Зубр - Даниил Александрович Гранин
Но «отбросов» было немного. А между тем времени требовалось все больше.
Углубление работы приводило к ее расширению. Надо было всерьез браться за математику. Затем пришла очередь философии. Он убеждался в многообразии связей биологии с другими науками. Систематика, которой он занимался, способствовала его критическому отношению к дарвинизму, особенно к теории естественного отбора как ведущего фактора эволюции. Он не боялся обвинения в витализме, идеализме, но это требовало изучения философии.
Поздно, но он начинает понимать, что ему не обойтись без истории, без литературы, что зачем-то ему необходима музыка…
Надо было изыскивать все новые ресурсы времени. Ясно, что человек не может регулярно работать по четырнадцать-пятнадцать часов в день. Речь могла идти о том, чтобы правильно использовать рабочее время. Находить время внутри времени.
Практически, как убедился Любищев, лично он в состоянии заниматься высококвалифицированной работой не больше семи-восьми часов.
Он отмечал время начала работы и время окончания ее, причем с точностью до пяти минут.
«Всякие перерывы в работе я выключаю, я подсчитываю время нетто, – писал Любищев. – Время нетто получается из расчета времени брутто, то есть того времени, которое вы провели за данной работой.
Часто люди говорят, что они работают по 14–15 часов. Может быть, такие люди существуют, но мне не удавалось столько проработать с учетом времени нетто. Рекорд продолжительности моей научной работы 11 часов 30 мин. Обычно я бываю доволен, когда проработаю нетто 7–8 часов. Самый рекордный месяц у меня был в июле 1937 года, когда я за один месяц проработал 316 часов, то есть, в среднем по 7 часов нетто. Если время нетто перевести во время брутто, то надо прибавить процентов 25–30. Постепенно я совершенствовал свой учет и, в конце концов, пришел к той Системе, которая имеется сейчас…
Естественно, что каждый человек должен спать каждый день, должен есть, то есть он тратит время на стандартное времяпрепровождение. Опыт работы показывает, что примерно 12–13 часов брутто можно использовать на нестандартные способы времяпрепровождения: на работу служебную, работу научную, работу общественную, на развлечения и т. д.»
Сложность планирования была в том, как распределить время дня. Он решил, что количество отпускаемого времени должно соответствовать данной работе. То есть кусок дневного времени для работы над, допустим, оригинальной статьей не должен быть очень мал или слишком велик. На свежую голову надо заниматься математикой, при усталости – чтением книг.
Надо было научиться отстраняться от окружающей среды, чтобы три часа, проведенные за работой, соответствовали трем рабочим часам, – не отвлекаться, не думать о постороннем, не слышать разговора сотрудников…
Система могла существовать при постоянном учете и контроле. План без учета был бы нелепостью, вроде той, что совершают в некоторых институтах, планируя без заботы о том, можно ли выполнить этот план.
Надо было научиться учитывать все время.
Деятельное время суток, «нетто», он принял за десять часов; делил его на три части, или шесть половинок, и учитывал с точностью до десяти минут.
Он старался выполнить все намеченное количество работ, кроме работ первой категории, то есть самых творчески насыщенных.
Первая категория состояла из главной работы (над книгой, исследованием) и текущей (чтение литературы, заметки, письма).
Вторая категория включала научные доклады, лекции, симпозиумы, чтение художественной литературы – то есть то, что не являлось прямой научной работой.
Возьмем, к примеру, любую дневниковую запись, летний день 1965 года.
«Сосногорск. 0,5. Осн. научн.:
библиогр. – 15 м.
Добржанский – 1 ч. 15 м.
Систематич. энтомология, экскурсия – 2 ч. 30 м.
Установка двух ловушек – 20 м.
Разбор – 1 ч. 55 м.
Отдых, купался первый раз в Ухте,
Извест. – 20 м.
Мед. газ. – 15 м.
Гофман “Золотой горшок” – 1 ч. 30 м.
Всего 6 ч. 15 м.»
Прослежен, разнесен весь день, вплоть до чтения газет. Что такое «Всего 6 ч. 15 м.»? Это, как видно из записи, сумма работ только первой категории. Остальное учтенное время – работа второй категории и прочее. Каждый день суммировалась работа первой категории. Затем она складывалась за месяц. Например, за этот август 1965 года набралось 136 часов 45 минут рабочего времени первой категории. Из чего состояли эти часы? Пожалуйста, все сведения имеются в месячном отчете.
«Основная научная работа – 59 ч. 45 м.
Систематич. энтомология – 20 ч. 55 м.
Дополнит. работы – 50 ч. 25 м.
Орг. работы – 5 ч. 40 м.
Итого 136 ч. 45 м.»
А что такое «Основная научная работа», эти 59 ч. 45 м.? На что они были потрачены? Опять же все расшифровано в отчете:
«1. По таксонам – эскиз доклада “Логика системы” – 6 ч. 25 м.
2. Разное – 1 ч. 00 м.
3. Корректура “Дадонологии” – 30 м.
4. Математика – 16 ч. 40 м.
5. Текущая литература: Ляпунов – 55 м.
6. —» – биология – 12 ч. 00 м.
7. Научные письма – 11 ч. 55 м.
8. Научные заметки – 3 ч. 25 м.
9. Библиография – 6 ч. 55 м.
Итого 59 ч. 45 м.»
Можно пойти дальше, взять любой из этих пунктов. Допустим, пункт шестой, текущая литература: биология – 12 часов. Оказывается, известно и записано с точностью до минуты, на что они были «израсходованы»:
«1. Добржанский “Мейнкайнд Эвольвинг”.
372 стр., кончил читать
(всего 16 ч. 55 м.) 6 ч. 45 м.
2. Анош Карой “Думают ли животные”, 91 стр. – 2 ч. 00 м.
3. Рукопись Р. Берг – 2 ч. 00 м.
4. Некоро З., Осверхдо… 17 стр. – 40 м.
5. Рукопись Ратнера – 35 м.
Итого 12 ч. 00 м.»
Большинство научных книг конспектировалось, а некоторые подвергались критическому разбору. Все выписки и комментарии регулярно подшивались в общий том. Эти тома, напечатанные на машинке – как бы итоги чтения, – составили библиотеку освоенного. Достаточно перелистать конспект, чтобы вспомнить нужное из книги.
У Любищева было редкое умение извлечь у автора все оригинальное. Иногда для этого хватало странички. Иные солидные книги сводились к нескольким страничкам. Сущность их никак не соответствовала объему.
Кроме работ первой категории, учитывались с той же подробностью и работы второй категории. Скрупулезность эту объяснить было труднее. С какой стати нужно выписывать и подсчитывать, что на чтение художественной литературы затрачено 23 часа 50 минут! Из них:
«Гофман, 258 стр. – 6 часов»;
«Предисловие о Гофмане Миримского – 1 ч. 30 м.»
и т. д., и т. п.
Далее восемь английских названий, всего 530 страниц.
Написано семь плановых (!) писем.
Прочитано газет и журналов на столько-то часов, письма родным – столько-то часов.
Можно было считать такие подробности излишеством, тогда спрашивается, к чему из года в год производить анализ времени, от которого никакой пользы,
