Егор Фомин - Одиночества нет
— Расскажи еще.
Трубочист улыбнулся.
— Хорошо. Видишь во-о-он ту башню?
— Медную?
— Да.
— Там горит окно на чердаке. Она жилая?
— Да. Там живет издатель одного маленького литературного журнала. По вечерам он собирает всю семью у камина в комнате под крышей, и они читают вслух рассказы, которые присылают ему авторы.
— Как здорово!
— Еще бы.
— А почему башня называется Медной? Раньше она была из меди?
Он усмехнулся:
— У нее, конечно крыша медная, но не поэтому. Вот отчего Меховая башня так называется, знаешь?
— Ну, не из меха же она сделана! — рассмеялась Лена. — Может, в ней хранились меха?
— Просто ее построили на деньги купцов-меховщиков.
— А Медную на деньги медников?
— Именно.
Она улыбнулась, глядя в его глаза. А потом тихо спросила:
— Обнимешь меня?
— Я перемажу тебя сажей… — проговорил он.
— Ну и что. Отмоюсь.
Они сидели на крыше до темноты, пока небо не засверкало звездами, а порт не засиял огнями. Когда они собрались идти домой, островерхие крыши уже превратились в темные силуэты, с подсвеченными снизу кромками, только кое-где в чердачных окнах горел желтый свет.
Она поглядела на башню, где издатель со своей семьей читал вслух рассказы, и улыбнулась:
— А еще где-то здесь должен жить молодой скромный принц со своей розой в горшочке.
— Это же из другой сказки? — проговорил он на ухо.
— Ну и что? Зато он бы подошел к этим окнам. Во-о-он к тому, например, с узкими ставнями.
— Значит… — пожал плечами трубочист. — Значит так и есть. Проведаем его?
— Не надо. Не будем ему мешать.
Лена уже так привыкла к крышам, что на обратном пути совсем не боялась, и с интересом смотрела вниз на улицы, на припозднившихся прохожих, сидящих на подоконниках котов, и собак, бегущих по своим делам, как будто они полноправные жители города, и у них тоже есть работа и семья, куда они должны возвращаться по вечерам. Это был совсем другой мир, новый, необычный и в то же время мир, который всегда был рядом.
Наконец они добрались до дома на Посольской улице и так же через трубу оказались в комнате. Трубочист забрал со стола цилиндр и исчез в камине. Лена опять осталась одна, но на этот раз она улыбалась.
На краю стола стояла темная бутылка зеленоватого стекла, и лежали очки из скрепок. Еле уловимо пахло мятой. Она подошла, открутила крышечку, и отхлебнула прямо из горлышка.
Ликер действительно освежал.
Утром, встретив на кухне дядю, опять зачем-то сливающего воду из кастрюльки с пельменями, Лена решила, что дальше так продолжаться не может, и необходимо приготовить настоящую еду. После работы на рынок идти не имело смысла, поскольку к вечеру торговли не было. Поэтому пришлось отпроситься у дяди перед обедом. Ожидаемая поставка ожидалась лишь завтра, нужды в присутствии Лены на работе не было, и дядя отпустил девушку пораньше. На рыночной площади Лена оказалась около одиннадцати.
В этот час площадь и еще кипела народом. От Меховой башни до Никольского собора площадь была заставлена множеством палаток и затоплена морем людей. Над всем этим поднималась приземистая и мрачноватая Круглая башня. Раньше в ней брали налоги при въезде в город, и была тюрьма, а теперь внизу сделали ресторан, а на крыше смотровую площадку, где продавали детям леденцы.
Лена прошлась по рядам и озадачилась. Здесь торговали носками и термосами, морскими свинками и кормом для попугайчиков, но только не едой. Она вышла на край площади и остановилась.
— Простите, — услышала девушка робкий голос за спиной. — Вы ведь Лена, да?
Она оглянулась и обнаружила высокую худую женщину лет тридцати с двумя мальчиками.
— Да, — ответила Лена. — А как вы узнали? Кто вы?
— Меня зовут Вера, я жена Михаила, вашего коллеги по работе.
— Вот как? — озадаченно протянула Лена.
— Да. Миша вчера мне про вас рассказывал. А тут сегодня иду и вижу — стоит девушка, сразу видно, не туристка, и не местная. И возраст подходит. Решила спросить, думаю, если ошибусь — ничего страшного.
Лена удивленно подняла бровь. Наверное, для такого маленького города такое совпадение обычно. В то же время она чувствовала себя неловко, совершенно не представляя, о чем говорить и нужно ли говорить вообще.
Дети Веры тоже не обрадовались заминке. Один, который постарше, напряженно сопел, а младший молча и упорно тянул мамину руку в сторону Круглой башни.
— Решили подновить гардероб? — поинтересовалась Вера.
— А? Нет. Я хотела купить что-нибудь из продуктов.
— И не нашли, да? — улыбнулась Вера и подтянула младшего поближе.
— Не нашла.
— Так продуктовый-то рынок у нас на Рыбном пирсе. Хотите, провожу? Мне как раз туда. Надо купить чего-нибудь к обеду.
Лене очень хотелось отказаться и пройтись одной, тем более что заблудиться он не смогла бы при всем желании. Однако отказаться не смогла.
— Да, конечно, — вяло проговорила девушка.
Вера тут же подтянула младшего под руку и пошла вперед, указывая дорогу в обход рыночной толчеи. Младший пару раз всхлипнул для порядка, но в целом вел себя покорно.
— Как вам нравится наш город? — спросила Вера через плечо.
— Он такой тихий…
— Да. Вам, наверное, тут скучно? Все кажется маленьким и затхлым?
— Только не затхлым… скорее увядающим.
Вера замедлила шаг и посмотрела прямо в лицо девушке.
— Какая откровенность…
— Да, — кивнула Лена. — Захотелось сказать, как есть.
— А как вам новый коллектив? Миша рассказывал, вы произвели фурор.
— А что еще он вам рассказывал? — уже произнеся вопрос, Лена поняла, что он мог прозвучать излишне резко.
— Он многое мне рассказывает. Только… — Вера вздохнула.
Старший мальчик споткнулся.
— Только вам кажется, будто не говорит вообще ничего?
— Иногда.
Лене было не по себе от разговора, ставшего настолько откровенным, но остановиться она уже не могла.
— А почему вы вообще с ним?
Старший мальчик бросил исподлобья суровый взгляд. Вера остановилась, почти отпустила младшего, и тот тут же начал тянуть ее в сторону.
— Сложно сказать, — проговорила она, глядя в сторону Северной Гавани, — я привыкла к тому, что он все время рядом… кроме того, у меня есть свои увлечения, которые занимают много времени, а ему ничего не надо объяснять…
— Он тоже их разделяет?
— Нет. Но мне кажется, что понимает, — качнула головой Вера, а потом оглянулась и повернула вдоль набережной. — Нам сюда.
Лена бросила взгляд на Северную Гавань, на белеющее здание гостиницы «Интурист» потом оглянулась назад, на переполненную площадь и Круглую башню. Чуть помедлила и лишь потом тронулась с места. Вера пошла следом, ничего не говоря, словно сжавшись в ожидании следующего вопроса. Лене казалось, что она просто обязана была его задать.
— Вы одиноки? — наконец спросила она.
Вера остановилась. Посмотрела прямо в глаза.
— Не знаю… наверное… нет, не могу сказать, — очень медленно проговорила она, потом помолчала и, глядя в землю добавила. — Одиночество, наш самый верный спутник, всегда с нами.
Старший мальчик вдруг поднял голову, посмотрел на маму и очень четко сообщил:
— Мам, я мороженого хочу.
Вера глянула на него, кивнула и заторопилась вперед.
К огромному облегчению Лены при входе на рынок они расстались. Так что девушка смогла безо всякого смятения чувств и лишних раздумий купить все что нужно, а потом спокойно принести пакеты в дядину квартиру, наскоро перекусить и отправиться в контору.
На работе все тоже прошло спокойно. Тем более что Паши не было, а Миша сник, после того как Лена сказала, что встретила его жену.
К вечеру Лена чувствовала себя тихо и легко, никаких мыслей, никаких переживаний. Зато она обнаружила, что с нетерпением ожидает новой встречи с трубочистом. Она не раз вспоминала ощущения от его теплой руки, глубокие глаза, лицо в мелких черных точечках. Думала, что уж теперь-то обязательно надо спросить, как его зовут. Вспоминая о нем, хотелось повторять его имя.
Однако, когда они с дядей поужинали, наконец, по-настоящему, девушка не стала спешить в свою комнату. Лена опасалась увидеть комнату пустой. Убрала тарелки в посудомоечную машину и решила пить чай. Захотелось крепкого чая с ложкой «Старого замка», чтобы сесть на стул, поджать ноги, взять кружку в руки и маленькими глотками пить обжигающий напиток, чувствуя, как тепло наполняет ее изнутри.
Девушка была уверена, что этот бальзам обязательно должен был быть на кухне. Однако удалось найти только початую бутылку «Елизаветы», стоявшую здесь уже неизвестно сколько времени. Этот ликер, излюбленный гостинец городских ухажеров, был назван в честь императрицы, однако на веселенькой желтой этикетке была почему-то изображена легкомысленная барышня в платье с оборками и кружевным зонтиком. Повертев бутылку в руках, Лена поставила ее на место. Не то. Хотя… в комнате должен был остаться со вчерашнего вечера «Мятный родник»! Значит, есть достойный повод пойти и посмотреть, вдруг трубочист уже ждет ее!
