинг, как мы их разделаем, дайте только срок.

— Вы там что-то затеваете?

— Ага! — отозвался Берт и посмотрел на свои сапоги, с сапог перевел взгляд на дверь, за которой исчезла Джули, потом взглянул в окно, в сад, где тоже не видно было Джули.

— Очень приятно вас видеть, все-таки, — заметил мистер Бантинг, нарушая неловкое молчание.

Мистера Бантинга несколько смущало то, что Берту был оказан довольно холодный прием, впрочем, сомнительно, что он это заметил. В ответ на слова мистера Бантинга Берт одобрительно кивнул. Он не отрывал глаз от миниатюрного одеяния, висевшего перед огнем, таких крохотных одежек ему еще не приходилось видеть. Мало-помалу он пришел к выводу, что это рубашка, хоть и лилипутских размеров.

— Эрнест, кажется в пехоте? — спросил он Эви.

— В Дервентском полку.

— Так я и думал. Это пехотный. — Он погрузился в размышления о том, какие бывают странные вкусы. — В пехоту, скажи, пожалуйста. Видно, иным это нравится.

На лестнице послышались шаги Джули, и она вошла в комнату, умытая, без чепца. Щеки у нее теперь пылали румянцем, и локоны приобрели ослепительный блеск. Она была в своем самом нарядном платье и в новом джемпере, и у всех присутствующих просто дух захватило от такой метаморфозы. У мистера Бантинга на лице появилось то недоумевающее выражение, с каким он глядел на трансформаторов и фокусников на эстраде. Он повертывал голову то вправо, то влево, следуя за ее движениями. Но Джули, вероятно, этого не замечала, по крайней мере, делала вид, что ничего особенного тут нет. Из всего ее поведения явствовало, что никаких перемен нет и вернулась в гостиную та самая Джули, которая только что вышла из комнаты. Она остановилась в дверях, держа что-то над головой.

— Глядите, что я нашла в шкафу в комнате для гостей!

Сначала мистер Бантинг не поверил своим глазам. Но ошибиться было невозможно: высоко над головой Джули держала бутылку виски, ту самую бутылку, которую он купил еще до военного повышения цен.