Свет не без добрых людей - Шевцов Иван Михайлович
Вера не скрывала своей радости по поводу нового назначения.
Она хотела поехать вместе с директором закупать культтовары - это было вполне естественно и логично, однако Роман Петрович сказал, что он и сам управится, намекнув при этом, что едет он не один, а с "мамочкой", которая должна показаться медицинской звезде областного масштаба. Узнав, что едет Полина Прокофьевна, Вера не стала настаивать на своей поездке.
Вернулся из города Роман Петрович поздно вечером и вместо пианино привез трубы для духового оркестра. Роман Петрович знал, что покупка медных труб вместо пианино вызовет бурю недовольства со стороны местной интеллигенции, которую возглавит Посадова как вообще принципиальная противница духовых оркестров. Он даже побаивался, что Сорокин "закатит" на этот счет злой фельетончик, но слишком сильно было в нем давнишнее желание иметь свой совхозный оркестр. На другой день он даже успокаивал расстроенную Веру, намекнув ей наедине; что пианино, мол, купим, ты только внуши этим крикунам, вроде Сорокина и Гурова, чтоб они зря не шумели: ну не было на базе пианино, лгал Булыга, а деньги пропадут, если их в декабре не потратим.
Страсти вокруг медных труб не разгорелись, и Роман Петрович ходил довольный и радостный.
Дня через два после приобретения труб в кабинет к директору зашла Нюра Комарова. Вид у нее был решительный и недовольный, и Роман Петрович без особого труда догадался о надвигающейся грозе, хотя причину этой грозы он еще не знал, но думал: Комаровы - и старая и молодая - причину всегда найдут. Поэтому, не успела Нюра поздороваться, как он попробовал атаковать ее обезоруживающим вопросом:
- Ну как, товарищ Комарова, новая квартира?
Комаровы переехали в новую квартиру вместе с другими семьями еще к октябрьским праздникам, так что вопрос Булыги был несколько запоздалым, а Нюра не принадлежала к числу тех, кого можно обезоружить таким нехитрым маневром.
- За квартиру спасибо. Но скажу вам откровенно, не радует она меня.
- Что так? Ай опять строители грехи оставили? - И быстро обратился к Посадовой, сидевшей здесь же вместе с Гуровым: - Придется нам, товарищ парторг, разговаривать со строителями в партийном порядке. Хватит безобразничать.
- Роман Петрович, - хмуро перебила Нюра, - я хочу заявить вам о другом. Не о квартире.
Настойчивость лучшей доярки совхоза, даже, можно сказать, области, насторожила директора, он не стал больше перебивать.
- Я не выполню своих обязательств, - четко заявила Нюра и посмотрела на директора горестно и с упреком.
- Вот так раз, - Булыга встал из-за стола. - Ты уже выполнила и перевыполнила.
- Не об этом речь. Этот год кончился. Сейчас надо брать обязательства на новый. А я не знаю. Ну не знаю, как быть! - Она повысила голос, и светлые брови ее тревожно задвигались, а в глазах сверкал холодный, отчужденный блеск. Гуров понимал, что Нюра крайне раздражена, и он попытался смягчить, ослабить ее волнение, успокоить.
- Что произошло? - негромко спросил Михаил.
- Все то же, - резко бросила в его сторону Нюра. - И ты это отлично знаешь. Не могу я, товарищи начальники, в наступающем году надоить больше, чем в прошлом! Не могу.
- Почему? - Булыга уже догадывался, в чем тут дело, только виду не подавал.
- Корма давайте! - сдерживая себя, торопливо отвечала Нюра. - Где свекла, мука где?
- А разве силоса и сена недостаточно? - спросила Посадова.
- А разве вы не знаете, что на одном сене ехать нельзя? - в свою очередь и в тон Посадовой, ощетинившись, спросила Нюра. - И силос… Да разве это силос - навоз. Не едят его. Не хотят есть. Дайте кукурузный! Свеклу давайте. А это… - Нюра в отчаянии махнула рукой и насупилась.
- Хорошо, Комарова, давай без истерик, - как будто и миролюбиво, но не теряя начальнического тона, заговорил Булыга. - Кукурузного силоса у нас мало. Не уродилась у нас кукуруза. Тебе это известно. Это раз. Муки и свеклы свиньям не хватает, понимаешь - не хватает. У государства покупаем комбикорм для свиней. Для свине-ей, а не для коров, - подчеркнул Булыга.
- С этим кончать надо, Роман Петрович, - вдруг негромко, но резко сказал Михаил и, поднявшись, нервно прошелся до окна.
- С чем? - строго спросил Булыга.
- С покупкой кормов у государства, - бросил Михаил, глядя в окно, и затем круто повернулся: - До каких пор будем иждивенцами у государства? Ведь от этого все основные убытки совхоза.
- Что ты говоришь? - наигранно произнес Булыга. - А мы-то и не знали. - И потом уже другим, категоричным и серьезным тоном: - Покупали, покупаем и будем покупать до тех пор, пока не уменьшим поголовья скота или не получим больше пахотной земли. Понятно?
- Не понятно, - смело бросил Михаил.
- Земли у нас достаточно, Роман Петрович, урожай зерновых низок - вот наша беда, - заметила Надежда Павловна,
Но Булыга нетерпеливо замотал головой:
- Урожаи у нас средние. Двенадцать центнеров зерновых при наших почвах - это, товарищи, не мало, эт-то, доложу вам, совсем не мало.
- Мало, Роман Петрович, можно иметь восемнадцать - двадцать центнеров. Вполне можно, - сказал Михаил.
- Теоретически, - бросил Булыга.
- Нет, практически, - быстро парировал Михаил. - Дайте земле навоз. На все поля. И тогда мы получим по двадцать центнеров ячменя и ржи. Почти в два раза больше, чем сейчас. А это значит, что мы почти полностью обеспечим скот своими кормами.
- Та-ак, - раздраженно протянул Булыга. - Оказывается, все просто: забросай поля навозом - и будет двадцать центнеров. Ну, а может, вы подскажете мне или покажете, где этот навоз лежит в таком количестве, чтобы его хватило на все поля. А?
- Подскажем, Роман Петрович, - подхватила Нюра, чувствуя, что ее поддерживает не только Михаил, но и Надежда Павловна. - У нас на фермах. Скота у нас столько, что навозом можно закидать два таких поля, как наше, только дайте вдоволь подстилку.
- Ага. Сказка продолжается. Ну-ну, я слушаю, докладывайте, где взять подстилку? Где солому достать?
- Может быть, есть смысл для начала, чтобы вырваться из этого заколдованного круга, купить солому на подстилку, - проговорила, размышляя, Посадова.
- Купить? Солому? - удивился Булыга. - Где?
- Да хоть бы в "Победе", - подсказал Михаил. - Они продают ячневую и овсяную.
- Что? Кормовую солому в навоз? Да вы за кого меня принимаете? У меня вон тоже есть ячневая и овсяная солома. Есть, своя, и покупать незачем. Но это же корм. Понимаете? Корм!
- Для бедных это корм, - спокойно вставил Михаил. - А для тех, кто имеет сена в достатке, - это не корм, а подстилка, навоз, залог будущего урожая.
Нет, уж такого Роман Петрович не мог стерпеть, чтоб его хозяйство, передовое хозяйство в области, называли бедным. Значит, он ни на что не способный руководитель. Стараясь говорить спокойно и не расшуметься, потому что здесь он оказался в одиночестве, Булыга встал из-за стола и, тяжело сопя, заговорил, вначале вполголоса:
- Вот что: не делайте из меня консерватора… Не выйдет. Вы люди безответственные. Ваше дело фантазировать. А на моих плечах хозяйство лежит, план, тонны мяса и молока. И на всякие сомнительные авантюры я не пойду, не имею права! - Надежда Павловна хотела перебить его, но он жестом остановил ее: - Погодите, я вас слушал, позвольте и мне сказать. Или я уже тут не директор?.. Я за риск, за разумный риск. И в своей жизни рисковал десятки раз, головой рисковал. Но когда заранее видно даже младенцу, что предложение ваше нежизненное, вредное, обреченное на провал, - тут уж увольте. К черту! Не нужен мне такой риск. Пустить корма в навоз и погубить скот - это же вредительство!.. - уже не говорил, а кричал Булыга, так и не сумевший взять себя в руки.
- А сколько сена у нас на поле осталось нескошенным, - не удержался Михаил. - Больше, чем яровой соломы.
- Тем сеном я скот кормить не могу. А почему не убрали, вы отлично знаете: рук не хватает.
- Вот насчет этих самых рабочих рук и кормов мы с матушкой много думали, спорили и пришли к одной мысли, - уже примирительно заговорила Нюра. - Не знаю, как вы отнесетесь к нашему предложению, но мне кажется, стоит нам попробовать…
