Тимур Темников - Катешизис

КАТЕШИЗИС.

Quos Deus perdere vult, dementat prius.

(Кого Бог хочет погубить, того он прежде лишает разума. лат)

Я положил на весы говяжье сердце. Обожаю говяжье сердце. Я умираю от восторга, когда ем сердце. Мне кажется, что я забираю и чью-то душу.

Продавщица, рефлекторно надавила на кнопки, электронный циферблат замигал оранжевыми полосками, и те сложились в арабские цифры. Из аппарата выполз чек с указанной ценой.

Взгляд кассирши упирался в продукты. Она ловко проносила их возле светоизлучающего прибора, на экране кассового аппарата, высвечивалась цена. Кассирша, проворно откладывала товар в другую сторону. Она была мила, и если бы подняла на меня глаза – я бы обязательно ей улыбнулся. В моей голове пронеслось бы пару трепетных эротических сцен и коварная мысль о лёгком романе.

Ей не было до меня никакого дела.

Что ж, не в этот раз.

Расплатившись, я унёс в багажник Mazda 3 два пакета. Аккуратно уложил, мягко хлопнул крышкой и уселся за руль.

В кресле водителя чувствовал себя неуютно. За руль садился лишь для поездки за продуктами, или непродолжительных вылазок за город. Внутри МКАДА, после аварии, случившейся три года назад, я практически не ездил.

Когда-то я водил классно – у меня права «А» и «В» категории, быстрота реакции и чувство дистанции.

Были…

Когда мне было тридцать, я был уверен в себе, знал, где можно прибавить, где нужно притормозить. Мне нравилось управлять машиной. Это круче, чем управлять женщиной. А, если ещё машина красива и дорога, то вождение в какой-то мере может заменить и немного секса.

В тот раз, перед моим капотом, неожиданно, на проезжую часть, выскочила маленькая девочка. Я едва увидел хвостики её волос, прихваченные цветными резинками. Потом, визг тормозов, глухой удар. Страх. Скорость была небольшой, но её с лихвой бы хватило угробить маленькое создание сто пять раз.

Со сведёнными скулами, вцепившись в рулевое колесо, я наблюдал через лобовое стекло, как к машине подбежали мужчина и женщина. Мать подняла девчушку на руки, та была жива и громко плакала. Левая нога её, заметно отекла.

Перелом, надеюсь всего лишь перелом – пронеслось у меня в голове. Меньше всего хотелось в тюрьму.

Дверца распахнулась, и тщедушный с виду отец жертвы ДТП, с криком выволок меня из машины. Наши с ним габариты значительно отличались. Но, когда он повалил меня на асфальт и, ругаясь последними словами, лупил своими кривыми ножонками по лицу, я не сопротивлялся. Я готов был лишиться руки, ноги, чего угодно, вытерпеть любую боль, лишь бы с малышкой было всё в порядке, и я остался на свободе.

Милиция, конечно же, разбиралась. Скорость, с которой я ехал, внезапное появление девочки на дороге в том месте, где её не должно было быть ни при каких обстоятельствах, особенно если она находилась под присмотром родителей, были фактами в мою пользу. Да, хрен с ними с фактами, главное ребёнок остался жив.

...Итог судебных тяжб - большой штраф и полтора года условно, как водится, за то что, ты просто «водитель», а он или она «пешеход», и не прав тот, у кого больше лошадиных сил. И я, кстати, абсолютно не оспариваю этого, будучи согласным, с решением судебной инстанции.

В день же происшествия, я вызвал жену по телефону, что бы она перегнала машину, когда милиция закончит все процедуры. Случившееся выбило меня из жизни надолго. После этого, я не садился за руль два года, и только в последнее время набрался смелости, что бы съездить за покупками или порулить на пустой трассе.

Я жил на окраине города. Сегодня, расстояние от дома до магазина было небольшое. Дорога безлюдной. Я двигался не торопясь, насвистывая в такт мелодии из приёмника, настроенного на волну «Jazz» радио. И тут, пред капотом моей машины выскочило тело.

Взгляд, полный ужаса и растерянности, хвост волос, перехваченный цветной резинкой. Мой мозг, ориентируясь на полученные им вводные, отдал команду. Автомобиль затормозил и, услышав глухой удар о капот, я решил, что история повторяется. Проклинал поездку, автомобиль, цивилизацию в целом. Вспомнил всю прошлую жизнь и счастливое детство, когда можно было управлять только велосипедом. Мама, забери меня обратно от тягот и лишений…

Чудо, с необычной причёской, вылезло из-под капота. Это была совсем не маленькая девочка. Это был здоровенный небритый и волосатый мужик.

Страх бился у меня в груди, стукался о сердце, и заставлял последнее сжиматься, уклоняясь от ударов. Отвратительное ощущение.

Верзила подскочил к пассажирской передней двери. Мысль о том, что я скряга позорный, пожадничал денег на центральный замок, теперь стала рвотным комком в горле.

— Трогай быстрее! - заорал он. – Не тупи, гони, давай!

— Какого хрена! – заорал я в ответ, почувствовав, что для спасения собственной персоны ничего другого не остаётся, как нападать.

В этот самый момент, к машине подбежали ещё два широких парня, вытащили моего несостоявшегося попутчика и стали бить ногами. Ну почему в моей жизни если когда и бьют, то чаще ногами! Где же благородные дуэли или, по крайней мере, драки до первой крови? Почему если кровь, то рекой?!

Всё происходило беззвучно. Не совсем в тишине, конечно. Приёмник авто фонировал лёгким джазом, слышны были глухие короткие удары чего придётся о тело лежащее у машины. Но ни потерпевший, ни нападающие ртов не раскрывали.

Мне показалось, что ребята, которые сейчас методично работали ногами, относились к разряду плохих парней. Для таких у меня всегда была бита рядом с сиденьем водителя. Пока они занимались своим делом, я понял, что рвануть с места мне не позволит чувство собственной неполноценности. Я же загноблю себя до смерти, мыслями о том, что струсил и уехал, когда на моих глазах, кого-то забивали. А если я буду просто сидеть и ждать развязки, то вполне возможно, что после того, как парни запинают первую жертву, они захотят вторую, то есть меня.

Бита подействовала безотказно. Когда я вышел и занёс её над головой одного из нападавших, мордобой прекратился. Только в кино биты не боятся. На деле, мне никогда не приходилось её применять в качестве ударного инструмента. Но, ужас и здравомыслие она наводила на людей моментально. Незнакомец лежал возле машины и, кашляя, сплёвывал красную харкотину. Двое, подняли руки вверх со словами: «Ладно, ладно, мы закончили»,

— Смотри, никогда больше, понял? - спросил, тот, что был на вид постарше, у человека, растиравшего по лицу собственную кровь.

— Понял, - прорычал тот, - сквозь остатки зубов.

— Ладно, мы пошли. Всё в порядке, - обратились они ко мне. А затем отвернулись, и, как ни в чём не бывало, направились дальше по улице.

Я чувствовал, что их жертва тоже не лучшего десятка человечества. Понимал, что девяностые в прошлом и ближайшее будущее моё не будет омрачаться нелепыми разборками. А самое главное, что совесть теперь меня грызть не будет, всё что мог, я сделал. Я развернулся, что бы обойти машину и сесть за руль, как незнакомец вдруг протянул мне руку и прошипел:

— Спасибо.

— Не за что, - буркнул я ему, совершенно не желая продолжать знакомство.

— Помоги мне, - попросил он, всё так же держа на весу, испачканную в крови руку.

Вот же, мать твою…

Втираю людям о том, как полезно уметь говорить «нет», а сам сейчас не могу послать этого урода.

— Вставай, давай, - я помог ему подняться.

Этот наглец, встав на ноги, тут же развернулся, открыл дверь и упал на сидение моего автомобиля. На торпеду упали капли крови.

— За что тебя так? – не скажу, что мне было действительно интересно, но нужно же было что-то спросить.

Он махнул рукой и ничего не ответил. Мне было всё равно, но я продолжил.

— Кто они? Ну, те, которые тебя отметелили?

— Люди, - прошептал он, хотя я ничего не ожидал услышать ответ. – Карманники, - продолжил он после паузы. Я окрикнул того, что помоложе, когда он пытался увести бумажник из кармана какого-то…. - М-м, - застонал он, хватаясь за бок.

— Тебе куда? – спросил я, на самом деле, желая вытолкать его из машины.

Он не ответил. Лишь часто дышал и смотрел куда-то вдаль отсутствующим взглядом. Меня это бесило, как собаку. Какой-то рыхлый, длинноволосый мудак, которого я практически спас если не от гибели, то от множественных переломов, сейчас оккупировал мой автомобиль и пользуется моей бесхребетностью, как манной небесной.

— Тебе куда! - заорал я ему на ухо.

Он подпрыгнул на сидении, словно ошпаренный, и посмотрел на меня, будто грешник на небо в судный день.

— Твою мать! Тебе повредили слуховой орган?! – продолжал кричать я, отстаивая свою беспомощность перед лицом реальности.

— Нет… Нет… Со мной всё в порядке – промямлил он.

— Твои планы на будущее, кретин!

Незнакомец тупо смотрел на меня, пожимая плечами.

Мне не хотелось везти его в больницу.