Девушка с хутора - Полиен Николаевич Яковлев
—■ Вы меня не понимаете, — кипятился Скубецкий, — я, разумеется, не за белых, но я завидую даже каждому белому офицеру — рваному, растерзанному, раненому, в страхе бегущему от настигающего его врага. Поймите —он в этот миг сильно
переживает, он весь трепещет. А я что? Я брожу, как тень, мне скучно даже смотреть на себя.
«— Странный вы юноша. Ну, и боролись бы против белых.
— А если меня красные к себе не принимают?
— Чепуху несете! Красные всегда сочтут своим товарищем того, кто не на словах, а на деле доказывает свою преданность революции.
— Значит, надо доказать? /
— Да. А как же?
... Скубецкий шел по улице, и слова Клавдии Владимировны не выходили у него из головы.
«Доказать... Легко это сказать... И почему это именно я должен доказывать? Чем это им Нюрочка, например, доказала? Своею безграмотностью? Смуглыми щечками? Чем? А Федька? — презрительно усмехнулся Скубецкий. — Тем, что все выболтал мне о комсомольцах?»
Он остановился, заметив группу юнкеров. Шедший впереди офицер мельком взглянул на Скубецкого и равнодушно отвернулся. Скубецкого и это обидело. Он прошел еще полквартала и, поровнявшись с крыльцом отца Афанасия, решил вернуться домой, но в ту же минуту к крыльцу на всем скаку подлетел Юрченко. Спрыгивая с коня, он крикнул раздраженно:
— Эй, как вас там? Что вы бродите в такое время? Сидели бы дома или шли добровольцем. Стыдно гимназисту так шляться. В каком классе?
— В седьмом, — растерянно ответил Скубецкий и тут же в душе выругал себя: «Чего ради я ему докладываю?»
— Вот в том-то и дело, что не в приготовительном, —• привязывая к дереву коня, проворчал Юрченко. — Убирайтесь с улицы. Не понимаете, что стрельба» может вот-вот начаться?
Гремя шашкой, он вбежал на крыльцо и не успел позвонить, как ему открыли двери, и он исчез за ними.
— Подумаешь!—бросил ему вслед Скубецкий, повернулся, и его взгляд упал на коня.
«Так вот она, эта самая знаменитая Ласточка...» — догадался он и вспомнил разговор с Федей. «А что если и в самом деле украсть коня?.. Загнать в чей-нибудь двор, а самому спрятаться... А потом комсомольцам — дулю. Что? Не верили мне?»
Эта мысль, как огнем, обожгла его. Он быстро оглянулся по сторонам. «Решиться или не решиться?.. А что если только отвязать ее? Сама она не уйдет?.. Это не опасно... Отвязать и стегнуть хорошенько чем-нибудь...»
Он еще раз оглянулся, скинул с себя пояс, подкрался к дереву и дрожащими руками стал быстро отвязывать Ласточку.
— Но! Но! — он стегнул ее ремнем и, к своему ужасу, увидел, что Ласточка тронулась с места и пошла.
— Но! — он побежал с ней рядом, злясь, что она так медленно переступает ногами. — Но, проклятая!
Конь побежал быстрей. Скубецкий оглянулся. На улице никого не было. Вдруг ему показалось, что открывается дверь и послышался даже голос Юрченко. Не отдавая себе отчета, он вскочил в седло и схватился за повод. Ласточка, почувствовав на себе неопытного седока, рванулась.
— Стой? Куда? — испуганно закричал Скубецкий, но было поздно; конь уже нес его стрелой. Притаившиеся за плетнями казйчки оторопело глядели на мчавшегося во весь дух и дико размахивавшего кожаным ремнем гимназиста. Конь вынес его за станицу. Увидя степь, Скубецкий ошалело заорал:
— Стой! Стой! — и стал во все стороны вертеть Ласточку.
Она круто свернула с дороги, перемахнула через канаву и помчалась по степи, выбрасывая из-под копыт комья сырой земли. А в то же время ей наперерез скакал де'сяток всадников, и не успел Скубецкий опомниться ак один из них уже держал разгоряченнную Ласточку за узду.
—■ Кто такой? — впиваясь глазами в Скубецкого, спросил казак.
Скубецкий заметил у него на плечах погоны. Молчал.
— Куда тебя понесло?
— Никуда... По станице ездил, и вот... лошадь одурела...
— Конь добрый, — с завистью сказал кто-то из казаков. А потом с обидой: — Так и загнать его недолго, дурень.
У Скубецкого потребовали документы. Он достал гимназический билет. На вопросы отвечал путано, сильно волновался, хотя и, пытался держать себя непринужденно и независимо. Подъехавший офицер внимательно и насмешливо посмотрел на него и велел вести под конвоем в станицу. А в это. время взбешенный Юрченко метался по улицам, отыскивая Ласточку. Он во все концы разослал казаков, а сам бросился к Игнату Та-рапаке.
— Говори! Ты взял своего коня?
Игнат развел руками. Выскочил Федя и, узнав, что Ласточка исчезла, и испугался, и обрадовался. Юрченко кликнул казаков и приказал осмотреть конюшню, двор, сад.
— Не найду — арестую! — коротко заявил он Игнату. И Игната уже было повели в станичное правление, когда прискакал посланный на розыски казак и сообщил, что люди видели мчавшегося на коне гимназиста. А вскоре Юрченко узнал и о том, что гимназист уже сидит в кутузке, а Ласточка цела.
Сжимая в руках плеть, он поспешил в станичное правление. У дверей столкнулся с Иваном Макаровичем. Тот передал ему пакет. Юрченко быстро его разорвал и прочитал приказ продержаться еще до утра, следить за станицей, дать возможность отступающим частям спокойнее проходить через нее.
Сунув приказ за обшлаг черкески, Юрченко спросил:
— Где арестованный гимназист?
По лицу Ивана Макаровича пробежала улыбка.
— Под замком. В холодной.
И, не ожидая ответа, приказал дневальным-.
— Приведите этого субъекта.
Иван Макарович и Юрченко вошли в комнату. Вслед за ними пришел и арестовавший Скубецкого офицер. Смеясь, он коротко рассказал, где и как захватил гимназиста.
Минуту спустя ввели смущенного Скубецкого. Пощелкивая плетью о сапог, Юрченко подошел к нему.
— Нуте-с, гимназист седьмого класса, — сказал он и смерил Скубецкого взглядом с ног до головы. — Я жду. Говорите.
Скубецкий молчал.
— Что вы, прости вас бог, натворили? — отеческим тоном заговорил Иван Макарович, но Скубецкий сразу почувствовал, что этот будет пострашней и опасней Юрченко.
— Я объясню все по порядку. Разрешите сесть.
— Ничего, говорите стоя, —- так же ласково заметил ему Иван Макарович. — После верховой езды и постоять не вредно.
—■ Я думал пошутить, а конь понес меня...
— И шутя ты прямо к красным поскакал. Да?—шагнув к Скубецкому, спросил задержавший его офицер и пояснил Юрченко: — Прямым аллюром в сторону их расположения!
Скубецкий покраснел.
—
