Николай Борискин - Туркестанские повести

Едва коснувшись ногами земли, Рахманкулин услышал злобный гортанный окрик:

— Хенде хох!

Раздавленный страхом, он поднял дрожащие руки, еще не совсем сознавая трагедию случившегося. «Только бы сейчас обошлось… Только бы не пристрелили…» — вертелась в голове мелкая мыслишка.

Допрос проходил без побоев. Бьют обычно упорных, «железных», а этот слизняк сам, без всякого нажима, выложил все, что знал. Его сговорчивость враги оценили — сразу же отправили в свой глубокий тыл, на запад.

…Нет, не стоит Махмуду Рахманкулину копаться в своей памяти: слишком мерзким путем получил он право на жизнь, слишком подлым было все его существование. Тот памятный прыжок с парашютом стал и тяжелым моральным падением.

Ему казалось, что он почти забыл обо всем, что было перед тем, как он стал Эдвином Блэком. Но оказывается, вычеркнуть это из памяти невозможно.

«О черт! — скрипнул зубами Блэк. — Что же делать? Не отдаваться же в руки чекистам?! Ни за что! В крайнем случае приму яд или пущу пулю в лоб… Но и они дорого заплатят за мою смерть. Очень дорого!»

Оцепенелость проходила, апатия мысли сменилась лихорадочным поиском возможностей для спасения. Рахманкулин вскочил на ноги и начал затравленно озираться. Барханы — укрытие ненадежное. Что же еще есть в этой проклятой пустыне? Камни! Их было много у Старого колодца.

«Паникер! Склеротик! Безмозглый осел! — поносил себя Авиатор, принимаясь с упорством одержимого ворочать каменные глыбы. — Да в такой крепости… Пусть попробуют подойти!»

Вертолет подлетал к Старому колодцу. На его борту находились майор Нечаев, капитан Долгов и лейтенант Майков.

— Как будем брать? — в который раз проверяя оружие, спросил Володя. Глаза его возбужденно горели.

— Обстановка подскажет, — спокойно ответил майор. — Во всяком случае, резидент более полезен будет живой.

— А может, оружие и вообще не понадобится, — загадочно произнес Михаил Долгов и посмотрел в иллюминатор. — Кажется, мы у цели.

В тот же момент пилот включил сигнальную лампочку и начал отвесный спуск. Нечаев, пристально вглядывавшийся в развалины колодца, сказал своим спутникам:

— Смотрите-ка, забаррикадировался. Видимо, будет сопротивляться.

Офицеры увидели круговое сооружение из камней со своеобразными щелями-бойницами с разных сторон. Припав к одной из глыб, Рахманкулин следил за вертолетом.

Не отрываясь от иллюминатора, майор продолжал говорить:

— Да, будет сопротивляться отчаянно, до последнего патрона. Или до последней бомбы. Вы видели новейшие образцы? Похожи на металлические шары детского биллиарда. Негромоздки, но взрываются на сотни мельчайших осколков…

Метрах в пятидесяти от земли вертолет завис. Сигнальная лампочка замигала: «Что делать?»

— Что делать? — как бы переспросил Нечаев. — Вы помните, Михаил Петрович, тот случай, когда пограничники задержали нарушителя на реке, скованной льдом?

— Да, случай оригинальный, — отозвался капитан. — Пилот направил мощный воздушный поток на диверсанта, сбил его с ног и не давал подняться до тех пор, пока тот не оказался в надежных руках.

— Здорово! — воскликнул Владимир Майков. — Жаль, что внизу не лед, а то бы и мы попробовали такой же способ.

— А ведь это идея, Николай Иванович, — проговорил Долгов. — Песком его, песком!

— К тому и речь вел, — подчеркнул майор. — Значит, договоримся так: вы, Михаил Петрович, остаетесь на борту, а мы с Володей спустимся туда.

— Не лучше ли втроем? — спросил капитан.

— Справимся, — заверил Нечаев. — Вы только погуще пылите.

По внутреннему переговорному устройству майор отдал пилоту необходимые указания, и вертолет, описав со снижением полукруг над Старым колодцем, завис возле каменного укрытия Блэка. Двигатель взревел во всю мощь, и вскоре внизу уже ничего нельзя было различить в яростном буйстве песчаной круговерти. Потом пилот сбавил обороты двигателя.

— Майков, за мной! — услышал лейтенант голос Нечаева и вслед за майором начал спускаться на землю по висячей лестнице.

Едва офицеры почувствовали под ногами твердую опору, как желто-серый смерч начал неистовствовать с новой силой.

Долгов, наблюдавший с борта за товарищами, лишь мельком увидел майора и лейтенанта. Нырнув в косматые клубы пыли с разных сторон, они тотчас же исчезли, словно привидения.

Минуты, в течение которых капитан ожидал сигнала от чекистов, показались ему бесконечно долгими. Он уже хотел спуститься на помощь друзьям, когда наконец над пышным песчаным облаком всплеснулся росчерк зеленой ракеты.

Вертолет приземлился.

Открыв бортовой люк, капитан легко спрыгнул на землю. Неподалеку тяжело двигались два силуэта с какой-то ношей. Долгов поспешил навстречу.

— Все в порядке! — услыхал он мальчишески звонкий голос Майкова. — Только обезумел от песка, сволочь, кусаться начал.

Лица майора и лейтенанта настолько пропылились, что их нельзя было различить. Ношей оказался связанный по рукам и ногам Авиатор.

Когда поднялись на борт, Нечаев глухо рассмеялся:

— Он не тебя хотел укусить, Володя, а перегрызть свои вены, — и майор показал на обезображенные руки Авиатора повыше кистей. — Надо перевязать, а то кровью может изойти.

— Оружие и яд отобрали? — спросил капитан.

— Здесь. — Майор хлопнул по своему карману и посмотрел на тяжело дышавшего резидента. — Не до них ему было в этом песчаном аду.

Винтокрылый «Ми» поднялся над Старым колодцем и взял курс на север.