Мухаммед Хайкал - Зейнаб
Хамид повернулся и пошел прямо через поле, куда глаза глядят. Ноги привели его к пруду, запущенному, почти высохшему. Некоторое время он стоял, тупо уставившись на воду, потом поднял голову и увидал, что небо постепенно очищается от облаков. На мгновение даже выглянуло солнце, а потом снова скрылось, и хмурая пелена опять заволокла мир. Все живое вновь погрузилось в покорную печаль, в которой оно пребывало с самого утра. Облака бежали и бежали по небу; созерцание их отвлекло Хамида от дум. Когда он повернул назад, день уже клонился к вечеру.
Дома он застал своих братьев и брата Азизы, занятых игрой в нарды. Он подсел ближе и стал наблюдать за игрой, но уже вскоре это ему надоело, и он пошел к себе. Навстречу ему попалась сестра. Она тут же передала ему поздравительные открытки от друзей. Пробежав их глазами, Хамид спросил у сестры, получила ли и она поздравления от подруг. Спросить об этом его побудило счастливое выражение на лице сестры и письма, которые она держала в руке. Кроме того, он прекрасно знал, что она ведет обширную переписку. Сейчас он заметил, что она хочет показать ему что‑то.
Она протянула ему три открытки: одна была от Азизы, а две другие — от школьных подруг. Он долго держал в руках послание Азизы, вчитываясь в ее скупые слова. Его охватило волнение, которое не укрылось бы от его сестры, будь она в состоянии хоть что‑либо замечать в ту минуту. Ему захотелось оставить эту открытку себе, однако сестра потребовала вернуть ее сокровище. Хамиду ничего не оставалось делать, как подчиниться.
Когда он оказался один в своей комнате, им овладели полузабытые мечты. Ах, почему Азиза не приехала в деревню на праздники вместе со своим братом, почему осталась с семьей в городе, вдали от него, Хамида, хотя и знает о его чувствах? Он долго лежал, предаваясь мечтаниям, витая в сладких грезах, представлял себе картины будущей жизни с Азизой. Да, конечно, он влюблен в нее. Очнулся он от мечтаний, только когда услышал шум во дворе. Он посмотрел в окно и увидел, что солнце уже клонится к закату, как бы сочувствуя изможденным постом людям и желая как можно скорее положить конец этому посту. Не прошло и минуты, как в дверь постучали, позвали к столу.
Вся семья уже собралась в столовой, томясь ожиданием: один смотрел на запад, пытаясь уловить момент захода солнца, другой держал в руках часы, ежесекундно бросая на них напряженный взгляд, третий опустил глаза, как бы стараясь не думать об оставшемся времени, четвертый уставился куда‑то в потолок, как будто видел там что‑то необычное, а оба малыша не смущаясь глотали слюнки и не отрывали глаз от стола, обильно уставленного вкусными яствами. Едва Хамид уселся за стол рядом с родными, немую тишину деревни пронзил голос муэдзина, возвещавший радостную весть об окончании поста. Лица озарились улыбками, у всех вырвался вздох облегчения.
Наступил праздник байрам. Люди обменивались поздравлениями. Лик мира словно преобразился. Безмолвная печаль уступила место неуемной радости. Феллахи, заполнявшие деревенские улицы, радостно улыбались, пожимали руки встречным, поздравляли друг друга с праздником и желали всем долгой жизни и счастливого года. То и дело они заходили в дома родственников и друзей, чтобы принять участие во всеобщем веселье. Женщины и девушки, грациозно покачиваясь, несли на головах праздничные подарки своим родственницам и подружкам. Из‑под черных покрывал выглядывали широкие красные праздничные платья. Вот к ним приблизились другие женщины. Все остановились, поздравили друг дружку с праздником. Но шума не затеяли, страшась обвинений в недостойном поведении.
Хамид проснулся рано. Совершил праздничную молитву. Затем принял крестьян, которые пришли поздравить его с праздником и пожелать долгой жизни. Старухи, улыбаясь, пожелали ему сыграть свадьбу в новом году. Потом вместе с друзьями он вышел побродить по деревне — разделить радость односельчан. Проходя мимо феллахов, Хамид приветствовал их, обмениваясь рукопожатиями и обычными в таких случаях словами. Зашел кое к кому выпить чашечку кофе. Когда мимо проходила группа девушек, он говорил им: «С праздником! Счастья вам на весь год!» — и продолжал свой путь. Иногда он останавливал одну из них и спрашивал, как она живет. Девушка коротко отвечала ему, смущенно потупясь и закрыв лицо тонким муслиновым покрывалом, а затем спешила догнать подруг.
Вот вместе с подружками мимо Хамида прошла Зейнаб. Хамид только взглянул на нее и ничего не сказал. Однако то, что она идет в сопровождении девушек из другой семьи, показалось ему странным. Это обстоятельство не укрылось от внимания и одного из его друзей, который не удержался от пожелания: «Дай тебе бог, Зейнаб, выйти замуж в новом году!» Слова эти, казалось, нисколько не смутили девушку. Она только заторопилась вслед за своими подружками, и взгляд ее черных глаз, блестевших под крутыми дугами черных бровей, вдруг сделался неподвижным.
Хамид, ничего не знавший о сердечных делах Зейнаб, но желавший узнать все, тотчас спросил:
— Разве Зейнаб собираются отдавать замуж?
— Говорят, дядюшка Халил хочет посватать ее за своего сына Хасана. Думаю, так оно и выйдет. Откровенно говоря, ей здорово повезло.
Разговор оборвался, ибо им повстречалась компания односельчан, которые рассыпались в поздравлениях и пригласили обоих приятелей выпить по чашечке кофе на циновке, расстеленной на невысокой завалинке у дома. А послеобеденное солнце заливало деревню своими лучами, словно для того, чтобы озарить красоту человеческих лиц. В солнечном свете сияли белые одежды феллахов, которые надевались только по праздникам и на считанные часы, свободные от подневольного тяжкого труда. Немного посидев, выпйв кофе, все встали, с тем чтобы пойти пройтись и, вернувшись домой к закату, отдохнуть до вечера, когда опять наступит праздничное веселье.
Весь день Хамид был весел, радуясь вновь обретенной свободе после дней поста. Теперь сноса можно вернуться к обычной размеренной жизни, спать ночью и бодрствовать днем. Его радовало, что вскоре и Зейнаб ожидает счастье, которое не часто выпадает на долю простых девушек. Люди ее круга заботятся только о достатке, а будущее богатство Зейнаб превосходит все, о чем только может мечтать деревенская девушка. Он будто и позабыл о том, что пока жива душа человеческая, пока ведомы ей склонности и симпатии, пока между мужчиной и женщиной существует чувство, называемое любовью, то очень легко и при большом богатстве почувствовать себя глубоко несчастным!
Глава IV
Ибрахим пользовался симпатией и уважением всех, кто знал его. Серьезный спокойный нрав и усердие снискали ему особое расположение господина Махмуда, его братьев и сыновей. Хозяин доверял ему ключи и поручал самые сложные и ответственные дела, предоставляя при этом полную свободу действий, что, в свою очередь, побуждало Ибрахима еще строже блюсти господские интересы. Феллахи уважали его, он постоянно находился среди них, любил посмеяться и пошутить, но при этом не терял времени даром. Распределяя между феллахами работу, он и сам в случае надобности помогал им, не считая это зазорным. Редко его добродушное лицо хмурилось, выражало недовольство.
Всякий раз, разговаривая с Хамидом, Зейнаб испытывала блаженство. Однако в отсутствие Хамида она думала совсем не о нем. Она мечтала о человеке, которому могла бы отдать любовь, переполнявшую все ее существо, всю себя и успокоить свою мятущуюся душу. Она стремилась встретить родственную, близкую душу, достигнуть полного слияния с нею. Хамида она вспоминала редко, на какие‑то мгновения. Он был чужд ей, чужд всей ее жизни и привычкам и поэтому не оставил в ее сердце сколько‑нибудь заметного следа. Ей хотелось, чтобы любимый ею человек, ее избранник, был равен ей по положению, чтобы она чувствовала себя с ним свободно и потому была бы счастлива. Может быть, искать возлюбленного среди своего сословия, среди равных себе, нас побуждает тоска по той половине, которая отделилась от нас в тот день, когда Ева вышла из ребра Адама? Только такие сердца бывают навечно связаны узами любви. Именно среди братьев своих ищем мы друга и подругу, любимого и возлюбленную. Они прежде всех других пользуются нашим доверием и любовью. Поэтому и Зейнаб мечтала об избраннике из феллахов, только среди них жаждала она найти его.
Уже давно она чувствовала, что нашла такого человека в лице Ибрахима, с которым виделась ежедневно. Он всегда отличал ее среди прочих девушек, потому что она была самой красивой из них, самой скромной и работящей. По утрам, когда они встречались и он с улыбкой желал ей «Доброго утра!», она ощущала, как счастье переполняет ее, как сладкая дрожь пронизывает с головы до ног. Однако скоро она стала избегать с ним встреч, стремилась уйти от него на самые отдаленные участки. Ей хотелось броситься к нему в объятия, но она боялась и стыдилась своего желания.
