Леонид Костюков - Великая страна
— Хай, — лучезарно улыбнулась Мэгги.
— Скользкий тип, — проворчал Маркус после того, как Смит растаял между столов. — Ты знаешь, Мэгги, его биографии нет в Центральном Архиве.
— И что это значит?
Маркус опять пожал плечами.
— Либо что он засекречен, но тогда должна быть информация о том, что он засекречен, и требование паролей, либо…
— Либо что?
— Сам не пойму. Если предположить худшее, то там как раз была бы превосходная легенда и куча бывших соседей и сокурсников, чтобы ее подтвердить. Если только это не спонтанный контрагент. Ладно, только русские работают после конца рабочего дня. Эй, Джереми, сегодня отличная пицца!
Джереми ухмыльнулся от стойки.
— Вруби там Мика Джаггера.
Джереми врубил. Лицо Маркуса слегка расползлось, как подтаявшее мороженое.
— Знаю-знаю, — поднял он ладонь, — это прошлый век, мещанство, тухлятина, кретин и педик, но я его люблю.
— Да люби сколько хочешь, — изумилась Мэгги.
Сзади послышалась возня, потом глухой удар и женский визг, мгновенно захлебнувшийся сдавленным рыданием. Мэгги с Маркусом обернулись. За пару столиков от них курчавая женщина закрыла лицо ладонями, а хлыщ картинно не опускал руку, наслаждаясь физическим превосходством над своей спутницей.
— Никто, — напыщенно произнес он, — не оставлял Мака Брайана в дураках, не потеряв на этом пару зубов.
— Ты не перебрал, парень? — спросил Джереми от стойки.
— Нет, толстяк. А когда мне понадобится советчик, я найду посмекалистее тебя.
Маркус вздохнул, с громким хрустом расправляя кости и мышцы и массируя правой рукой ребро левой ладони. И тут какая-то сила швырнула Мэгги к негодяю.
— Ну, Мак Брайан, — сказала она негромко, — не хочешь позабавиться со мной?
Мак, не опуская руку, слегка скосил на нее глаза.
— Нет, курочка. Ты не в моем вкусе.
— Подойди ко мне, ублюдок.
— Что, сестричка, перекачалась? Подойди сама, если ты такая умная.
Мэгги, внимательно глядя в пол, протиснулась между спинками стульев…
— Мэгги! — отчаянно крикнул Маркус.
Но Мэгги была начеку. Кулак Мака просвистел на полфута выше ее головы, а она, продолжая свой нырок, боднула мерзавца в живот. Мак свалился на стул, качнулся и свалился вторично, вместе со стулом. В ту же секунду извернулся червем — и тут Мэгги водрузила соседний стул ему ножкой на пах и вскочила на него.
— А-а! Маркус, уже подошедший ближе, отвернулся с болезненной гримасой на лице.
— Дерьмо! Мэгги, пошли отсюда.
Курчавая женщина, забыв о своей травме, суетилась вокруг Мака.
— Ты убила его, сука!
Мак, не выходя из сладкого забытья, застонал.
— Пойдем, пойдем, Мэгги. А то приедет полиция, наши ведомства давно на ножах…
Они шли по Тридцать Восьмой стрит, знаете, мимо польской парикмахерской. Мэгги молчала, думая о своем.
— Вообще-то ты молодчина, Мэгги. Я бы пошел с тобой в эту… в разведку.
— Я бы еще подумала, идти с тобой или нет.
— Но почему?!
— У тебя реакция как у мирового сообщества. Что это там уже второй месяц кто-то кого-то мудохает…
Маркус дважды открыл рот, чтобы возразить, потом наглухо закрыл и обиделся.
— Порошочек! — крикнул им цветной подросток, приплясывая под звуки собственного плейера.
— ФБР! — крикнула Мэгги ему в ответ.
— Что? — не расслышал юный уголовник, и тут Маркус от досады так влепил ему в рожу, что паренек улетел, а плейер свалился Маркусу на кулак.
— Дерьмо, — проворчал Маркус, стряхивая плейер в лужу, как соплю.
Один квартал Мэгги с Маркусом прошли практически молча. Проходя мимо муниципального туалета, Маркус сказал подожди меня минутку и спустился по узкой винтовой лестнице. Секунд через сорок снизу раздался звук глухого обвала, потом поднялся Маркус, мрачно потирая кулак.
— Что, — насмешливо спросила Мэгги, — вода не сливалась?
Но Маркус то ли не расслышал, то ли не въехал в советский коммунальный юмор.
— Ты не подумай, — сказал он Мэгги, переступая через отвратительного нищего, — я ничего не имею против геев. — И добавил, подумав: — мне не нравится назойливость как таковая.
Тут вдруг оказалось, что они идут втроем: под ручку с Маркусом фланировала высокая женщина с лицом, не оставляющим сомнений в отношении ее профессии. Она так виляла задом, что задевала даже Мэгги, и смотрела вокруг с дикой гордостью.
— Вы не ошиблись номером? — спросил Маркус угрюмо.
— Не строй из себя священника, — нараспев произнесла женщина. — Тем более, что у меня были и священники. Они, дружок, даже очень ничего, и святость спадает с них вместе с прикидом. Давай с тобой выдадим двадцать баксов твоей сестричке, и пусть она сходит в кино. У нее такой вид, словно она и учебника по ботанике не листала.
— Ты уже занята, цыпка? — спросил латинос, попавшийся им навстречу.
— А ты не видишь, голубой урод?
— Не знаю, как тебе, Маркус, а мне немного мешают эти люди, — сказала Мэгги.
— Типично русское отношение, — неожиданно окрысился Маркус. — Люди как люди. Не всем же долбить вечную мерзлоту.
— Да нет, я просто хотела с тобой поболтать.
Тут Маркус вдруг остановился и поддал проститутке под задницу. Мэгги, польщенная этим его поступком, открыла было рот, но Маркус наклонился к «мерседесу» цвета взбитых сливок, просунул руку в окошко и ловко открыл дверь изнутри.
— Позволь, Мэгги, — голос Маркуса звучал несколько натужно, поскольку он выволакивал из салона обаятельного черноглазого мужчину фунтов двухсот пятидесяти весом, — тебе представить… так… моего старого доброго знакомого мистера Марулло.
— Очень приятно. Мэгги.
— Джузеппе. Мне тоже очень приятно, мэм.
— Зато мне неприятно, Марулло. Что ты здесь делаешь?
— Устраиваю дочь в колледж.
— Что-то мне в это не верится.
— Извините, мистер Уильямс, но мне важнее, чтобы в это поверила администрация колледжа.
— Я догадываюсь, ты начинаешь хамить.
— Я могу чем-нибудь помочь, дон Марулло? — флегматично спросила туша с заднего сидения.
— Отдыхай.
— Это твоя дочь?
— Это мой племянник. Вам нужен полный список моей семьи? С днями рождения и днями ангела, чтобы делать подарки?
Лицо Маркуса начало приобретать цвет редиски, которую так загадочно посеяли Громов и Хабибулин.
— Помнишь, я тебе говорил, чтобы ты не появлялся на моем участке?
— Но во-первых, это не ваш участок, а во-вторых, вы давно в ФБР, а не в полиции. Извините, что приходится напоминать. Я понимаю: текучка, маленькая зарплата. Мозг понемногу вянет, как жасмин в ноябре. Это, господин начальник, медицинский факт.
— Там, где я, там и мой участок. А насчет мозга, Гораций Вергилий Катулл, ты, вероятно, прав. Но чем слабее мозг, тем сильнее рефлексы. Это тоже медицинский факт.
— Ты забываешь, Уильямс, что живешь на мои налоги, которые я, кстати, исправно плачу. Ты должен обслуживать меня, а не оскорблять. Листни на досуге Конституцию.
— Открой рот, Марулло. Боишься, паучино, не откроешь?
— Почему? Пожалуйста.
Маркус достал из бумажника монету в два цента и швырнул в рот гангстера.
— На, подавись! Это та часть именно твоих налогов, которая пошла именно на мою зарплату. Как, дошло до твоих итальянских кишок?
— А что, — сплюнув монету ярдов на пятнадцать, спросил мафиози голосом койота, — это какие-то особые кишки?
— О! Поздравляю! Это великолепный план — спровоцировать меня на национальную дискриминацию! Но только не получится, дон бандито! Я вижу тебя насквозь, сицилийский слизняк! Я свободно читаю сквозь тебя и твои набитые спагетти потроха рекламу Кока-Колы на той стороне. И можешь не скалить свое лакированное неаполитанское рыло!..
— Вы внимательно слушаете этого государственного служащего, мисс Мэгги? — безмятежно спросил Марулло.
— Честно говоря, — любезно улыбнулась в ответ Мэгги, — от его крика у меня закладывает уши, а когда их закладывает, я ничего не слышу. Вот вы говорите тихо и вежливо, и вас я слышу превосходно.
— А, подлец! Ты пытался даже Мэгги, эту святую женщину, практически мадонну, приплести к своим грязным макаронным комбинациям! Ты видишь — ей понравился твой венецийский голос. Спой ей арию из своего траханного Верди дуэтом со своим раскормленным кастрированным котом!
— Кажется, я начинаю слышать, — сообщила Мэгги.
Марулло кивнул задумчиво и печально.
— Как там у тебя, Пьетро, хорошо записалось?
— Не Бертолуччи, конечно, но как хроника вполне сносно.
— Я пришлю тебе кассетку на работу, Уильямс. В твои годы пора заводить архив. А сейчас хай, дорогой. Мне пора за дочерью.
Маркусу и на это нашлось, что сказать, но Мэгги увлекла его вперед, и очень настойчиво.
