Сергей Снегов - В полярной ночи
— Пусть встают, — возразил Дебрев. — Главное — убедить Забелина, чтобы он формально не запретил нам этого дела. А их мнение слишком понятно. Не могли же они прямо сказать: сами мы тридцать лет работаем, научные степени и звания имеем, но до этого недодумались и потому приветствуем, что другие, не ученые, в глуши, а не в центре, нас опередили. Вроде по другой форме экспертизы пишутся.
Сильченко попросил Дебрева, чтобы он сам написал ответ Забелину. Подпишут они, конечно, вместе. И сразу заговорил о другом:
— Так что же происходило на ТЭЦ и в цементном, Валентин Павлович? Янсон докладывал, что вы провели там ночь.
Дебрев почувствовал, что в нем снова закипел вчерашний гнев. Он прямо потребовал: Ахмуразова гнать, снять с него броню и отправить на фронт, а рабочих передать в руки следственной власти. Но Сильченко не согласился:
— Ахмуразов достаточно намучился со своим цехом, он бит, а за битого двух небитых дают. Поставим нового — ему учиться месяц.
— Ну, хорошо, а рабочие? Поймите, это ведь самое настоящее сознательное вредительство! — твердил Дебрев. — Люди бросают печь без присмотра, знают, что она выдаст клинкер плохого качества, фальсифицируют записи в рабочем журнале. Это враги, настоящие враги, с ними нужно как с врагами!
— Дело безобразное, — согласился Сильченко, — и крепко наказать их нужно. Но почему — враги? Разве нельзя найти другое объяснение их поступку?
— Я не собираюсь подыскивать сладенькие объяснения, — с вызовом сказал Дебрев. — Я называю вещи своими именами.
— А меня интересует не ловко найденное название, а правда, — возразил Сильченко. — Я вам скажу так: мы с вами тоже виноваты в их безобразном поступке, и нас тоже надо наказать.
— Это я, что ли, подделывал журнал? — усмехнулся Дебрев. — А вы ради девок бросили печь?
— Зачем утрировать, Валентин Павлович? Вы посмотрите по-другому. Люди они молодые, хочется повеселиться с девушками. А где им встречаться? В общежитиях по десять человек в комнате, на каждого по полстула. На дворе сорок градусов мороза и ветер, в клуб и кино пробьешься раз в месяц. А цех пустой, в конторке никого, лучше для встреч места и не найти. Повторяю: я их не оправдываю, я только ищу настоящие причины, почему они нарушили трудовую дисциплину.
— Как же вы собираетесь их наказать? — спросил Дебрев.
— Подумаем. Но следствие затевать не к чему.
В конце концов Дебрев сдался. Он уступал с тяжелым чувством, что придется и впредь уступать: у него уже не было прежнего сопротивления, инстинктивной вражды к любому мнению Сильченко. А доводов, равных доводам Сильченко, не оказывалось.
22
Циклон обрушился на Ленинск шестнадцатого ноября. И до этого в Ленинске бывали уже сильные пурги, но они не причиняли серьезных разрушений и даже породили обманчивое впечатление, что сила зимних ураганов преувеличена. Эти пурги вызывались местными ветрами — фенами, падавшими с гор в долину со скоростью пятнадцать-восемнадцать метров в секунду и наметавшими много снегу. Строительные площадки были защищены двойными рядами ребристых щитов, над железными дорогами и подъездными путями нависали наклонные сплошные щиты, над котлованами поднимались навесы и шатры из досок и парусины, хорошо предохранявшие от снега и от ветра. На каждой площадке имелись крытые обогревалки, хорошо снабженные углем, — здесь можно было защититься от любой бури, отогреться, перекурить, напиться кипятку. Туда, где бетона нужно было немного, его подвозили еще горячим в корытах, утепленных баках. В других местах бетономешалки работали у самых котлованов.
Против этой обширной и всесторонне обдуманной системы защитных мероприятий, казалось, ничего не могли поделать ни бушующий ветер, ни полярная ночь, ни мороз. И поэтому, когда Диканский тревожно сообщил главному диспетчеру комбината, что на Ленинск мчится циклон, Янсон отнесся к этому сообщению хладнокровно. Он соединился с начальниками всех крупных строительств и каждого по-разному, но всех одинаково весело поздравил с наступающим ветерком.
— Приятели, убирайтесь в ваши крысиные норы и ставьте охрану у входа в шахты, идет небольшая пурга, — сообщил он руководителям горных предприятий. — Семен Федорович, на площадке через час задует майский ветерок, натяните покрепче башлыки на котлованы! — крикнул он Лесину. — Сашенька, дорогой, сегодня тебе не болтать с Лидией Семеновной на курсах, наш «метеопапаша» грозится шкваликом баллов на одиннадцать, — сообщил он Зеленскому и от души расхохотался, когда тот крепко обругал его.
Только с Караматиной и с Сильченко он говорил серьезно.
— Лидия Семеновна, — сказал он, — сегодня вечером разразится сильная пурга, и преподаватели не придут — нам всем дежурить на своих местах. Немедленно отмените занятия, заприте своих детишек в общежитии, а сами не позже чем через час будьте дома.
И Янсон не успокоился, пока она не обещала распустить учеников по общежитиям и тотчас уйти домой.
— Диканский докладывает, что к Ленинску приближается циклон, — сообщил он Сильченко. — Ожидается ураган силой до одиннадцати баллов, то есть со скоростью ветра до двадцати семи метров в секунду. Это ориентировочно, не исключена и большая скорость ветра. Мороз пока сорок пять градусов, но температура быстро поднимается, повышение за последние десять минут — три градуса.
Сильченко распорядился:
— Поставьте в известность Дебрева и действуйте по инструкции, предусматривающей наибольшую силу ветра.
Янсон принялся действовать. Инструкция требовала вызова аварийных бригад на электростанцию, на заводы и рудники, подъема по тревоге пожарных и стрелковых охран. Надо было заправить водой и углем все годные к работе паровозы, вывести снегоочистители на линию, выделить спасательные автомашины, вызвав на дежурство всех сестер и врачей. В инструкции было тридцать девять пунктов, и хотя Янсон сам писал ее, он помнил лишь самое главное, относившееся к материально-техническим мероприятиям. Сейчас, ввиду того что ветер шел издалека, он добавил еще десяток пунктов: среди них — предписание начальникам не отпускать людей домой, если скорость ветра достигнет двадцати пяти метров в секунду, и оповещение населения по радио. Через несколько часов, когда буря разразилась, Янсон понял свою непредусмотрительность, но, бессильный перед замолкнувшими телефонами, уже ничего не мог поделать.
Радиостанция, получив распоряжение, немедленно обратилась к населению.
«Граждане! — несколько раз повторил голос диктора в репродукторах и громкоговорителях. — К Ленинску приближается пурга. Отменяются все киносеансы и вечерние занятия в клубе, на курсах и в политшколах. Магазины закрываются в пять часов вечера. Не выпускайте детей из квартир, а в случае пропажи немедленно сообщайте в поселковое отделение милиции. Граждане, запаситесь водой и углем, приготовьте свечи на случай отключения электроэнергии, будьте осторожны с огнем. Держите в сенях лопаты, ломы, топоры для раскапывания снега и срочных ремонтов помещения. Внимание, граждане, повторяю объявление…»
Циклон зародился в недрах западной Арктики и, судя по его первоначальному маршруту, должен был пройти далеко от Ленинска. Он шел по океану на восток, задевая побережье Азии лишь своими граничными вихрями. Метеостанция Ленинска получала о нем сводки, знала, что центр его движется сравнительно медленно, но в обводе его бушует снежная буря со скоростью ветра до ста пятидесяти километров в час. Даже Диканский, старый полярный метеоролог, хорошо знавший коварства циклонов, сперва не очень беспокоился — буря неистовствовала слишком далеко в стороне: Ленинск лежал на пятьсот километров южнее края мчавшегося мимо циклона. Диканский вначале наблюдал за ним с чисто академическим интересом, как за редким явлением природы, поражающим своими исполинскими размерами, но не имеющим практического значения. Но пройдя сотню километров за меридиан Ленинска, циклон капризно заметался, свернул на юго-запад и, отраженный горным хребтом, ринулся на юг, на открытые просторы материка. Ленинск оказался на центральной линии его наступления. Уже спустя несколько часов после его поворота массы ледяной атмосферы, рассекаемой циклоном, как мечом, и отбрасываемой в стороны, обрушились с невысоких гор в долину Ленинска.
Все вдруг засвистело и загрохотало, в движение пришли целые горы снега. Глухая черная тьма полярной ночи внезапно превратилась в ревущую белую тьму. Обжигающе морозный ветер резал кожу, леденил валенки, ватные рукавицы, мех шапки. Холодный, колючий снег засыпал щиты, дороги, котлованы, отдельные домики. Центр циклона еще не приблизился, а поселок уже наполовину занесло снегом, взметенным и отброшенным в сторону циклоном. Прежде чем снесло установленные на улицах громкоговорители и сорвало провода, радиостанция еще успела сообщить, что в Ленинске бушует черная пурга. Но сообщения никто не слушал — буря говорила о себе громче, чем радио.
