Ирина Лобановская - Лондаколор
- Он хмыкнул! - горестно сказал сорвавшийся с привязи Денис. - Хмыкнул презрительно, и было ясно, что никакие репетиции не могут идти ни в какое сравнение с женщиной в ярко-зеленом... Но домой мы поехали на метро, - он иезуитски впился взглядом в карие глазенки. - А ты бы, Наночка, села к нему в машину?
- Конечно, - выдохнула захваченная рассказом доверчивая кукла, не подозревающая любимого в коварстве.
- Я так и думал, - холодно произнес Денис. - Видишь, ma tante, в какую дрянь я влюбился! Готова изменить мне с первым попавшимся актеришкой! Пусть даже известным! Во, моржа какая!
Отомщенная Тося ядовито засмеялась.
- Ты все рассказал? - справилась она. - Я тебя...
- Можешь не продолжать! - мрачно прервал ее Денис. - Всем давно прекрасно известно, что ты меня вырастила!
- А дальше? - спросила не поверившая в серьезность упреков своего Ромео Нана. - Дэн, ведь там еще были Невинный, Тараторкин и Любшин!
На последней фамилии бывшая Снегурочка запнулась от восхищения и выговорила ее почтительным шепотом.
- Тебе маловато Абдулова? - грозно поинтересовался юный монстрик. - Ну, ясно! Ты хотела бы прыгнуть в постели сразу ко всем четверым сразу!!! Да, я все-таки не представлял до конца, что такое этот ваш пресловутый южный кипятковый темперамент...
- Я просто хотела дослушать про Тоню... - робко объяснила наивная девочка.
- Ах, про Тоню?! - издевательски протянул Денис. - К ней это вообще не имеет отношения! Она всех отбрила поочередно!
- Замолчи! - стукнула ладонью по столу озверевшая Тося.
- А что тут такого? - удивился распоясавшийся племянник и ударился в воспоминания детства. - Просто познавательный материал. Информация и новости, которые стали профессией. Разлепи брови, у тебя будет некрасивая морщина. Ну, к Невинному, который пробовал тебя подвезти номером два, ты тоже не села, это отдает вторичностью... С Тараторкиным вы стояли в очереди в мастерской: он отдавал в ремонт чемодан на колесах, а ты сумку. И беседовали о плохом качестве замков и молний, хотя надо было - о любви... А в поселке недалеко от Дома отдыха киноактеров мы с тобой страшно промерзли, сняв на лето какую-то древнюю халупу. Тогда весь июль хлестал озверевший дождь, как больной, и утром градусники тормозились на нулевой отметке, - Денис вздохнул и поежился, снова ощутив то промокшее лето, и забормотал трансовым голосом. - И ты, ma tante, почти не пьющая, поплелась вместе со мной покупать водку, чтобы согреться душой и телом. В поселковом магазинчике мы встретили Любшина, который тоже иззяб до своей последней клеточки и также прикупал несколько бутылок. Про запас на дождливое лето.
Тося решила больше не встревать и не мешать говорливому и памятливому племяннику. Все равно пока все не выболтает - не успокоится. С детства такой. Целиком в отца.
Нана внимала Денису с благоговением и отнюдь не кукольной эмоциональностью.
- Ты спросила Любшина, не опасно ли здесь покупать водяру, все-таки пригород, мало ли что, потом "скорая" не успеет приехать... И он тебя успокоил, сказав, что они все не первый год здесь отовариваются водкой - и ничего, до сих пор никто не умер! Все играют себе дальше!
Денис, наконец, выдохся и умолк.
- А я бы... - мечтательно сказала Нана, - если 6ы встретила великого артиста...
Любимый смотрел на нее с нескрываемым интересом, ожидая словесного описания продолжения и финала возможной встречи.
- Я бы обязательно попросила автограф!
Денис разочарованно и облегченно вздохнул. Он явно переоценил порочность и темперамент возлюбленной и недооценил ее детскую страсть коллекционирования. И пошел открыть дверь на звонок. Это прибыла, наконец, намаявшаяся в вагонах метро Лариса.
Сестра вступила в квартиру по-королевски. Швырнула курточку под вешалку, сумку - на диван, почти незаметно скинула сапожки и села, закинув одну королевскую ножку за другую. Прямо-таки заплела их в косичку.
Нана уставилась на туго переплетенные ножки и тут же попыталась повторить этот почти акробатический трюк. Но ее плотные, даже толстенькие абхазские ноги от всяких дурацких спортивных российских завихрений наотрез отказались. Наночка очень расстроилась, но виду не подала.
- Ларка! - обрадовалась Тося. - Как я рада тебя видеть! Незамороженную в поезде и незатолканную в метро! Сейчас будем ужинать. А в субботу придут Константин с Ириной.
Лариса церемонно и заторможенно кивнула. То ли еще не оправилась от шока поездки, то ли удачно вошла в новую роль. Денис смеялся.
- Как ты вырос! - вздохнула Лариса. - Когда я тебя видела в последний раз...
- Я был еще ребенком! - закончил ее фразу Денис. - Я давно заметил, насколько бедны и убоги фантазии взрослых, совершенно не умеющих разговаривать с детьми. На редкость скудный опросник: как тебя зовут, сколько тебе лет, ну там дальше, как ты учишься, чем любишь заниматься... И все! Да, еще излюбленная констатация хорошо известного факта: как ты вырос! Ну, ясно! Неужели нельзя придумать что-нибудь поинтереснее?
- Хам! - заметила Тося. - Накрой на стол!
- Он не хам, - флегматично вмешалась Нана. - Он скептик! И отвязанный современный подросток. Он не верит в Деда Мороза и Снегурочку! Просто удивительно! Все верят, а он - нет! Его не может переубедить даже родная тетка.
Денис одобрительно хмыкнул, подтверждая ее слова.
- А чего бы ты хотел от взрослых? - с интересом спросила Лариса. - Каких новшеств?
- Да разве от вас можно что-нибудь хотеть? - зарвался умудренный жизнью Денис. - Пустое занятие! Какими вы были, такими и останетесь! Вот детям в уши зудят: не лижи металл на морозе - язык примерзнет. Мне так в детстве тоже Тося твердила. И я тогда взял и лизнул. Посмотреть - действительно ли так будет? И правда, примерз. Оторвал сам, водой горячей поливать не пришлось. Хотя все равно было неприятно. Но главное в том, что мне самому такой бред несусветный никогда в жизни даже не пришел бы в голову- чтобы на морозе языком что-то лизать! И не предупреждай она меня, что этого нельзя, я бы и не подумал ничего делать. А раз предупреждают, что опасно - надо попробовать. Во, моржа какая!
- Еще раз хам! - повторила Тося. - Видишь, Лара, какого фрукта я вырастила? Головастик! Денис Константиныч, ты будешь мне помогать или нет?
- Ты, тетка, только подтверждаешь мои слова и убеждения! - сказал опытный Денис. - А накрыть на стол тебе поможет Наночка. Ей надо развивать в себе свое женское начало.
Лариса задумчиво осмотрела незнакомую ей Нану, внешне как раз очень женскому началу соответствующую.
- А это кто? - спросила она.
- Моя любовь! - представил Денис девочку.
Любовь словно его не услышала.
- Весь в отца! - вздохнула Тоня.
- Это плохо? - справился Денис.
- Я никаких оценок не давала! - рассердилась Тося.
Племянник хитро прищурился.
- Как не давала? Ты же вздохнула!
- Ну, все! Довольно болтать! - распорядилась Тоня. - Накрывай вместе с Наной на стол, все тарелки с едой стоят готовые в холодильнике, осталось лишь набросать их покраше на скатерть! А я посекретничаю с Ларой...
Дети важно удалились на кухню, и Тося подсела к сестре.
- Как там поживает Шура? - деликатно приступила Тоня к выяснению обстоятельств сестринского приезда.
- Все такая же телка! - махнула рукой Лариса.
- А что поделывает мэр? Ты выклянчила у него отпуск? - продолжала осторожно допытываться Тося.
- По-прежнему сидит сиднем с утра до ночи у своей коровы Геннадьевны! - заявила сестра. - И на его отпуск мне наплевать!
- Что это у тебя все только телки да коровы?! - возмутилась Тоня. - В стаде жила?
- Провинция! - равнодушно разъяснила Лариса. - Глухая и темная! Но рвущаяся к свету. В виде разных конкурсов. Там-то я и победила... Не суть...
Неожиданно Лариса опустила голову, и Тося заподозрила, что до слез осталось четырнадцать секунд.
- Эх, Тоня, - жалобно сказала Лариса, - я не знаю, что мне теперь делать с этой дурацкой королевской короной, со своей красотой и самой собой! Я не знаю, куда мне деваться... Но оставаться там я больше не могу. А Тарас пропал безадресно через два месяца после своего приезда... Это было давно... Отправился бродить по свету дальше в поисках своей затерявшейся королевы. Искать его бесполезно, да я ему и не нужна вовсе. Эх, Тося...
Когда они встречались ладонями и сталкивались взглядами, когда пальцы Тараса случайно сплетались с Ларисиными, ее сердце начинало утверждать, что такого никогда не было и больше не будет, что он - именно он! - наконец пришел. Это очевидность.
Но Тарас всегда стремился в далекие дали, уставая бесконечно крутиться среди обычной береговой и городской жизни, чужой и странной, необъяснимой изначально и не ставшей ни на миллиметр понятней с течением лет. Наоборот, все запутывалось круче и сложнее. А он продолжал искать...
- Все это очень спорно, - сказала мало что понявшая Тоня, с которой сестра подробностями своей жизни раньше никогда не делилась. - Тарас, значит, пропал, а ты стала королевой уже после его исчезновения, под завязку, но вроде бы ради него... Здесь все стоит на своих местах. Кроме Тараса. И куда делся этот твой знаменитый на весь город и богатый ухажер Дутиков? Ты мне когда-то писала о его серьезных намерениях.
