На широкий простор - Якуб Колас
Весть о посылке карательного батальона пана Крулевского не прошла мимо ушей деда Талаша и его бойцов. Партизаны получали точную информацию обо всем, что предпринимали их враги. Каждый налет белополяков, каждая экзекуция, насильственное взимание налогов, налеты на деревню легионеров — все это тотчас же становилось известным партизанам, и они отвечали на это внезапными вылазками в местах, где их меньше всего ожидали.
В глухом лесу, окруженном непроходимыми болотами, совещались партизанские командиры вместе с лучшими своими помощниками. Дед Талаш говорил, обращаясь к боевым товарищам:
— Товарищи! Надвигается беда на нас. Посылают польские генералы против нас целый батальон. За командира поставили пана Крулевского. Сказали ему: что хочешь делай, а войско ихнее уничтожь до последнего человека. А ихнего атамана, старого Талаша, и всех остальных командиров партизанских возьми живьем. Вот, товарищи громада, с чем идет на нас пан Крулевский. У его батьки я пас скотину, а сынок хочет, чтоб я на старости лет кормил панских вшей в тюрьме. Хочет поиздеваться надо мной, над всеми нашими командирами, а потом прикончить нас.
— А, чирей им в бок! — послышался из партизанской толпы голос, полный злости и возмущения.
— Так как же решим, товарищи громада́? Дед Талаш хочет знать настроение своих бойцов.
— Их самих перебить, как бешеных собак!
— А пана Крулевского на осине повесить! — загудела партизанская масса.
— Так будем воевать с ними?
— Воевать, биться до последнего человека!
— Добре, добре, хлопцы! Спасибо вам, товарищи громада. Так будем воевать. Есть у нас уже думка, как бой провести. Но тут я вам ничего не скажу. И у елок могут быть уши.
— Мы верим тебе, батька, и нашим командирам.
Дед Талаш снял шапку и блеснул лысой головой.
— Так старайтесь же, соколы! Зорко следите, чутко слушайте и исполняйте все то, что скажут вам командиры.
— Будем глядеть, будем слушать и делать все так, как нам скажут! — дружно откликнулись партизаны.
…Секретно, втайне от всех, двинулся в поход пан Крулевский во главе своего батальона при четырех легких пушках с пулеметами. Ехал он гордо, с надменным видом, словно прославленный вояка. Как лебедь изгибая упругую шею, танцевал под ним гнедой породистый конь. Пану Крулевскому казалось, что на него теперь взирает весь мир, и кичливость его не знала границ.
Не доходя до Вепров, батальон остановился.
Батальон насчитывал сотен шесть солдат.
Пан Крулевский собрал панов офицеров и подробно изложил им свой стратегический план. Он наметил позицию, дал каждому подразделению боевую задачу, указал пункт, до которого должен двигаться батальон, расчлененный на три части, а также подробно проинструктировал каждого начальника и позаботился о связи между подразделениями — словом, ничего не упустил из виду. Отдавая эти распоряжения, пан Крулевский чувствовал, что он не только отличный командир батальона, но мог бы командовать и дивизией и, быть может, даже еще лучше, чем батальоном: его полководческому искусству было бы там больше простора.
Батальон уже развернулся для боевых действий, хотя противник еще не был обнаружен. Пан Крулевский поставил перед батальоном такую задачу: охватить «железными лапами» пущу возле Припяти, где укрывались партизаны, и не выпустить из пущи ни одного человека. Обойдя ночью Примаки и Вепры, батальон скрылся в лесу, выставив караулы и выслав дозоры, и в боевом порядке остановился для ночлега.
Савка Мильгун, прячась в своем доме, прослышал о карательном батальоне. Страх попасться в руки панов заставил его принять решение — уйти в лес. Не теряя времени, он собрался, положил в берестяной короб хлеба и в полночь тронулся в путь. Возле самого леса его окликнул часовой и приказал остановиться. «Дураков нет останавливаться!» — сказал себе Савка и задал такого стрекача в лес, что только ветер засвистел в ушах. Солдат выстрелил. Савка подскочил от страха, но тут же пробормотал: «Черта с два ты попадешь!» На восходе солнца он был уже далеко от Примаков. Устроился в дупле старого дуба. Это убежище ему очень нравилось. Савку только испугало предположение: а что, если легионеры подожгут дуб?
У Савки снова не было никакого определенного плана. Разные решения и комбинации возникали в его голове только под влиянием тех или иных событий. Так случилось и теперь: он не пошел бы в лес и не залез бы в это дупло, если бы не карательный батальон.
Сидя в дупле, Савка заметил в стволе дерева дырочку. Сквозь нее чуть-чуть пробивался свет весеннего утра. В этом месте был сук. Теперь он сгнил. Савка ножом расковырял дырочку и превратил ее в щелку, через которую можно было наблюдать за происходящим в лесу.
Первый день боевых действий батальона пана Крулевского не дал никаких результатов. Посланная в лес разведка не вернулась. Заблудилась ли она в лесу или напоролась на партизанскую засаду, а может, и просто дезертировала — осталось неизвестным. Пан Крулевский приказал батальону продвинуться глубже в лес, на новые позиции. Сам он со своим штабом и подразделением, которым командовал непосредственно, занял, центр позиции. Одной группе легионеров было приказано рассыпаться в боевую цепь, окружить часть пущи и прочесать ее, двигаясь по направлению к штабу. Пан Крулевский рассчитывал, что боевая цепь вспугнет притаившихся в лесу партизан и они бросятся на другую сторону пущи по дороге, которую он перехватил. Вот тут, думал он, и будет им баня!.. Такой маневр годился больше для охоты на зайцев, по части которой пан Крулевский был спец, чем для войны с партизанами.
Не принес запланированной встречи с партизанами и второй день знаменитой операции пана Крулевского; но в этот день произошел любопытный случай, суливший военную удачу: разведка задержала в лесу странного человека — то ли нищего, то ли придурковатого бродягу. Сидел он у дороги, под деревом, и весь трясся
