Самсон Агаджанян - Опаленные крылья любви
Сославшись на зубную боль, Анвар вскоре покинул общество стариков. Дома он сказал сыну:
— На той неделе Люба ездила к подруге в Майкоп, но я думаю, что она там не была.
— Кто тебе сказал?
— Азнаур.
— Он не догадался, что ты…
— Нет. И ребенка в его доме нет. Это я понял по его глазам. Он сказал, что Люба вернулась от подруги злая, и еще сказал, что она по ночам бродит по улицам. Нам надо установить слежку за ней. Если она похитила ребенка, то должна с ним встречаться. По соседству с их домом жили Тарусины, они, как и наши соседи, бросили дом, уехали. Тебе надо незаметно пробраться туда, подняться на крышу и оттуда вести наблюдение. Она…
— Отец, ты словно в разведке служил.
Тот хмуро посмотрел на сына.
— Не перебивай, когда я говорю.
— Виноват.
— Так вот, она обязательно придет…
Умар молча слушал отца.
Когда наступила ночь, Умар надел черное трико, вышел из дома. Он уже спускался с веранды, когда позади раздался голос отца.
— Погоди!
Он повернулся. Отец протянул ему ружье.
— Возьми, может, пригодится.
— Не надо, отец. Я справлюсь и без него.
К дому Тарусиных Умар подошел никем не замеченный. Да и не было на улицах людей: с наступлением темноты город замирал, люди боялись выходить на улицу. Иногда ночную тишину нарушали выстрелы. Калитка была закрыта на замок. Он перелез через забор, окинул взглядом крышу дома. «Надо лестницу поискать», — подумал он и направился в сад. При тусклом свете луны, за углом дома, возле стены увидел лестницу. Он приставил ее к стене и полез наверх. Залез на крышу и втянул за собой лестницу. На чердаке он вытащил черепицу, чтобы видеть и дом Любы, высунул голову. Внутренний двор хорошо освещался лампочкой. Во дворе никого не было. Предстояло ждать…
Он ждал и молил Аллаха, чтобы тот сохранил жизнь сыну. Впервые он обращался к Нему, как к действительно реально существующему Богу…
Люба появилась так неожиданно, что при виде ее он вздрогнул. Она быстрыми шагами проскочила дворик. «Уходит!» — промелькнула мысль, и боясь, что может потерять ее из вида, схватил лестницу и стал быстро спускаться вниз. Не дойдя до середины лестницы, услышал, как открылась калитка во двор Тарусиных. Умар замер и напрягся. Он понял, что это Люба. Он бесшумно закончил свой спуск, пригнувшись, пробежал под окнами и выглянул из-за угла дома. При лунном свете он узнал ее. Люба вошла в дом и закрыла за собой дверь.
В висках отбойным молотком стучал пульс. Такого напряжения Умар не испытывал даже в Афганистане. Осторожно ступая, он медленно стал приближаться к веранде. Поднялся на веранду, взялся за ручку двери, ведущей в дом. Дверь изнутри была закрыта. Возникла мысль плечом выбить ее, но было бы много шума, и Умар стал ждать, когда Люба выйдет.
Ее долго не было. Наконец он услышал внутри шаги, щелканье замка. Дверь открылась, но Люба не успела выйти: Умар в одном прыжке подскочил к ней, крепко зажал ее рот рукой и затащил в дом. Та настолько была парализована случившимся, что даже не смогла оказать сопротивления. Умар снял ремень, крепко завязал ее руки за спиной, поднял половую тряпку, оторвал кусок и засунул Любе в рот. За все это время женщина не проронила ни слова. Она по-прежнему была в шоке.
— Где мой сын? Покажи!
Но Люба стояла неподвижно. Он резко ударил ее по щеке, Люба отлетела к стене и, не удержавшись на ногах, упала на пол. Он подошел к ней, схватил за плечи, резко приподнял.
— Последний раз спрашиваю: где он?
Но она лишь смотрела на него глазами, полными ужаса. Он схватил ее за волосы и потащил за собой. Поочередно зажигая свет в комнатах, Умар искал сына.
Он нашел его в чулане. Вова лежал на полу без всяких признаков жизни. Он бросился к нему. Люба воспользовалась моментом и рванулась к двери, но он успел подставить ей подножку, и она с грохотом упала на пол. Умар поднял сына на руки. Все лицо у мальчика было в кровоподтеках и сильно опухло. Умар приложил ухо к груди сына, но ему мешало биение собственного сердца. Наконец он с трудом уловил слабое биение. Он вынес сына в зал, положил на диван, вернулся к Любе. Та, сидя на полу, с ненавистью смотрела на него. Умар снял с нее платье, сделал из него жгут и привязал им Любу к отопительной трубе. Какое-то время он молча смотрел на нее, обдумывая, как с ней поступить. Лицо Умара в этот момент было чернее тучи. Какая злая ирония судьбы, что именно этой женщине-убийце Наташа доверяла в своем прощальном письме воспитание их сына. Ах, Наташа, Наташа, как плохо ты разбиралась в людях!
Умар вышел и вернулся с плоскогубцами. Люба сразу поняла, что он собирается делать, и, мотая головой, замычала. Он подошел к ней.
— Я не стану тебя убивать, это слишком легкое наказание. Ты за свое злодеяние заслуживаешь другого…
Он обмотал ее волосы вокруг своей руки и зажал голову между коленями…
* * *С того момента, когда ушел Умар, Анвар не сомкнул глаз. Он с волнением ждал возвращения сына и, когда с улицы донеслись шаги, выбежал навстречу. Это был Умар, несшей на руках сына.
— Живой? — спросил Анвар.
— Да, но надо срочно его в больницу.
— Отнеси в дом, а я побегу за машиной.
Мать, увидев сына с ребенком на руках, вскрикнула, подбежала к нему и забрала у него малыша. Надо было срочно снять с него мокрую одежду. Умар сел на диван и, зажав руками голову, заскрежетал зубами.
— Сынок, принеси тазик с водой, — попросила мать.
Они вместе выкупали бесчувственного ребенка. С улицы донесся шум машины.
— Мама, заверни малыша в простыню. Я отвезу его в больницу.
Когда они сели в машину, сосед Асламбек, сидевший за рулем, повернулся к Умару.
— Давай его отвезем к русским. Это за городом. У них там развернут полевой госпиталь.
Не успела машина тронуться с места, как Анвар громко скомандовал:
— Стой! — он повернулся к сыну. — Иди переоденься в свою форму.
— Отец, надо спешить…
— Делай, что я тебе говорю! В генеральской форме и со Звездой Героя тебе с русскими легче будет разговаривать.
Умар послушался отца. Через час они были у контрольно-пропускного пункта. Умар с ребенком вышел из машины. Прапорщик, увидев генерала, быстро открыл перед ними ворота…
Анвар в ожидании сына нервно прохаживался возле машины. Он остановился, поднял голову, посмотрел на звездное небо. «О Аллах, милостивый и милосердный! Пожалей ни в чем не повинное дитя. Лучше возьми мою жизнь!»
Под утро из КПП вышел Умар.
— Врачи сказали, что будет жить. Минут через двадцать за нами пришлют вертолет.
— Где Люба? — спросил отец.
— В доме Тарусиных.
— Ты убил ее?
— Нет. Она сидит в чулане, привязанная к трубе. Я попрошу Асланбека, чтобы он развязал ее… Отец, выслушай меня внимательно. Я знаю, ты будешь возражать, но другого выхода у нас нет. Когда Любины братья узнают, что я с ней сделал, не миновать кровной мести. Сейчас ты поедешь домой, заберешь маму и сразу же вернешься сюда. С собой ничего не берите. Возьмите только документы. Я вас повезу в Москву. Там у меня две квартиры.
— Ты все сказал? — недовольно глядя на него, спросил Анвар.
— Отец…
— Молчать! — резко оборвал Анвар. — Убегать из своего дома, где жили мои предки и где они похоронены? Даже перед лицом смерти я не позволю себе этого… Скажи, что ты с ней сделал?
Опустив голову, Умар старался не смотреть на гневное лицо отца.
— Я жду ответа!
Умар по-прежнему молчал.
— Ты что, оглох?
Умар поднял голову и, глядя прямо отцу в глаза, сказал:
— Я вырвал ей ноздри!
Анвар ладонью шлепнул Умара по шее.
— Надо было ее убить, а не изуверством заниматься!
— Отец, для нее смерть была бы слишком легкой карой.
— Не забывай, из какого ты рода и кто ты есть, и никогда не позволяй себе так низко опускаться. Ты должен был…
— Отец, как прикажешь поступать с волчицей, когда она терзает…
— Не перебивай, когда я разговариваю! Да, она совершила большой грех, и по закону Шариата ты обязан был ее убить…
Умар покорно склонил голову перед отцом, а когда тот замолчал, вновь обратился к нему:
— Отец, прошу тебя: забери маму и поехали со мной. Я не могу оставить вас беззащитными.
Анвар, задетый словами сына, недовольно посмотрел на него и резко сказал:
— Я не беззащитный! Но если мне придется умереть, то только на пороге своего дома. Я не разучился держать оружие в руках и еще в силах защитить очаг своего дома. Ты лучше побереги сына, чтобы змеиный яд вновь не настиг его.
Он прижал к себе Умара.
— Прощай!
— Отец…
Но Анвар молча отстранил его от себя и направился к машине. Не успел он открыть дверцы, как Умар подбежал к нему.
— Отец, я поеду с тобой!
Анвар выпрямился и строго посмотрел на него.
