София Ларич - Черно-белая радуга
– Не язви, Ня, у меня это все равно получается лучше. Ты тест еще не делала?
– Нет, надо купить.
Миша тут же распахнул шкаф с верхней одеждой.
– Одевайся, тут на соседней улице круглосуточная аптека.
В залитой безжизненным светом дневных ламп аптеке, где сонно бродили среди полок несколько покупателей, Миша сразу уверенно отправился в нужный отдел.
– Это ты меня сглазил, Мишка, – усмехнулась Анна ему в спину. – Помнишь, ты меня спрашивал про тесты?
– Ага. Еще один вариант непорочного зачатия? Сглаз.
Анна подошла следом за ним к полке, взяла в руки коробку с наклейкой «348 руб.» и поморщилась.
– Блин, что за цены.
– Может, другие на кассе?
– Надеюсь. А то этот как пол-аборта стоит.
Дешевые тесты действительно оказались на кассе, и Анна попросила два.
– А зачем два? – полюбопытствовал Миша.
– Знаешь, каким бы ни был результат, я в него все равно не поверю с первого раза. Если одна полоска – то где тогда менструация? Если две – то надо перепроверить, потому что этого не может быть. Нет, только не со мной.
– Логично. Возьми три.
– Думаешь? – Анна задержала руку с купюрами над лотком на стойке. – Девушка, дайте еще один, пожалуйста, и какое-нибудь успокоительное поэффективнее.
– Да, желательно ксанакс, – произнес в сторону Миша.
Щурившаяся в экран монитора аптекарша тут же подняла на него недобрый взгляд.
Утром Анна, хотя и проснулась раньше Миши, долго не решалась выбраться из-под одеяла, игнорируя призывы мочевого пузыря. В восемь автоматически включился телевизор, и Миша заворочался от бодрых звуков рекламы. С еще закрытыми глазами он зашарил рукой по полу и стал перебирать пульты, выщупывая нужный из пяти или шести.
– Каждое мое утро начинается с мысли о том, что мне надо завести один универсальный пульт. Максимум два, – сиплым голосом произнес он, отирая заспанное лицо ладонью. – День сурка какой-то.
– Попробуй просыпаться под будильник, – отозвалась Анна. – Избавишь себя от проблемы.
– Да проблема в том, что на самом деле мне хотелось бы просыпаться от того, что я выспался.
– Для этого надо стать богатым пенсионером. Ладно, дай мне вылезти. – Анна откинула одеяло. – Пойду помочусь на полосочки.
– Какие полосочки?
– На твоем полотенце! Мы вчера тесты покупали?
– А! Иди, да-да, – тут же встрепенулся Миша, и его взгляд из сонного стал любопытствующим.
4.
Анна тяжело опустилась на стул у кухонного стола, но тут же привстала, чтобы принять из рук Марты чашку с чаем.
– Сахар? Молоко?
– Нет. Спасибо.
Марта села за другим концом стола, развела ложечкой молоко в кофе и выжидательно посмотрела на Анну.
– Я схожу с ума, Март. Знаешь, мне кажется, что у меня шарик какой-то застрял вот здесь, внутри, – Анна коснулась лобка, – и я очень-очень хочу от него избавиться!
– Что тебе София сказала?
– Ну, мы с Мишкой пошли к ней… Я сдала анализы, не все – только обязательные, ВИЧ там, сифилис. А она сказала, что лучше потом сдать все – что-то ей там не понравилось. Но меня уже какая-нибудь гонорея от этого урода не удивит. Отлично, блин, сходила замуж. – Анна потерла лоб запястьем. – Потом она посмотрела, сделала УЗИ, и сказала, что плод слишком маленький, и шейка матки недостаточно мягкая, так что удалять лучше через неделю-дней десять. – Она замолчала, все так же потирая лоб. Отпила чая и рассеянно добавила: – София, кстати, на самом деле очень внимательная. Спасибо, что порекомендовала.
– Да, она хороший доктор. Значит, после Нового года пойдешь?
– Представляешь? Четвертого января показаться еще раз, а на какое назначат, даже не знаю. Фу, я и так не большой любитель этого дурацкого Нового года, а тут еще об этом думать! Не могу, Март! Избавиться и забыть, забыть…
– Избавишься, но забыть не удастся, и не надейся, – со вздохом ответила Марта. – А ты мужу сообщить не хочешь?
– Нет, Марта! Нет! Все, забыли мужа! Его, кажется, очень устроило то, как мы разошлись. Чем меньше людей будут об этом знать, тем меньше я буду слышать этих идиотских вопросов вроде, не хочу ли я оставить ребенка, и как я могу так поступать! Как могу, так и поступаю!
Марта потянулась к полупустой чашке Анны и долила в нее чая из белого чайника с изогнутым как лебединая шея носиком.
– А что у тебя с квартирой?
Анна цокнула языком: «Давай, добивай. Еще спроси, как у меня с работой».
Марта плавным движением поставила чайник на стол, наклонилась и накрыла своей ладонью ладонь Анны: «Послушай, тебе не кажется, что ты сосредоточила свою жизнь вокруг каких-то скучных вещей? Работа, квартира? Ты что, действительно, об этом хочешь думать?».
– Ну почему же? Круг интересов у меня теперь расширился. – Она указала рукой на живот.
– Ань, если ты будешь думать только об этом, то ничего нового тебе жизнь не предложит. Только этим и придется тебе заниматься. Попробуй отвлечься, прогуляйся, посмотри на что-нибудь новое, интересное… Не знаю, почитай что-нибудь увлекательное… В большинстве случаев мир ужасен только потому, что ты сам считаешь его таким.
Уставившись на линолеум, крапинки на котором напоминали арбузные косточки, Анна молча кивнула, соглашаясь со словами Марты.
– В конце концов, – продолжила Марта, – это бытовые мелочи, которые всегда будут с тобой, с любым из нас. В нашей жизни всегда есть и работа, и квартира, и тело требует внимания, но помимо этого должно быть еще что-то, какие-нибудь источники удовольствий.
– За которые потом приходится платить или расплачиваться.
– Зато за них платить приятнее, чем за квартиру.
Марта улыбнулась и убрала свою ладонь с руки Анны, словно давая ей знак, что сеанс сочувствия пора заканчивать.
Анна, освобожденная, откинулась на спинку стула.
– Я завтра еду на вечеринку с Бужинским. На дачу.
– А, ты подружилась с Мишкой, да?
– Ну да, в общем. Он забавный. – Анна подумала и добавила: – И отзывчивый. А вы с ним не в ссоре? Он почему-то отказался сегодня заехать со мной к тебе. Сказал, что занят, но мне показалось, что он просто не хочет.
– Да нет. Думаю, дело в том, что мы слишком хорошо знаем друг друга. Ему просто неинтересно.
– Странно. Это же наоборот хорошо, когда хорошо знаешь кого-то… Не надо играть в игры, притворяться…
– А может, он как раз в игры и хочет играть?
* * *Домофон противно пискнул, и Миша поспешил к трубке в коридоре, на ходу натягивая майку.
– Кто? – строго спросил он.
– Мишка, ты готов? – треснула голосом трубка. – Выходи. У тебя тут машину поставить некуда.
– Сейчас. Три минуты.
– Все? Идем? – спросила Анна из комнаты и приподнялась в кресле.
– Сейчас. Я лицо в порядок приведу. Сложи пока в сумку бутылки и сыр с фруктами, ладно? В кухне на диване все лежит.
В ванной Миша торопливо растер на лице крем, потом положил в косметичку зубную щетку с пастой и, помешкав, добавил пару презервативов. Когда он вышел в коридор, свежий и почти готовый идти, Анна уже надевала пальто, поглядывая на себя в зеркало.
– Ты все? – спросила она и накинула на плечи зеленую шаль.
– Одеваюсь. А что так много сумок? В этой что?
– Это моя. Там книги… Сегодня купила. Плеер…
– Оставь здесь! Ты что, читать там собралась?
– Ну, не знаю…
– Выкладывай! – приказал Миша и усмехнулся. – Тургеневская барышня, блин, едет на дачу! Ты еще зонтик кружевной возьми!
Миша увидел машину Иванны на обочине, едва они вышли из подъезда, и сразу поспешил к ней через сугробы.
– Давай, залезай, – пропустил он Анну на заднее сидение, потом уселся рядом и осторожно захлопнул дверь. – Ванька, привет. Вы же с Аней встречались, да?
Иван потянул из рук Миши пакеты, поставил их на переднее сидение.
– Да. А ты чего сзади сел-то? Боишься, что ли, со мной ездить?
– Конечно, боюсь! Ты так водишь, что тебе самому должно быть страшно.
Иван цокнул языком.
– Не мог завести себе фобию попроще, – пробормотал он и завел машину. – Пауков каких-нибудь, они хоть реже машин встречаются.
– Я все слышу! – наклонился к водительскому сидению Миша.
– Поздравляю, у тебя хороший слух! Ну что, сразу едем или в магазин какой еще надо заехать?
– Сразу, уже все купили.
Машина, шлепнув в свое днище снегом, тронулась не очень плавно, и Миша тут же порицающе поджал губы, едва удерживая в себе язвительные комментарии.
Иван, явно обиженный недоверием Миши к его водительским способностям, запричитал на первом же перекрестке, бросая через зеркало заднего вида взгляды на своих пассажиров.
– Ой-е-ей! Сколько машин, кто же кого пропускает? Или здесь светофор? Где светофор? Мамочки!
Миша повернулся к Анне, игнорируя водительскую издевку.
