Скорость - Анатолий Гаврилович Рыбин
Ритмичное постукивание колес все время подогревало у Юрия желание петь или декламировать. Такое желание возникало у него и во время других поездок. Но сегодня было оно особенно сильным. И он бормотал про себя, по привычке подбирая рифмы:
Какая ширь, какой простор!
Вдали мигает светофор.
Он мне та-та…
«Нет, не то», — остановил себя Юрий и начал снова:
Про светофоры я сказал:
Они, как Майины глаза…
«О-о, теперь кажется лучше!» Он вспомнил недавний поход с Майей на пляж, веселую игру в мяч на залитом солнцем песчанике. Но было это все-таки давно, больше недели назад. А после этого они уже никуда не ходили: ни купаться, ни в парк. Майя все эти дни готовилась к экзаменам. И Юрий старался не мешать ей, не затевал никаких свиданий. Даже не заходил в секретарскую. «А сегодня нужно встретиться, — подумал он. — Хотя бы на час…»
Настойчивые позывные рации перебили его мысли. Сквозь шум и потрескивание в эфире пробивался твердый мужской голос:
— Внимание, внимание! Вызываю сто семьдесят второй! Слушайте!.. Я — «Депо»!
— Да, да, сто семьдесят второй слушает.
— Сазонов?.. Юра?.. Это ты, да?
Говорил сам Алтунин. Слова его то звучали басовито и громко, то вдруг уплывали куда-то, рвались. Но Сазонов-младший привык улавливать нужные звуки при любом шуме. И сейчас он хорошо понял, что в депо прибыла группа машинистов из соседнего отделения, что люди эти хотят встретиться с ним, Сазоновым.
У Юрия от такого неожиданного известия екнуло сердце. Шутка ли, целой группе незнакомых машинистов он должен рассказывать, как достиг безаварийной езды, как добился высокой экономии топлива. А вдруг?.. Нет, никаких вдруг не должно быть. Он быстро подавил волнение и крикнул в трубку:
— Пусть ожидают! Приеду, поговорим!
— А самочувствие, самочувствие как? — допытывался Алтунин.
— Все в порядке! Не беспокойтесь!
Положив трубку, Сазонов-младший взялся за рукоятку контроллера. Впереди у горизонта уже показался знакомый серый прямоугольник элеватора. Машинист сделал несколько рассчитанных движений рукояткой, и скорость поезда начала постепенно гаснуть. Стрелка скоростемера сперва упала на пятьдесят, потом на тридцать. Отстали от тепловоза воздушные вихри. А впереди уже наплывали первые строения родного города.
У станции, когда поезд остановился и отцепленный тепловоз подошел к пункту технического осмотра, гости один за другим стали подниматься в кабину машиниста.
— Пожалуйста, прошу! — пригласил Юрий, пожимая каждому из них руку. Он понимал, что приезжих интересует состояние тепловоза, пробежавшего сотни километров по сухой и пыльной степи. Но Юрий не боялся придирчивых взглядов. Он следил за машиной очень внимательно на всем пути следования. На каждой остановке вместе с помощником тщательно протирал и кабину, и секции. И сейчас он был уверен, что даже отец не стал бы ругать его за состояние тепловоза.
Последним в кабину вошел начальник депо.
— Ну, вот — сказал он, показав на Юрия. — Можете допрашивать. Человек он хотя и молодой, но, как у нас говорят, с профессорской бородкой.
— Да нет, — засмущался Юрий. — Как все, так и я…
А тридцатью минутами позже, немного привыкнув к гостям, Сазонов-младший стоял уже в красном уголке и неторопливо объяснял:
— Я так понимаю, товарищи. Самое главное, машинист должен постоянно чувствовать поезд. Для этого, конечно, мало следить за приборами и точно выполнять инструкции. Для этого, если так можно сказать, нужно понимать и чувствовать душу поезда.
Гости оживились, начали переговариваться. Удивило кое-кого непривычное выражение молодого машиниста относительно души поезда: не слишком ли, дескать, человек одухотворяет машину? Другим, наоборот, слова Сазонова очень понравились.
В красный уголок вошел Сазонов-старший. Сдернув с головы фуражку и пригладив жидкие волосы, он бесшумно приблизился к гостям и сел на крайний стул. Потом Юрий увидел в дверях Романа Филипповича, Синицына и Елену Гавриловну Чибис. Потом заходили другие люди и тоже занимали свободные места.
Машинистам хотелось узнать буквально все: и как Юрий с помощником успевает поддерживать чистоту в тепловозе во время движения, и как пользуется тормозами, если требуется, предположим, быстро перейти на другую скорость.
Сазонов-старший тоже не утерпел, помахал сыну рукой:
— Ты вот что, Юра! Доложи, как мы бракоделов на свет божий выводим. А то подумают люди добрые, умалчиваешь, сора из избы выносить не желаешь.
— Не все сразу, батя, — сказал Юрий. — Дойдет очередь и до этого.
В перерыв все высыпали на деповский двор. А Юрий сразу побежал в секретарскую начальника депо, чтобы повидать Майю и договориться о свидании. Он приготовился даже прочитать ей свои стихи, сочиненные в дороге. Но распахнув дверь, остановился. За столом не было Майи, а сидела незнакомая пожилая женщина в сером платье и с высоким пучком волос на затылке.
— А где Белкина? — растерянно спросил Юрий.
Женщина, вероятно, уловила волнение вошедшего и снисходительно улыбнулась.
— Белкиной нет. Она уже здесь не работает.
— Как не работает?
Женщина понимающе посмотрела в лицо молодому человеку и сказала более определенно:
— Она уехала.
— Куда? В институт?
— Совсем уехала, — уточнила женщина. — К родственникам, кажется. — И, посмотрев на часы, добавила: — Всего двадцать минут назад.
Слова женщины ошеломили Юрия. Он знал, конечно, что Майя должна была поехать в институт на экзамены. Но чтобы вот так внезапно и ничего не сказать да еще совсем… Нет, такого он не ожидал.
— А это, наверное, вам? — сказала вдруг женщина и подала Юрию конверт с одним только словом: «Сазонову». Записка в конверте была очень короткой:
«Я все знаю. Объяснений слушать не хочу. Изливай свои чувства Лидочке сколько угодно».
Юрий выбежал из депо и устремился к мосту. И хотя он понимал, что поезд, на котором уехала Майя, давно скрылся из виду, все же бежал.
«Эх, Майя, Майя! — покачал головой Юрий, облокотясь на железные перила. — Что же ты ничего не сказала мне? А я-то спешил. Ну, куда ты убежала? Зачем? Все равно я найду тебя. Найду непременно».
Под мостом проходил грузовой поезд. Он отправлялся в ту сторону, куда уехала Майя. Все чаще и чаще стучали колеса.
— Сазоно-о-в! — долетело до слуха Юрия. Он поднял голову. С деповского двора махали ему руками. — Жде-е-ем!
А поезд все набирал и набирал скорость.
Оренбург — Челябинск
