Кота Нодзоми - Счастливого дня смерти. Организатор самоубийств Ёмидзи и убийца Дуриан

День 0. Организатор самоубийств Ёмидзи

Умру. 

Так я решил в своей каморке площадью около 10 квадратных метров.

Меня зовут Сидо.

Мне 19 лет. Хожу в универ, но не особо часто, ничем не примечателен, но, в общем, живется весело.

Я думаю о смерти, но причина не в том, что у меня долги, подружка бросила, со мной жестоко обращаются или жизнь не сахар.

Просто.

Я понял жизнь, или даже весь этот мир.

Есть ли в жизни смысл?

Уже не одну тысячу лет философы задают этот вопрос, но до сих пор на него нет ответа. Может, ответа нет, потому что смысла жить нет?

Вот что я думаю.

Все гении совершают самоубийства. Хочу предупредить, что под гениями я подразумеваю не Эдисона или Галилея, а тех, кто осознал пустоту существования. Они не оставляют имен в истории, а просто отрекаются от жизни.

Я бы не хотел, чтобы меня ставили в один ряд с теми, кто кончает жизнь самоубийством из-за издевательств, увольнения, безответной любви и прочих мелочных причин. Я не бегу от реальности. Я лишь опускаю занавес этого пустого и бессмысленного театра.

И, не поймите меня неправильно, я вовсе себя не ненавижу. Наоборот, очень люблю.

Возможно, среди вас есть те, кто спросит, почему же я, в таком случае, собираюсь покончить с собой? Так вот, есть люди, которые совершают самоубийства, потому что ненавидят этот мир и себя, и нет ничего удивительного в том, что есть люди, которые делают это по прямо противоположным причинам.

Люди по-разному выражают любовь.

Глупо желать бессмертия.

Люди умирают, потому что живут. Живут, потому что умирают.

Люди, которые не умирают, не живут.

Жизнь без смерти лишена блеска.

Жизнь похожа на домино. 

Мы старательно расставляем костяшки одну за другой. Но однажды они все равно упадут... И я считаю, что раз уж я все равно умру, так могу, по крайней мере, сам решить, когда именно. Ведь если кто-то уронит домино, которые расставлял ты, тебе будет обидно. Здесь тот же принцип.

Итак, я умру.

Я уже закончил расставлять домино.

Кстати...

Тот факт, что я в данный момент пьян, не имеет к этому никакого отношения.

Воскресенье

– Здравствуйте, я организатор самоубийств, – сказал парень, улыбаясь, когда я открыл дверь в старой прихожей. Это была слишком идеальная, даже настораживающая улыбка.

Черный.

Этим словом я могу описать мое впечатление от этого парня.

Черные зрачки. Черные длинные волосы. Черные перчатки. Черные кожаные туфли. А еще черный белый халат. Довольно противоречивое выражение, но оно как нельзя точно описывает его одежду.

Жуткий черный парень, похожий на труп ворона, промокшего под дождем.

– А, здрасьте. Проходите, – сказал я неоднозначно, пытаясь воскресить в памяти события вчерашнего вечера.

Вчера вечером я пил алкоголь, которого раньше не пробовал, и нажрался до бесчувствия.

В общем, решил умереть и начал искать в интернете способы самоубийства.

Это неважно, конечно, но я, ни разу не участвовал в драке. Моя самая большая травма за всю жизнь – растяжение связок. Я «пацифист», который ради скорейшего излечения от простуды готов принести в жертву хоть сотню человек.

Можно сказать, что я трус. Мерзкий человечишко.

Короче говоря, я не люблю боль. Просто ненавижу.

Вскрыть себе вены я не смогу. Но уважаю людей, которые способны на это.

Спрыгнуть с крыши тоже не вариант. Больно.

Утопиться в море не вариант. Я плавать не умею. Хотя, может, так оно и лучше? Нет, возни много. Угу, пас.

Предаваясь печальным мыслям, я продолжал искать, и взгляд зацепился за словосочетание:

– Организатор самоубийств?..

Незнакомое словосочетание. Я, особо не задумываясь, открыл эту страницу.

Черный фон. Белая надпись крупным шрифтом Mincho: «Организатор самоубийств»; внизу мелким шрифтом: «Я живу, чтобы люди умирали. Я помогу Вам отправиться в иной мир».

Простенький сайт, состоящий из названия, двух предложений и номера телефона.

И чё за хрень?

Подумал я, но этот сайт меня заинтересовал.

Привлек. Пленил. Круто звучит, но бог с ней, с причиной. Я достал мобильник и набрал номер, указанный на сайте. И потом, видимо, алкоголь ударил в голову, потому что с этого момента я ничего не помню.

Очнулся – за окном уже утро.

Сегодня воскресенье.

После сна про эскадрилью и байкеров я снова заснул, как вдруг раздался дьявольский сигнал бедствия, который мог бы заставить даже повелителя царства мертвых, Аида, заткнуть уши, а проще говоря – звонок.

Я, как был в свитере, еле поднялся и с небольшим раздражением открыл дверь.

Все, конец воспоминаниям.

Я наскоряк прибрался в комнате. К счастью, я только вчера делал уборку, поэтому было чисто. Ступить было где. Порнография спрятана. Идеально. О большем и мечтать нельзя.

Я предложил этому подозрительному типу, организатору самоубийств, присесть, заварил пакетированный чай, подал на стол и сел напротив.

– Благодарю Вас за то, что решили воспользоваться услугами организатора самоубийств, – сказал парень, улыбаясь.

У него были правильные андрогинные черты лица. Вероятно, он был старше меня, но с натяжкой его можно было назвать старшеклассником. Кожа белая как кость, волосы черные как смоль, удлиненный разрез глаз. Когда он смеялся, глаза превращались в щелочки.

– Меня зовут Ёмидзи.

– Ёмидзи? – переспросил я.

– Да, – кивнул он и протянул мне черную прямоугольную бумажку. Это была визитка. Она была оформлена, как и веб-страница – на черном фоне белая надпись: «Организатор самоубийств Ёмидзи». «Ёмидзи» было написано катаканой[1].

Это имя или фамилия?

– Э-э, Ёмидзи-сан, верно?

– Да, – улыбнулся Ёмидзи, – но могу я Вас попросить не использовать учтивую речь по отношению ко мне?

– Что? Почему?

Ёмидзи выглядит старше меня, поэтому, как и любой японец, я использую учтивую речь, таков обычай. Лично я терпеть не могу молодежь, которая не может ее использовать.

– С клиентами я всегда общаюсь учтиво, потому что хочу быть дружелюбным, – Ёмидзи слегка надул губы. – При этом я не люблю учтивую речь. Японцы могут говорить учтиво с собеседником, но не испытывать к нему уважение. Это лицемерие какое-то. Поэтому прошу Вас не использовать учтивую речь по отношению ко мне.

Сам Ёмидзи был учтив.

Странный парень.

– Ладно. Ёмидзи-сан...

– Просто Ёмидзи.

– Хорошо. Ёмидзи...

– Да?

Ёмидзи склонил голову набок. Я подумал, что он милый. Вот я придурок!

– Ёмидзи – это имя или фамилия? Или, может, вымышленное имя для работы, кодовое имя?

– Решайте сами.

– А?

Бессмыслица какая-то.

– Мое имя – ничтожная мелочь, так что какая разница? Можете интерпретировать как Вам угодно.

– И как это понимать? Ладно, а какими иероглифами пишется?

– Это тоже на Ваше усмотрение. Прошу прощения, – Ёмидзи достал из моей сумки лист бумаги, взял свою ручку и начал писать.

– Можно записать как «дорога в обитель мертвых», «читающий смерть», а также «ночной путь», «познающий мир» или даже цифрами «432».

Писал он изящно, в отличие от меня.

– Не въезжаю...

– Это как писать роман.

– Все равно не въезжаю.

– Важно не то, что хочет написать автор, а то, как воспримет это читатель.

Он закончил писать и очаровательно улыбнулся.

– Я зеркало, в которое Вы смотритесь, и Вы определяете мою ценность...

Его жуткая убедительность пугала меня, я сглотнул. По спине пробежал неприятный холодок, как будто рядом проползла ядовитая змея.

– Что ж, пусть будет на катакане... – смог из себя выдавить я, и Ёмидзи улыбнулся.

– Итак, перейдем к делу, – Ёмидзи хлопнул в ладоши.

– Извини, конечно, но вчера я напился, поэтому не помню, что я там по телефону говорил, – сказал я честно и с чувством вины.

– Ну и ну, как я и предполагал. Вы мне показались странным клиентом.

– А? Я какую-то глупость сморозил?

– Вы назвались Сидом. Неужели, это настоящее имя?

– А-а...

Похоже, из-за выпитого язык меня плохо слушался, и ему послышалось «Сид», а не «Сидо».

– Можете быть Сидом. На катакане, как и «Ёмидзи».

Так я стал Сидом. Не-е, мне не идет.

– Объясню все еще раз с начала.

За все время разговора Ёмидзи ни разу не скорчил недовольную физиономию.

Кстати, хоть я и был пьян, я ничуть не жалею, что позвонил ему. Я и вправду хочу умереть.

– Во-первых, оплата – сто тысяч иен.

– Дешевле, чем я предполагал...

Для меня, как для студента, сумма, разумеется, немаленькая, но в качестве оплаты за то, чтобы прекратить существование – слишком дешево, по-моему.