Самсон Агаджанян - Опаленные крылья любви
Они долго сидели молча. Первым заговорил Бирюков.
— Умар, поехали ко мне? Отдохнешь с недельку, потом улетишь в свой Ташкент. На рыбалку будем ездить. Знаешь, какая у нас рыбалка? Леска лопается… Поехали, не пожалеешь!
— Спасибо, Валера, но мне срочно надо вернуться в Ташкент.
Они замолчали. К ним подошла официантка.
— Принесите нам еще бутылку, — попросил Бирюков.
— Может, хватит? — произнес Умар.
— Столько лет мы не виделись, кто знает, увидимся ли еще? За это надо выпить, и не просто выпить, а… — он замолчал и повернулся к официантке. — Неси пару бутылок!
В ресторане сидели до тех пор, пока не объявили регистрацию на Ташкент. На прощание Бирюков, крепко обнимая Умара, дрогнувшим голосом произнес:
— Прощай! Кто знает, встретимся ли когда-нибудь снова… А про свои награды — это я просто так болтнул языком. Они мне очень дороги. Честь и совесть перед Родиной я не потерял. Если в трудную минуту она позовет меня, вновь встану в строй. В этом можешь не сомневаться!
* * *Люба, отбежав от Умара на значительное расстояние, остановилась и посмотрела наверх. Умар медленно поднимался по тропинке. «Будь ты проклят!» — вслух произнесла она и стала спускаться вниз. Она шла, а сама задыхалась от ненависти. Вспомнила счастливое лицо Наташи… От этого ей стало так плохо, что дальше не могла идти. Она опустилась на землю и громко завыла. То был плач одинокой женщины, лишившейся не только мужа, но и единственного сына.
Плакала она долго. Не было конца и края ее слезам. Ей было больно и обидно за жизнь, которая ей досталась. Во всем она обвиняла только Умара.
Люба с трудом поднялась и, покачиваясь из стороны в сторону, платком зажав рот, побрела домой. С новой силой ее охватило желание отомстить ему и Наташе. Днем и ночью она думала об этом и горела только одним желанием — поскорее поехать в Ташкент и привести в исполнение месть, без которой уже не мыслила свою дальнейшую жизнь.
Прошло два месяца, Люба больше не в силах была откладывать задуманную месть. Она пошла к старшему брату Ахмеду и рассказала, что задумала. Тот, выслушав ее, произнес:
— Мне надо было еще тогда прикончить Умара, когда он вошел в мой дом. В Ташкент одна не поедешь. С тобой поедет Акбар. Вдвоем вам легче будет.
— Нет, Ахмед, поеду одна. Если брат поедет со мной, на нас сразу обратят внимание. Не переживай, я уже однажды была там. Если можешь, помоги мне деньгами.
Ахмед выдвинул ящик стола, вытащил пачки рублей и долларов, положил перед ней.
— Сколько надо, столько и бери.
Несколько пачек она положила в сумку.
— Когда его гаденыша привезу, где будем его прятать?
— В горах есть надежное место. Там и будем его держать.
— Нет. Я хочу, чтобы он был рядом. У Тарусиных дом пустой. Ключи у меня. Вот там и буду его держать.
— А на кой черт он тебе нужен? Задуши его там. Ты же все равно его в живых не оставишь.
— Я хочу получить удовольствие от его медленной смерти.
— А если Умар узнает, что это дело твоих рук?
— Не узнает. А если узнает, я заставлю его ползать у моих ног.
— Ты, наверное, забыла характер своего мужа.
— Не называй его моим мужем!
— Хорошо, пусть будет по-твоему. И все-таки будь осторожна. Когда собираешься ехать?
— Завтра.
— Деньги понадежнее спрячь. Русские шакалы у женщин даже в нижнем белье роются.
— Пусть роются. Я не гранаты везу, чтобы их бояться.
— Люба, а почему бы тебе в дороге не воспользоваться его именем? Жена Героя Советского Союза, замминистра обороны Узбекистана — это же надежный пропуск!
Некоторое время она молча смотрела на Ахмеда, раздумывая, потом отрицательно покачала головой.
— Когда увезу его гаденыша, он кинется искать, Я не хочу, чтобы он догадался, что это дело моих рук. Хочу, чтобы подольше в поисках помучился.
— А если он узнает, кровной мести нам не избежать.
— Ты что, боишься его?
На лице Ахмеда появилась усмешка.
— Я никогда и никого в жизни не боялся, тем более сейчас. Родители знают, что ты собираешься ехать к нему?
— Нет. Я им скажу, что поеду в Майкоп, к подруге погостить. Ты тоже об этом молчи.
Она уже собралась уходить, но он остановил ее.
— Погоди.
Люба вопросительно посмотрела на брата.
— В Ташкенте ты где будешь останавливаться?
— Как где? В гостинице.
— Я так и знал. Не успеешь украсть ребенка, как тебя менты вычислят. Тебе нужен другой паспорт. Фотография есть? Нет? Тогда сходи сфотографируйся, принесешь фотку, и я тебе сделаю паспорт на другую фамилию.
— Это много займет времени?
— Нет. Завтра будет готово.
Люба пошла в центр, сфотографировалась. Через полчаса фотографии были готовы. На следующий день Ахмед принес ей паспорт. Она открыла его, возмущенно посмотрела на брата.
— Здесь написано, что я русская! Ты в своем уме?
— На нас, чеченцев, сейчас везде пристально смотрят. Чтобы не привлекать к себе внимания, надо временно изменить и национальность, да и ментов ввести в заблуждение. Дошло? За паспорт не переживай. Он настоящий.
На следующий день, рано утром, на попутной машине Люба поехала в Минводы. По дороге машину несколько раз проверяли русские патрули. Беспрепятственно она приехала в аэропорт. Билет на Ташкент взяла без проблем и после обеда уже сидела в самолете.
Прилетев в Ташкент, Люба устроилась в гостинице и на следующий день поехала к дому, где жил Умар. Как и два года назад, она села в углу беседки и стала наблюдать за подъездом в надежде увидеть Умара или Наташу. Но никого из них не увидела ни в этот день, ни завтра, ни послезавтра. Она заметила, что вечерами в окне ни разу не зажегся свет. «Может, они здесь уже не живут?» — задала она себе вопрос и решила узнать об этом у детей, которые играли на детской площадке. Она направилась к ним, но, не доходя до них, повернула назад. В ее сторону шла старушка с ребенком. Люба вернулась в беседку и стала ждать, когда уйдет старушка. Та подошла к детям, отпустила ребенка, а сама села на скамейку и стала читать журнал. Люба невольно залюбовалась малышом. Тот был на редкость красивым и ухоженным. Она с интересом наблюдала, как он играл с другими детьми. Старушка, закончив читать журнал, повернулась к детям.
— Вовочка, пошли домой.
Услышав это имя, Люба вздрогнула и пристальнее посмотрела на мальчика. «Не может быть!» — про себя подумала она, но ясно теперь увидела в мальчике черты Наташи. Сердце учащенно забилось. Она почувствовала сухость во рту.
Старушка подошла к ребенку, взяла его за руку и повела к подъезду. Они вошли в подъезд, а Люба еще долго находилась в оцепенении. Она сидела в беседке до самых сумерек и все смотрела на окна квартиры Умара и ждала, когда зажжется свет. Но в окнах по-прежнему было темно. «Наверно, я ошиблась», — подумала она и медленно пошла к автобусной остановке. У себя в номере она долго не могла заснуть. Перед глазами стоял тот мальчик. Она с трудом дождалась рассвета и опять поехала к дому Умара. Вновь она уселась в беседке и стала наблюдать за подъездом в надежде увидеть ту старушку с ребенком. И когда они вышли, Люба последовала тут же за ними. Старушка завернула за угол дома. Чтобы не потерять их из виду, Люба ускорила шаг. За углом дома она увидела детсадик, куда направилась старушка. Она остановилась и стала ждать, когда та вернется. Спустя некоторое время Люба вновь увидела ее. Старушка возвращалась без ребенка. Все ясно: ребенок посещал детский сад. Теперь оставалось выяснить, точно ли это сын Умара и где Умар и Наташа.
У себя в номере Люба позвонила в справочное бюро, узнала номер телефона приемной министерства обороны, позвонила туда.
— Здравствуйте, Вас беспокоит мать солдата Егорова. Я приехала из Бухары и по поводу своего сына хочу встретиться с генералом Кархмазовым.
— Генерал Кархмазов в данный момент находится в командировке.
— А вы не скажете, когда он вернется?
— Не раньше понедельника.
— Спасибо.
В ее распоряжении было достаточно времени. «Наташа тоже, наверное, куда-то уехала, — решила она. — Аллах помогает мне». Теперь предстояло выяснить, что тот ребенок именно Умара. Немного подумав, она поехала в садик, узнала его номер, вернулась в гостиницу и позвонила заведующей.
— Я вам сегодня привела внука, Вову Кархмазова. С утра у него была температура. Если вам не трудно, узнайте, пожалуйста, как он себя чувствует.
— Это Мария Петровна? Одну минуточку. Я сейчас узнаю.
В трубке стало тихо. По лицу Любы пробежала улыбка. «Значит, старушку зовут Мария Петровна. Наверно, мать Наташи».
— Мария Петровна…
— Слушаю.
— С ним все нормально. Воспитательница сказала, что утром он позавтракал хорошо… Но у меня к вам просьба. Когда придете за ним, загляните, пожалуйста, ко мне. Мне ваша помощь нужна.
