Горячо-холодно: Повести, рассказы, очерки - Анатолий Павлович Злобин
— Хорошо. Мы подумаем.
Тамара всю ночь не спала, думала: что такое счастье? В чем оно? Для кого? С кем? Ничего не смогла придумать. На работу пошла злая. Теперь он на нее смотреть не захочет, раз она такая дура.
Перед концом работы звонит Бела:
— Жду тебя у горкома.
— У меня голова что-то болит.
— Не валяй дурака. Мы же договорились, — поет Белка в телефон, — а он симпатичный…
Тамара бегом в горком. Бела уже там. Еще человек пять сидят по стенкам. Алик ей ручкой помахал, говорит:
— Все в сборе. Какие будут предложения?
Тощая девица в очках из проектного института начала тянуть резину как лучше диспут провести, как выступления заранее подготовить. Морока страшная. Алик все это слушает, кивает.
Тамара не выдержала, что он кивает, вскочила:
— Ничего у нас так не выйдет.
— Что не выйдет? — и смотрит на нее.
— Не будут искренне отвечать на такой вопрос: в чем же счастье?
— Как так не будут? — А сам смотрит, словно впервые ее увидел.
Тамара чувствует, что ее несет и она уже не может остановиться.
— Хорошо. Тогда ты скажи: в чем твое счастье? Можешь сказать?
— Могу.
— Ну говори. Жду.
Он брови нахмурил, говорит:
— Сначала я думал, что счастье в общественной работе. Чтобы для людей работать, для молодежи. Ну вот, сейчас я работаю, а счастья особого нет, и виновато так улыбнулся, чтобы она его пожалела, значит.
— Ты сможешь так с трибуны сказать? Перед всем коллективом?
Он даже покраснел:
— Пожалуй, нет.
— Вот видишь. И другие так. Будут говорить по бумажке. Читать заранее приготовленные ответы.
— Что же делать?
— Тамара правильно говорит! — это Бела закричала, подруга верная.
Девица институтская губы поджала:
— Критиковать легко. Вы можете предложить что-нибудь конкретнее?
— Надо, чтобы всем было весело. И от души. Вот мы в Ангарске проводили вечер «Учись танцевать красиво». Конкурс на лучший танец. Веселая лотерея.
Алик загорелся:
— Ты можешь показать, как надо танцевать красиво?
— Я пять современных танцев знаю, — и скромненько так кофточку теребит. — И два старинных.
— Тогда по рукам. Раз ты предложила, бюро назначает тебя ответственной за этот вечер. Послезавтра представишь план мероприятий. Голосую. Кто «за»? Значит, решено единогласно. Приходи завтра в обед. Поедем деньги на лотерею собирать.
Они пришли домой, а их из гостиницы выселяют. Тамара совсем замоталась, пока засыпушку покупала, пока вещи переносили, пока обои наклеили. Алик звонит ей на работу.
— Почему вчера не пришла? Или комсомольское поручение для тебя не закон?
— Ой, Алик, прости меня. Хочешь, сейчас прибегу? У нас тут такая история…
Он разрешил:
— Ладно. Приходи. Только поскорее.
У нее аж дух захватило, когда он рванул с места и понесся по Ленинградскому проспекту, потом, вспугивая кур, по Базарной площади. Проехали мимо проектного института — прямо за город.
— Вон проектный! — крикнула она, но он даже не посмотрел, прибавил газу.
Они мчались, оставляя за собой пыль и треск. Тамара вцепилась в борта коляски и смеялась, смеялась наперекор ветру.
Он сидел злой и смотрел прямо на шоссе, которое вонзалось в тайгу. Перед этим Тамара сказала:
— Как же я тут сяду? Я упаду.
— А ты держись за меня. Со мной не упадешь.
— Я лучше в коляску.
— Садись сзади. За меня будешь держаться.
— Здесь лучше.
Она все-таки села в коляску, и тогда он рванул так, что она заойкала от страха.
Алик сбросил газ. Мотоцикл прокатился, вздрагивая на неровностях шоссе, и встал. Он посмотрел на нее гневно и сказал:
— Вот увезу на край света.
— А бензина хватит? — сказала она и засмеялась.
— Тогда едем в проектный, — сказал он и развернул мотоцикл.
Всем, конечно, ясно, почему он выбрал проектный институт в первую очередь. Там же та, тощая, в очках. Она, говорят, кандидат геологических наук. Перед такой наукой ему ни за что не устоять.
— Где Мария Исааковна? — спрашивает. Это та, тощая, значит.
— К мужу в больницу ушла, — ответила секретарша.
Он ничуть не удивился, говорит:
— Передайте, что я был. Она в курсе.
Так. Одной девицей меньше. Будь счастлива, Мария Исааковна. Пусть будет у тебя много детей, один лучше другого. Люби своего мужа. И очки у нее симпатичные, очень к лицу идут, честное слово.
Тамара на всякий случай спросила:
— Много в городе комсомольцев?
— Около четырех тысяч.
— А кого больше — парней или девчат?
— Считай, пополам. А тебе зачем? — и на нее посмотрел строго.
Они уже вышли из института и шагали к мотоциклу. Тамара забежала вперед.
— Я лучше тут сяду. Там трясет. — И садится на заднее сиденье. Четыре тысячи пополам — значит, две тысячи комсомолок. Подумать — и то страшно. Ведь он с каждой познакомиться может, ведь он первый секретарь. Комсомолок две тысячи, а сколько еще несоюзных девчат? Вдруг он в несоюзную влюбится? Тамара обхватила Алика, прижалась — не отдам никому.
