Александр Закладной - Там, где наши сердца

– Тише.

– Как можно быть таким максималистом? – сказала Оля. – Сколько я тебя знаю, ты всегда такой. Пойми же, наконец, что не все в жизни только черное и белое, есть другие цвета.

– Я знаю, что максималист, – произнес Андрей, успокаиваясь. – Извини. Ну не люблю я Америку, вот и все.

– Хе, – засмеялся Леша. – Очередной клин у Щорса: теперь он Америку не любит!

– Я, наверное, вступлю в какую-нибудь антиамериканскую партию, – сказал Щорс. – Только пока не знаю, в какую.

– Иди «Макдоналдсы» громи, – ухмыльнулся Глайзер. – Оплот американского империализма.

– И пошел бы, – злобно бросил Щорс. – Только не с кем.

– Мне кажется, – шепнула мне Катя, – Андрею уже хватит пить.

– Он всегда такой, – ответил я, глядя, как Оля целует Глеба в лысину.

Бельмуд тоже увидел это и закричал:

– Целуйте Шведа в лысину – она у него счастливая!

Бар, подняв голову, пробормотал:

– Мэртви бджолы нэ гудуть…

– Что? – переспросил Шольц.

– Это по-украински, – объяснил Глеб. – Мертвые пчелы не жужжат. Что-то типа пословицы.

Инна начала громко рассказывать про своего знакомого, которого она учила готовить.

– Да, – встрял Андрей, – девушкам нравится, когда парни умеют готовить. Он гордо идет на кухню – с понтом великий кулинар, – а она восхищенно таращит глаза. Скорее всего, это закончится тем, что парень задумчиво сварит яйца, а затем лихо очистит их от скорлупы, но дело сделано – он произвел впечатление.

– Щорс все правильно понимает, – усмехнулась Катя, толкнув меня в бок.

В бар зашел худощавый парень. Проходя мимо нашего столика, он кивком головы поздоровался с Максом. Глайзер, ощерившись, произнес:

– Похоже, сейчас будет цирковой номер. Лохотрон.

Оля и Андрей снова заговорили о политике, перебивая друг друга.

– Я хочу на Кубе побывать, – сказал Андрей. – Революция, Фидель, Че Гевара. К тому же у меня там много знакомых.

– Откуда это у тебя знакомые на Кубе? – не выдержав, спросил я.

– А он сейчас скажет, что он незаконнорожденный сын Че Гевары! – воскликнул Глайзер. – Или внучатый племянник Фиделя Кастро. По материнской линии.

– Успокойся, – раздраженно бросил Андрей. – Мой отец, когда в Анголе в семьдесят седьмом году воевал, вместе с кубинцами служил. Много друзей было. А один из них, Рауль, даже к нам в Одессу приезжал несколько раз со своей семьей. Правда, давно это было, еще при Советском Союзе. Жена его все время одну фразу повторяла: «О, Диос Мио!», что-то вроде «прости, господи». И я всем стал рассказывать…

– А я и не знал, что русские в Анголе воевали, – перебил его Шольц.

– Где мы только не воевали, – сказал Глайзер. – Только это не афишировалось.

– Мне нравится слово «мы», – засмеялся Швед. – Ты, конечно, чистокровный русский.

Глайзер насупился. Андрей наклонился к нему и показал рукой на недавно пришедшего знакомого Макса, который уже сидел за соседним столиком в компании двух парней и одной девушки.

– Да, это он, – сказал Глайзер. – Видишь, к кому он подошел? У них же на лице написано, что лохи.

Катя положила руку мне на плечо.

– Скоро пойдем, – сказал я.

Андрей подошел ко мне и тихо сказал:

– Сейчас представление будет. Внимательно смотри на соседний столик.

Минут десять ничего не происходило, и я забыл об этом, разговорившись с Оксаной. Наконец я увидел, что Андрей делает мне знаки, и прислушался к разговору соседей.

– Я знаю, что вы не поверите! – воскликнул знакомый Глайзера. – Но это правда. Он великий экстрасенс. К нему серьезные люди обращаются за помощью! И вообще, он даже мысленно видит то, что находится за многие километры!

Его собеседники недоверчиво качали головами.

– Такого, Кеша, быть не может.

– Да я серьезно говорю! – загорячился Кеша. – Он по телефону даже может сказать, в чем вы одеты, какие у вас проблемы со здоровьем и что вы ели на завтрак.

Один из его собеседников, который выпил больше всех, твердо произнес:

– Это все чушь. По логике…

– При чем тут логика? – сказал Кеша – Хочешь, поспорим с тобой?

– Давай, – согласился парень.

– Спорим на 50 гривен, что ты позвонишь ему и он все про тебя расскажет?

Парень недоверчиво хмыкнул.

– Ага, ты ему все расскажешь.

– Я вообще не буду с ним разговаривать! – рассердился Кеша. – И тем более, мы знакомы только полчаса – что я мог бы о вас рассказать?!

– Хорошо, – сказал парень, хлопнув рукой по спинке стула. – Давай.

– Игорь, успокойся, – начали отговаривать его друзья. – Зачем тебе это?

Кеша подозвал официанта.

– Пусть скажет, в чем я одет, – откинувшись на стуле, сказал Игорь. – Что сегодня со мной случилось, и все такое.

– А что с тобой сегодня случилось? – полюбопытствовал Кеша.

– Я получил водительские права, – гордо произнес Игорь.

– Все он тебе расскажет, – сказал Кеша и повернулся к официанту, который давно уже стоял возле них, переминаясь с ноги на ногу. – Еще три пива. Я угощаю.

Игорь поднялся.

– Ну, идем звонить. Говори номер. Вот телефон стоит возле барной стойки.

– Им нельзя пользоваться, – сказал официант, записывая заказ в блокнот. – Хозяин пришел, а он не разрешает.

– Ничего, мы с автомата позвоним. Здесь же напротив телефон-автомат.

Глайзер и Андрей одновременно поднялись из-за стола.

– Мы выйдем наружу, – сказал Щорс, подмигнув мне. – Подышим воздухом.

Я вышел с ними. Мы остановились неподалеку от телефона-автомата и стали делать вид, что разговариваем. Почти сразу же из бара вышли Кеша и остальные.

– Вот! – воскликнул Кеша, недовольно кося на нас глаз. – Звони. Номер – 40-41-69. Евгений Владиславович.

Игорь, недоверчиво ухмыляясь, набрал номер. Через две минуты он, совершенно пораженный, повернулся к своим друзьям.

– Все рассказал, – выдохнул он. – И как одет, и про права, и где я нахожусь.

Возбужденно переговариваясь, они вернулись в бар.

– А? – восхищенно сказал Глайзер. – Как красиво? 25 баксов за полчаса!

– Так что, экстрасенса нет? – спросил я.

– Не тупи, – сказал Андрей. – Но как он это сделал?

Глайзер почесал нос.

– Я не я буду, если не узнаю, как он их кинул. Какой там номер был – 40-41-69? А вот сейчас узнаем, что это за экстрасенс.

Макс набрал номер. Мы встали рядом.

– Алло, – сказал он.

Ему ответил мужской голос, и Глайзер, вдруг захохотав, бросил трубку.

– Что? Что он сказал?

Макс хохотал, махая руками.

– Он сказал… – выкрикнул Глайзер между приступами смеха. – …он сказал: «Слушаю. Бар „Двенадцать стульев“.

Я повернул голову. Над нами висела вывеска. «Заходите в бар „Двенадцать стульев“! Доступные цены, уютная обстановка».

– Официант, – засмеялся Андрей. – Официант.

– Угу, – сказал Глайзер. – Он его специально подозвал к столику, чтобы тот знал, на какие вопросы отвечать.

– Да, – добавил Щорс. – И телефоном не разрешил пользоваться.

Глайзер сплюнул на землю.

– Мне с Кешей нужно поближе познакомиться. Таких людей я уважаю.

Мы вернулись в бар. Как обычно и бывает, за нашим столиком уже сидели два незнакомых мужика, которых пригласил Швед.

– Знакомьтесь, – пьяно сказал Глеб. – Это Вячеслав и Артем – хорошие мужики!

Я раздраженно покачал головой. Такие пьяные знакомства мне не нравились.

Вскоре разговор перешел на байки. Вячеслав сказал:

– Помню, когда мне было лет восемнадцать, я за одной красавицей ухлестывал. Прихожу я к ней как-то под вечер, а она меня на пороге встречает и говорит: «Знаешь, ты опоздал – я вчера стала женщиной». Ну я подумал и отвечаю: «Мне вообще-то как бы все равно, главное, что б человек был хороший». Стали мы встречаться, то да се, а где-то через пару месяцев поехали на речку, с палатками. Я, она, мой друг с девушкой, и еще один, неприкаянный. А палаток было две – одна старая и рваная, двухместная, и новая, четырехместная. Меня с Леной, конечно, засунули в рваную, двухместную, а сами заняли четырехместную. Ну, наступила ночь, и у нас, естественно палатка ходуном ходит. А та пара не может – третий ведь мешает! – и матерятся. Утром вылазят злые, как черти, меняемся, говорят, палатками. А я им фигу: «Сами нас выгнали, а теперь это ваши проблемы». Так у них отдыха и не получилось…

– Неплохо, – сказал Андрей. – А ты, Макс, расскажи, как «дядя пришел»!

– Потом, – отмахнулся Глайзер. – В другой раз.

Катя встала из-за стола.

– Идем, Кирилл. Мне еще еду надо коту купить.

– У тебя есть кот? – заинтересовался Андрей. – У меня тоже был. Вообще, в каждой семье должен быть кот. И обязательно толстый.

– Ладно, – сказал я. – Надо идти.

Мы попрощались со всеми и ушли. Выходя из бара, я столкнулся с Кешей, усмехнувшимся уголками губ.

– Неплохо, – кивнул я ему.

– Я знаю, – сказал он.

ГЛАВА ПЯТАЯ

11 июня 1999 года, пятница

РАССКАЗЫВАЕТ АНДРЕЙ ШОРОХОВ (ЩОРС)

– Господа лоботрясы, тунеядцы и разгильдяи, – сказала нам Светлана Ивановна, преподаватель химии. – Напоминаю вам, что до экзамена остались считанные дни, а ваши знания почти на нуле.