Олег Шевелёв - Судьба Молнии

Судьба Молнии

Был когда-то в компании велосипедистов один паренек. Звали его Молния. Такое прозвище он получил за свою любовь к скорости. Молния был спортсмен по призванию. Ничто кроме велосипедов его по-настоящему не интересовало. Закончил он политехнический, был по специальности геологом, но работал в спортивном магазине продавцом. Каждый день после работы он с удовольствием вытаскивал свой велосипед и допоздна колесил по городу и его окрестностям. Ему не мешали ни дождь, ни темень, ни узость вечно загруженных городских улиц. В отличие от других велосипедистов, к которым он относился снисходительно, мол, что с вас взять, любители, ездил он прямо в потоке машин. Он умел держать скорость, четко знал правила и никому не давал спуску – соревновался с другими участниками движения на равных. По прямой его, конечно, обгоняли, но за счет светофоров, пробок, когда можно было срезать по тротуару, переулков, порой он добирался в определенное место даже быстрее моторного транспорта. Говорят, он не раз выигрывал спор по этому поводу.

В большинстве поездок Молнию сопровождал его друг, которого за его громогласный смех и дружбу с Молнией прозвали Громом. В отличие от Молнии – высокого худощавого паренька с мощными как у бизона ногами – Гром был грузный, приземистый и даже можно сказать толстоватый. Гонял он, тем не менее, почти не уступая Молнии. Велосипедный народ посмеивался над этой парочкой: знали, что если появится Молния, то значит следом, скорее всего, прикатит и Гром. Грому было немного обидно быть вторым, но он знал, что с этим ничего не поделаешь. Молния действительно ездил быстрее и техничнее, был выносливее и целеустремленнее, и поэтому Гром мирился с первенством своего друга. Ладили они хорошо.

В отличие от городской велосипедной братии, для большинства из которых велосипед был средством веселого времяпрепровождения, людей которые даже и не катались толком, а больше чесали языками, пили пиво, собираясь где-нибудь в центре города (их звали ватниками), Молния и Гром участвовали в соревнованиях. Благодаря своему упорству и постоянным тренировкам Молния неоднократно занимал призовые места, пару раз следующее за ним место занимал и Гром.

Молния с Громом были одними из первопроходцев велосипедного спорта в нашем сибирском городе. Они начинали еще в те времена, когда ватников практически не было, велосипедисты делились только на профессионалов и любителей. Отличие первых от вторых зачастую было лишь в количестве, а не качестве, тренировок. Но благодаря все большей доступности велосипедов, постепенному росту зарплат и уровня жизни, велосипедистов становилось все больше и больше, деление на группы становилось все более изощренным, появились бэмэиксники, туристы, даунхильщики. И вот, настал тот день, когда городская общественность в виде тандема губернатора и местного телевидения решила сделать общегородские соревнования не только для спортсменов, а для всех желающих.

Собрались на этом мероприятии все кому ни лень, и даже «безлошадные», которые хотели взять велосипед напрокат или просто поглазеть на новое народное развлечение. Молния с Громом тоже не побрезговали, решили, что показать себя и получить по какому-нибудь призу им совсем не помешает. Записались они в полупустую категорию профессионалов, повесили на себя ярко синие тряпки с номерами, вышли на трассу и по команде «старт» умчались вперед так, что только велотрусы засверкали.

Трасса пролегала по лесным тропинкам, претендовала на кросс-кантрийную и была круговой. Профессионалы ездили по тем же дорожкам, что и любители, но им нужно было проехать на четыре круга больше – итого, двадцать один километр. Гром и Молния гоняли, как ошпаренные. Хотя они и не воспринимали соревнования всерьез, проиграть по какой-нибудь досадной случайности, окажись в категории профессионалов достойный противник, им совсем не хотелось. Присутствие любителей на дорожках их раздражало. Поначалу спортсмены довольно дружелюбно выкрикивали «хоп-хоп!», тем самым призывая тихоходов уступить дорогу. Но к третьему-четвертому кругу стала накапливаться усталость и «хоп-хоп» становились все резче и злее. Выжатые гонкой любители порой не слышали или не хотели слышать профессионалов, и тогда те кричали «Дорогу!» или «В сторону!». Непривыкшие к таким нагрузкам участники, все чаще недовольно бурчали в ответ. Сдавать позиции никому не хотелось. Профессионалы медленно закипали. Ведь одно дело нагрузки – для них это дело привычное, а совсем другое – непонимание и упрямство людей.

На очередном повороте перед Молнией появился приземистый, мускулистый паренек в ярко красной майке, который усердно пыхтя, крутил педалями и неспешно, по меркам Молнии, катил вперед.

– Эй ты! Дорогу! – выкрикнул Молния.

– В сторону! – рявкнул, гнавший за ним Гром.

Но паренек не только не освободил трассу, но как будто бы нарочно стал держаться середины тропинки, не пуская надоедливых профессионалов.

– В сторону! Кому говорят? Пропускай!

Гром и Молния вынуждены были скинуть скорость, и это разозлило их не на шутку. По бокам от тропинки были кусты, обогнать упрямца не получалось, и Молния накинулся на него с новой силой. Через некоторое время, парень, наконец, обратил на окрики Молнии внимание. Он бросил быстрый оценивающий взгляд назад, криво усмехнулся, и матом послал друзей подальше. В его глазах блестела неприязнь и глумление, так удачно сейчас дополняющие друг друга.

Молния злобно буркнул в ответ, выждал подходящий момент, и, стиснув зубы, обогнал обидчика. Гром хотел было выяснить отношения, но, как и Молния, как настоящий профессионал, решил, что исход соревнований ему важнее, чем месть за уязвленное самолюбие.

Весь оставшийся путь Молния не выпускал из головы образ злых насмешливых глаз, красную майку, ежик черных волос. Он никак не мог смириться с оскорблением, как заевшая пластинка вновь и вновь оценивал случившееся и каждый раз приходил к выводу, что правы они с Громом, что крыть матом тех, кто быстрее тебя – это верх наглости. Возмущение все росло и росло от таких мыслей, а вместе с тем росла и уверенность в том, что просто так он оставить это не может. Чем больше злился Молния, тем быстрее и ожесточеннее он крутил педали, рассекая просторы, словно хищный зверь, загнанный в узкий коридор трассы. К сожалению, к счастью ли, парень больше не встретился им на дороге. Почти все любители уже закончили гонку, тропы освободились для заключительного рывка профессионалов. Сорвать свою злость было не на ком.

На вручении призов Молния, как и следовало ожидать, стоял на пьедестале выше всех, чуть ниже оказался Гром, третьим был велосипедист из Омска. Когда вручали mp3-плеер, Молния даже не задумался о том, насколько скромен такой приз за первое место, он водил взглядом по толпе, и успокоился лишь когда разглядел в ней знакомую красную майку, действующую на него сегодня как на быка. Взгляд обидчика на сей раз был спокоен, и лишь едва заметная ухмылка выдавала его явную неприязнь к победителям.

Послушав самодовольную болтовню Грома, который пытался завязать беседу на тему того, как все прошло, Молния понял, что тот уже и думать забыл о нанесенной обиде. Не желая больше терять ни минуты, Молния отмахнулся от друга и решительно направился в толпу.

– Чего ты там вякнул на трассе?

Шагнув на парня, Молния попытался толкнуть его в грудь, но рука провалилась в пустоту: парень отступил на шаг назад. Молнии было все равно, что обидчика окружали какие-то люди. Что кто-то из них может быть на стороне парня, и, развяжись драка, за того могут вступиться, и тогда Молния ничего не докажет. Он хотел этого конфликта. На трассе он действовал по правилам. Его не волнует, что на соревнования попали случайные люди, далекие от спорта, понятия не имеющие о честной игре. Не умеешь соревноваться – убирайся, но устанавливать свои порядки не смей. Молния защищал свою территорию, свой спорт от вторжения чужаков.

– Тебя по-хорошему попросили, а ты?

– Что я? Надо обгонять – обгоняй. Я тебе помогать не собираюсь!

Молния шагнул вперед. Парень опять отступил. В его глазах не было страха, не было растерянности. Напротив он был очень собран, сосредоточен. Он, очевидно, не хотел осложнений, поэтому убрал с лица злорадную улыбку. Но это не помогло. Молнии не нравился его взгляд – открытый, вызывающий. Кроме того, память сыграла с Молнией злую шутку: он видел перед собой не реального человека, а воспоминание. Будучи более ярким, оно затмевало действительность, и Молнии мерещился тот самый насмешливый взгляд и издевка, хотя на самом деле ничего такого сейчас уже не было.

Слово за слово Молния обнажил всю глубину своей ненависти к таким, как этот парень, нагло и бесцеремонно пытающимся командовать на чужой территории. Теперь всем стало ясно, что Молния настроен очень серьезно. Все, включая Грома, появившегося за его спиной, пытались умерить пыл разгоряченного спортсмена. Только обидчик, за эту короткую беседу ставший обижаемым, уже не был спокоен, как в начале. В какой-то момент парень не выдержал и в открытую послал Молнию. Ему надоело спорить ни о чем, он хотел отвязаться от докучливого борца за справедливость.