Павел Федоров - Генерал Доватор

— Ведомо мне, что от конца вот этой медной веревочки, — протяжно, с расстановкой заговорил Савелий, показывая на телефонный провод, — зависят многие жизни наших товарищей. Поэтому мы должны во что бы то ни стало протянуть ее туда. Вот что я думаю.

— Попробуем, — твердо и решительно сказал Сергей и, крякнув, словно пробуя поднять большую тяжесть, добавил: — Двум придется остаться на этой стороне просеки и отвлечь немцев. Остальные должны быстро проскочить.

— А как же эти двое? — запинаясь, спросила Нина.

— Там видно будет... — Бодров, покусывая губы, быстро вскочил и, повесив на сук сумку с взрывателями, продолжал: — Мы с Яшей сейчас выдвинемся вперед и откроем огонь. Вы будете перебегать правее — вот по этому моему следу, чтобы не угодить на мину. Первым Савелий, за ним Нина, Громов прикрывает сзади. Ясно, товарищи?

Все молча кивнули.

— Ничего, ребята, там встретимся, — ободрил их Сергей. — Вы только смелей! Савелий, возьми мою сумку.

Подоткнув рукавицы под поясной ремень и перехватив автомат голыми руками, он глухо добавил.

— И не беспокойтесь. Мы все сделаем, как надо. Ну, идем, Яшенька.

— Идем, Сережа. — Яша, словно стараясь прикрыть вдруг заблестевшие глаза, нахлобучил ушанку на самый лоб и нырнул под ветви вслед за Бодровым.

Когда отошли метров на двести, Сергей неожиданно остановился, присел на снег и, подозвав к себе Яшу, тихо сказал:

— Здесь! Совсем близко! Прислушивайся.

За кустами слышались звуки немецкой речи. Иногда раздавался резкий металлический стук. Отзвук его далеко разносился по лесу.

— Вот тут неподалеку есть сваленное дерево, — тихо говорил Сергей. — Видишь следы? Это я лазил! Сейчас поползем туда. Только осторожно. Если обнаружим себя, тогда все. Я буду бить по пулеметчику первым.

Свернув с тропки, медленно, с величайшей предосторожностью поползли налево. Как только шум на поляне прекращался, оба мгновенно замирали, словно подстерегали токующих глухарей. По верхушкам деревьев свистел ветер. Иногда, тревожа на ветках седые морозные кружева, падала шишка. Впереди путь преграждался огромной сваленной елью.

Подползли вплотную и укрылись под вывороченным бомбой корневищем. Просунув ствол автомата между сучьями, Бодров глазами показал Яше место рядом с собой. Там была неглубокая ямка, и открывался удобный сектор обстрела.

Группа немецких саперов в касках и желтого цвета, комбинезонах топталась на просеке шагах в пятидесяти. По ту сторону просеки, в кустах, замаскированный еловыми ветками, стоял вездеход с работающим на малых оборотах мотором. Из кузова торчал ствол пулемета и виднелась каска солдата. Саперы неторопливо раскапывали снег и вытаскивали наши противотанковые мины.

Сергей с застывшей на посеревшем лице улыбкой медленно, почти не дыша, оттянул затвор автомата. Он не чувствовал страха, а только слышал учащенное биение сердца. Яша, слегка посапывая носом, с присущей ему методичностью сибирского охотника, выбрал высокого, плечистого немца, присевшего на корточки, и прицелился в висевшую на его поясе гранату.

Резкая длинная очередь автомата Бодрова хлестнула Яше в левое ухо. В лицо, обдирая щеку, брызнули вылетевшие из магазина гильзы.

Яша, потеряв точку прицеливания, выстрелил наугад. В какие-то доли секунды последовали один за другим два оглушительных взрыва. Над верхушками деревьев взвихрился черный огненный смерч, сильно встряхнув и подбросив Яшу, вырвал из его рук карабин. Ошеломленный, Яша поднял голову и оглянулся по сторонам. Между деревьями плавал едкий, вонючий дым, застилая поляну. Оттуда доносились пронзительные крики и стоны.

— Вот чорт, а! — приглушенно выговорил зашевелившийся рядом Сергей.

— Ты ранен?

Яша, подхватывая карабин, рванулся к Бодрову.

Сергей отрицательно качнул голевой и, не оборачиваясь, вяло спросил:

— Ты куда, Яша, стрелял?

— В того, который на корточках, с гранатой на пузе, да только...

— Ты в мину попал. Она и ахнула... и граната. Здорово! М-молодец, Яшка!

Он помолчал.

— Меня немного оглушило, тошнит... А так ничего!

Сергей повернулся и изумленно открыл рот. Вся щека Яши была залита кровью.

— Эх, как тебя! Подожди, я сейчас достану бинт, — Сергей полез в карман за санитарным пакетом, но Яша остановил его.

— Чепуха, это царапины. След твоих гильз из автомата...

Яша тыльной стороной ладони смахнул со щеки кровь. Там действительно были царапины, но основательные. Однако перевязать щеку Яша не успел.

Ветер быстро разогнал дым. На почерневшем от взрыва снегу лежало семь изуродованных гитлеровцев. Оставшиеся невредимыми, истошно крича и бранясь, тащили раненых. С вездехода вдоль просеки яростно бил пулемет.

Бодров короткой очередью убил еще одного немца, Яша свалил второго. Пулемет замолк.

Понаблюдав несколько минут, Бодров решил, что немцы ушли, и высунул из укрытия голову. Тотчас он был обстрелян шквальным пулеметным огнем. Пули, шлепаясь, о мерзлую землю, о корневище, пронзительно взвизгивали.

— Заметил, гад! Теперь голову не даст поднять. — Яша потихоньку ругнулся.

Пулемет, не переставая, вел огонь.

— Разреши мне подползти с другой стороны. Я его нащупаю.

Но Яша не успел договорить. За просекой неожиданно защелкали частые выстрелы. Несколько раз прострочил пулемет, и сразу все стихло.

Над лесом дымчатой каемкой проплыли низкие облака. Где-то в небе прогудел самолет.

Яша настороженно поднял голову. Неподалеку от вездехода с кустов посыпался снег, затем во весь рост появилась с карабином в руках неуклюжая, высокая фигура Савелия.

— Савушка... — прошептал Яша с нежностью. С его щеки падали на снег капельки крови.

— Он, он, миляга! Ну и дылда...

На обветренном скуластом лице Сергея разлилась улыбка.

Выскочив из укрытия и отряхиваясь на ходу, Сергей с Яшей побежали к нему навстречу.

— Кар-ртина! — завидев товарищей, крикнул Савелий, широко распахнув длинные, могучие руки. Короткий кавалерийский карабин казался в них детской игрушкой. Сзади него шли Нина и Вася. Последний тащил на плече немецкий пулемет.

Подбежав к Савелию, Бодров обнял его и расцеловал.

— Спасибо, друг! Сказать тебе, что ты молодец, мало. Ты просто герой, Савка!

— А сами-то что натворили, — смущенно говорит Савелий. — Да ты брось меня тискать, я там этот автоматический трайтайтам завел. На нем ехать можно.

Все поспешили к бронетранспортеру.

Голенищев сел за руль и дал газ. Вездеход дрогнул, заскрежетал гусеницами и тронулся. Однако отъехать пришлось недалеко. Немцы, опомнившись, выскочили на просеку и отрезали дорогу. Сидя в кабине, Бодров увидел, как серые фигурки вражеских солдат, согнувшись, перебегали через просеку и тащили на руках минометы; сбоку и сзади загрохотали пулеметные очереди.

— Голенищев, тормози! — крикнул Сергей.

Но Савелий и сам понял, что ехать было некуда. Убрав газ, он уже отстегивал от пояса ручные гранаты. Выскочивших впереди бронетранспортера немцев Громов срезал пулеметной очередью. Яша короткими очередями бил из автомата.

— Вылезайте быстро! — Бодров выскочил из машины, бросил две гранаты. Немцы немного отхлынули.

— Занимаем круговую оборону! — крикнул Бодров, прихрамывая, бросился в кусты и лег под дерево. Он был ранен в ногу. К нему с пулеметом в руках подполз Громов. Нина с Яшей изготовились в неглубокой канавке. Савелия Голенищева около них не оказалось.

Немцы, громко крича, пошли в атаку.

На рассвете в блиндаж подполковника Осипова пришел командир разведчиков старший лейтенант Кушнарев. Ночью он с группой разведчиков пытался прорваться на Сычи, но безуспешно. Немцы сжали эскадроны Осипова плотным кольцом и усиливали напор со всех сторон. Артиллерийский обстрел шел с утра до вечера. Несмотря на плохую видимость, лес систематически подвергался бомбардировке с воздуха.

Днем атаки пехоты повторялись через каждый час. Но кавалеристы, зарывшись в снег, встречали фашистов шквальным огнем. Только ночью утих бой и наступила передышка.

— Где ты хотел пройти? — склонившись над картой, спрашивал Осипов.

— В нескольких местах пытался, — Кушнарев показал маршруты и устало присел на чурбак. От неудачи он был страшно зол и до боли жмурил глаза.

— Н-да... — постукивая по карте карандашом, протянул Антон Петрович. — Патронов маловато. Я бы им устроил кордебалет... Все равно пробиваться надо любым путем. Хоть координаты дать, чтобы самолет боеприпасов сбросил. Без патронов пропадем.

Наступила небольшая пауза.

— Ну, что ж... — задумчиво продолжал Осипов. — Если такой опытный разведчик, как ты, не мог проскочить, значит плохи наши дела... или твои разведчики никуда не годятся. Кликну добровольцев. У меня найдутся хлопцы. Подвел ты меня, старший лейтенант. Надеялся я на тебя крепко...