Мануэл Тиагу - До завтра, товарищи

Мануэл Тиагу

До завтра, товарищи

Машинописный текст романа «До завтра, товарищи» был найден среди других документов в архиве, собранном в годы, когда такие вот события происходили в бурной жизни тех, о ком ведется повествование.

Неизвестно, кто автор романа. Единственный найденный экземпляр не подписан. Только на одном подколотом листке можно с трудом разобрать написанное торопливой рукой: Мануэл Тиагу; вероятнее всего, это псевдоним.

Мы проконсультировались с рядом лиц, которые могли бы знать, кто автор. Безуспешно. Итак, он остается для нас «безвестным героем», как и те, кто действует на страницах его романа.

ГЛАВА I

1

Резкий порыв южного ветра. Лист железа, неизвестно откуда сорвавшись, с грохотом пролетел по обочине, перекувырнулся четыре раза и бесшумно лег в канаве. Дождь моросил с утра. Ливень прогнал людей с дороги, заставил укрыться под высокими соснами. Только двое юнцов продолжали дробить камни, смеясь над мужчинами, съежившимися от дождя. Мужчины крикнули им, чтобы они тоже укрылись. Ребята, заметив, что на них обратили внимание, засмеялись еще громче; один, продолжая дробить камень, вытянул длинную шею, закатил глаза, задрал голову кверху, слизывая с лица капли воды. Другой, подмигнув, повернулся к напарнику, потом к мужчинам, как бы говоря: «Смешные мы, да?»

— Гляньте на этих чертенят, — сказал старик, пытаясь натянуть на себя коротенький, почти детский пиджачок.

Низкорослый и худой человек, к которому тот обратился, пожал плечами и ответил тихо и устало:

— Еще день пропал.

И, будто услышав его слова, ветер задул сильнее, потемнело, небо прилипло к земле, дождь припустил. Тогда один за другим люди стали покидать свое ветхое убежище. Одни ушли ускоренным шагом, другие короткими перебежками, третьи — как ни в чем не бывало, считая недостойным спешить. В сотне метров приткнулся одинокий, нахохлившийся от дождя домишко, куда они все и направились. Это был трактирчик. Не всем, может, хотелось выпить, но там хоть сухо и крыша над головой.

Увидев, что все уходят, парни побросали свои кирки. Тот, что с длинной шеей, пулей бросился бежать, рассекая лужи босыми ногами, а руками имитируя пловца, второй с хохотом понесся вдогонку. Юнцы примчались первыми, и насмешник, не в силах ждать, выскочил под дождь и стал зазывать мужчин жестами, как если бы именно он догадался привести их сюда.

Понемногу все собрались в небольшой темной комнатушке. Сгрудившись у двери, выглядывали наружу, давая понять хозяину, что они ненадолго, только переждут дождь. Но поскольку торговля шла плохо, хозяин засуетился, принялся перемывать уже чистые стаканы, молчаливо извиняясь, что придется подождать. То ли почувствовав неловкость, то ли считая, что неудобно находиться здесь долго, не потратив при этом ни гроша, а может, в силу привычки, трое спокойно подошли к хозяину и заказали выпивку. Сразу все почувствовали себя свободнее; одни уселись к столу, другие отошли от двери, в которую задувал ветер.

— Еще день пропал, — повторил худой.

— Дождь нужен, — сказал старик, который никак не мог натянуть на плечи крошечный пиджак.

Эти люди были скорее крестьяне, чем рабочие, некоторые даже имели свои участки земли. Дождя слишком долго не было, и они уже готовы были простить ему и то, что сами вымокли до нитки и что день работы пропал. Промокшие, они молча смотрели в проем двери на стену воды, почти закрывшую дорогу, прислушивались к глухим ударам дождя по соснам. И юнцы примолкли. Даже насмешник погрустнел, затих, и никто не узнал бы в нем прежнего шутника. Он дрожал и тер покрасневшие от холода руки.

В тот момент, когда дождь усилился, какая-то тень неожиданно показалась в проеме двери, и, прежде чем приятели поднялись взглянуть, кто это, вошел мужчина. Согнулся, стряхивая воду с рукавов пиджака и с берета. Затем выпрямился и поздоровался. На его длинном бледном лице с резкими чертами выделялись глаза, серьезные и пристальные.

Парнишка, заметив, что брюки вошедшего заправлены в носки, подошел к двери, выглянул наружу, что-то сказал одному из посетителей, а тот обратился к незнакомцу:

— Заводите велосипед сюда. Место есть.

Незнакомец, казалось, не слышал. Он вытирал платком лицо и шею.

— Кто-нибудь знает дорогу на Вали да Эгуа? — спросил он.

— Куда? — спросили из угла.

— Вали да Эгуа.

— Это не здесь, — произнес кто-то из-за стола.

— Как вы сказали?

— Вали да Эгуа.

Старик в пиджачке уверял, что незнакомца наверняка обманули. Старик родился здесь и прожил всю жизнь, и никогда на слышал такого места. Точно, обманули.

— А дорога на В. проходит здесь? — снова спросил незнакомец.

— Да, В. совсем близко. Если бы не дождь, вы увидели бы отсюда окраину.

Незнакомец подошел к двери, оглядел улицу и вернулся; стянул берет, обнажив слипшиеся волосы, и отжал его.

— Значит, никто не знает?

— Про что вы спрашиваете? — повернулся хозяин, который все прекрасно слышал, но надеялся вопросом привлечь внимание незнакомца к своему заведению.

— Про Вали да Эгуа, — подсказал юнец.

Хозяин поджал губы, что могло означать и незнание и разочарование.

— Ладно, спасибо, — сказал незнакомец, натянул берет, поднял воротник пиджака, подошел к двери, глянул на небо и исчез под дождем.

2

Вскоре он увидел первые дома, разбросанные вдоль залитой водой дороги. Утонувшая в дожде деревня казалась пустынной. И лишь в глубине ее под навесом стоял толстяк без пиджака. Толстяк отрицательно покачал головой в ответ на вопрос незнакомца и пригласил его под навес. Не изменив позы, он внимательно разглядывал незнакомца, скромный промокший костюм, гладко выбритое лицо и кожаный портфель, висящий на раме велосипеда, прислоненного к столбу.

— Что-нибудь продавать туда едете? — спросил он, в свою очередь.

— Нет, не продавать, — ответил незнакомец, вновь вытирая лицо и шею.

Несколько минут толстяк молчал. Казалось, он колебался. С большим любопытством рассматривал он платок, кожаный портфель и промокший костюм велосипедиста. Затем бросил взгляд на затопленную дорогу и моросящий дождь.

— Вы не здешний?

— Нет. — И добавил, энергично притопывая, чтобы не замерзнуть: — Вчера никто бы и не подумал, что сегодня будет такая погода.

— Можно было догадаться, — сказал толстяк. — Дождь пошел вечером и лил всю ночь.

Смысл этих слов был понятен. Они означали: «Не хочешь говорить, зачем ты вылез в такую погоду, не надо, но не принимай меня за дурака». И велосипедист подумал тогда, что не стоило заходить под навес.

— Такой дождь может повредить урожаю.

— Ничему он не повредит, — отозвался толстяк раздраженно, — без дождя было бы хуже. Сразу видно, что вы не деревенский. Вы, наверно, путешествуете.

— Да нет, не путешествую, — ответил незнакомец. — Холодно что-то, — прибавил он, потирая руки.

— Еще бы, под таким-то ливнем, — сказал толстяк.

— Дорога на Вали да Эгуа проходит здесь?

Ни поза, ни выражение лица толстяка не изменились, но в раздраженных, покрасневших глазах промелькнуло неудовлетворенное любопытство.

— Откуда мне знать, где это? — проворчал он.

Незнакомец резко повернулся к толстяку. Тот испуганно отступил, словно боясь нападения. Однако незнакомец не спеша заправил мокрые брюки в носки, надел берет, поднял воротник, взял велосипед и вышел на дорогу.

— Что ж, до свидания.

— С богом, — раздался из-под навеса раздраженный голос.

Ветер стих, дождь лил уже не так сильно, но велосипедист продвигался с трудом по размытой и полной рытвин дороге. Велосипедист вспомнил, что ему сказали: «Выйдешь на станции, спроси любого, тебе скажут». Он не мог поехать поездом, но на станцию следовало бы заглянуть. Решив никого ни о чем не спрашивать, он направился туда.

3

Станция находилась близ тихого заболоченного пруда и, так же как деревня, оказалась безлюдной. Ни одной души во дворе, в багажном отделении, кассе, на перроне. Тишина. В конце перрона незнакомец обернулся и неожиданно столкнулся с железнодорожником в нанковых штанах и грязной форменной тужурке. Тот стоял у часов и рассеянно смотрел на линию.

Он спокойно ответил:

— Зе Кавалинью должен быть в лавке, он вам скажет. Он здешний. — И, глядя на дождь, добавил: — Ну и штучка этот Кавалинью. — Вынул из кармана жестянку с табаком, закурил и предложил: — Хотите?

Незнакомец обтер руки и скрутил цигарку. Железнодорожник неторопливо завернул табак, лизнул бумагу и поискал в кармане спички.

— Та еще штучка этот Кавалинью, — медленно повторил он, сделав первую затяжку. — Хороший человек, но иногда такое скажет! — Затем мужчина проводил незнакомца до двери. — Идите, пока не так сильно льет. Все время вдоль стены, до лавки, он наверняка там и скажет все, что вам нужно.