Туве Янссон - Путешествие на Ривьеру
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Туве Янссон - Путешествие на Ривьеру краткое содержание
Путешествие на Ривьеру читать онлайн бесплатно
Туве Янссон
Путешествие на Ривьеру
Когда до юбилея мамы осталось совсем немного времени, она дала понять, что всякого рода подарки — излишни, но что у нее есть одно-единственное скромное желание — поехать в Барселону и попытаться понять архитектуру Гауди[1]. И еще она хочет насладиться жизнью на Ривьере, вернее в Жуан-ле-Пен, и, само собой разумеется, вместе с дочерью Лидией, поскольку они привыкли жить вместе. Но путешествие не должно стоить слишком дорого.
Ей объяснили, что Ривьера — очень дорогое удовольствие, но мечта есть мечта, а если эта мечта давняя, она осуществима.
Во всех бюро путешествий сказали, что дешевых отелей на Ривьере даже до начала сезона не найти, во всяком случае поблизости от Жуан-ле-Пен.
Друзья и знакомые обзвонили всех и вся; мамины идеи их всегда забавляли; и наконец-то нашлась чья-то кузина, у которой был адрес пансионата, дешевого, если успеешь приехать до начала сезона. Владельцем пансионата был некий месье Бонель.
— Лидия, — распорядилась мама. — Напиши, что мы заинтересовались этим вариантом, но хотели бы питаться в пансионате лишь один раз в день.
Мама высчитала, что, если поехать третьим классом, и один-единственный день провести в Барселоне, и не тратить лишних денег, все может осуществиться безо всяких огорчений.
— Разумеется, мама, — сказала Лидия и принялась подыскивать себе замену в библиотеке.
Путешествие началось с парохода Друзья, стоя на набережной, махали платками, мама — на верхней палубе — седовласая, в своей светло-серой широкополой строгой шляпе, как у пророка (с низкой тульей), была всем отчетливо видна. Остается только добавить кое-что о фасоне шляпы. Мама не меняла его с 1912 года.
Друзья закричали «ура!» — и пароход отчалил.
И вот наконец мама с дочерью прибыли в Барселону, здесь они посвятили целый день Гауди — отдали ему дань своего восхищения.
— Лидия, — сказала мама, — я ничего не смыслю в архитектуре, но здесь, кажется, я вижу иррациональное во всем этом буйном, своеобразном великолепии. Этого достаточно. Мне не надо ничего понимать. Поговорим о другом: думаю, я приобрету себе новую шляпу, как у тореадора.
Нелегко было найти шляпу такого размера, которая закрывала бы могучий узел волос у мамы на голове, но они все-таки ее нашли и купили. Мама устала и захотела выпить кофе. Они зашли в маленькое кафе, всего на несколько столиков; стены кафе были декорированы афишами, изображавшими корриду. Несколько старых мужчин болтали возле стойки бара. Когда вошла мама в своей шляпе тореадора, они обернулись и стали разглядывать и шляпу, и маму, а потом, понизив голос до шепота, выказали свое восхищение почтительным «о-ля-ля!». Маме придвинули стул, но она предпочла остаться у стойки… Дамам подали по стаканчику шерри. В кафе воцарилась тишина. Но вот один из стариков подошел к маме, преклонил колено. Она протянула ему шаль.
Затем, вперив свой взгляд в маму, он сыграл спектакль, изображая корриду, венцом которой стала смерть быка. Его друзья неподвижно стояли, серьезно и сосредоточенно глядя на старика и лишь несколько раз издав едва слышное «о-ля-ля!». Когда бык был повержен, мама осушила свой стакан, поблагодарила всех легким поклоном, и кто-то открыл дверь.
— Классно, — сказала Лидия. — Как тебе пришло в голову протянуть ему шаль? Подумать только, если бы папа был с нами!
— Дорогое дитя, — сказала мама, — он, пожалуй, остался бы здесь — познакомиться с ними. Он ничего не смыслил в режиссуре. Кроме того, у твоего папы была привычка портить все свои путешествия тоской по дому. — И добавила: — Шерри — ужасный напиток!
После приключения в Барселоне они поехали дальше, в Жуан-ле-Пен, где путешественницы взяли такси до пансионата месье Бонеля. Пансионат был очень мал и располагался отнюдь не на берегу моря. Месье Бонель вышел к ним в длинном зеленом фартуке и, бросив взгляд на таксометр, сказал:
— Никаких чаевых, он вас обманул!
Затем он занялся багажом и предложил по маленькому стаканчику шерри в безупречно чистой несколько мрачной комнате, где принимали гостей. Окна комнаты были затенены высокими пальмами. Расспросив дам об их поездке, он замолчал. Наконец месье Бонель с трудом произнес:
— Дорогие дамы, я в отчаянии! Ваша двухместная комната еще не просохла, ее, должно быть, выкрасили плохой краской, она, кажется, никогда не просохнет. И оттуда не видно море.
— Это плохо, — сказала мама.
— Да, очень плохо. Но как раз сейчас у нас никаких других гостей нет, и вы могли бы жить в отдельных комнатах. Со скидкой.
— Нет, мы привыкли жить вместе!
— Еще стаканчик шерри?
— Нет, спасибо, абсолютно нет!
Le patron[2] провел рукой по своим седым, щетинистым и чистым волосам и вздохнул.
— Что же нам делать? — спросила мама.
— Надо подумать. Мадам, я думаю о другом варианте, который, естественно, исключен. Я поклялся головой моей покойной жены никогда не сдавать домик исчезнувшего англичанина.
— Понимаю, — заметила мама. — Вы хотите сказать «почти никогда». А когда он исчез, этот англичанин?
— Год тому назад. Но он регулярно присылает плату за наем, абсолютно аккуратно.
— А его адрес?
— Он никогда не сообщает своего адреса, — объяснил хозяин, — может, он все время едет все дальше и дальше. Марки на конвертах из разных стран…
— Иррациональная личность, — оценивающе сказала мама. — Он стар?
— Не совсем, лет пятидесяти или что-то в этом роде.
— Лидия, — высказалась мама, — по-моему, нам надо взглянуть на его домик.
Путь к домику был недолгим. Он привел к белой калитке, за которой виднелся дикорастущий сад, а посредине — очень маленький, выкрашенный белой известью, окруженный геранью домик.
Резко остановившись, мама воскликнула:
— «Таинственный сад»[3]! Лидия, кто написал это?
— Комптон-Бернетт[4], — ответила Лидия.
Здесь все разрослось и цвело пышным цветом, в особенности сорняки; повсюду валялись ржавые консервные банки, колодец зарос шиповником. Тяжелое лицо месье Бонеля выражало неудовольствие. Он объяснил:
— Комната слишком мала. Водопровод работает, как ему вздумается, а водой из колодца пользоваться нельзя. Дорогие дамы, я надеюсь лишь на то, что ваша двухместная комната просохнет как можно скорее.
— Cher monsieur![5] — сказала мама. — Пусть она никогда не просыхает. — Она села на край колодца и пристально посмотрела на Бонеля. — Месье, в этом саду все точь-в-точь так, как я мечтала, хотя сама об этом не подозревала.
— Но окрестности не так уж безопасны для двух одиноких дам.
Мама наблюдала за ним, она ждала.
Наконец он сказал, абсолютно решительно:
— У вас будет защитница, маленькая, но необычайно злая собачонка. Я одолжу ее у моего соседа Дюбуа. Ее зовут Миньон.
Отперев дверь дома, он отдал маме ключ и добавил:
— А теперь мне надо кое-что устроить, чтобы вам, уважаемые дамы, было удобно.
Мама повесила свою шляпу на гвоздь за дверью.
Мебели в комнате было немного: широкая двуспальная кровать, стол, стул, комод. Стены были белыми, пол выложен кирпичными плитками. В углу в домике у исчезнувшего англичанина стояли плита и несколько деревянных ящиков, испещренных текстами Гордона Гина, в них содержали кухонную утварь.
— Мы не станем заглядывать в его комод, — сказала мама, — мы будем держать наши вещи в чемоданах, мы будем так же анонимны, как и англичанин, о котором говорил хозяин! И воспринимать теперь все то же совершенно иначе, я полагаю…
— Иррационально, — дополнила ее Лидия.
— Тебе все это не по душе?
— Да нет, мама, все будет прекрасно.
Когда на следующее утро они вышли в сад, им навстречу ринулась маленькая черно-белая собачка и залаяла, как оглашенная. Она хваталась за мамины юбки и дрожала от волнения.
— Я ей не нравлюсь! — воскликнула мама.
Лидия сказала, что, возможно, собачка видела лишь женщин в джинсах или в шортах, поэтому юбки кажутся ей не столь привлекательными.
— Хорошо, — пригрозила мама, — я вызываю Миньон на дуэль! И поговорю с хозяином об этой мерзкой маленькой твари.
Завтрак месье Бонеля ожидал их в особой галерее, увитой зеленью и резервированной специально для гостей пансионата из двухместной комнаты; красные розы были воткнуты в салфетки.
— Все ли как подобает и внимательна ли к вам Миньон?
Мама ответила не сразу, наконец она заметила, что розу нужно поставить в воду — мама была упряма и не слишком учтива.
— Все хорошо, — быстро сказала Лидия. — А сейчас мы собираемся на берег.
— Да, на берег… — повторил хозяин с жестом, выражавшим полную беспомощность. Он ведь знал… Каждый раз одна и та же история: гости обнаруживают, что берег моря заперт среди стен, которые воздвиг хозяин роскошного отеля, чтобы оберегать покой своих гостей. Поблизости от Жуан-ле-Пен никакого берега больше не было.