Колыбель - Валерий Владимирович Митрохин
— Чиво, сынок, шукаешь? — спросила Матрена.
— Да ножика найти не могу. Куда и подевался?
— В калидори он, на окошке. Ты как в тот раз положил его тамочки, так я и не прибирала.
— Тю, занудство, — выругался Вася, — склероз, што ли?
— Ты бы, сынок, поел.
— В такую рань горло драть тока, а не есть.
— Так молочка хоть...
— Ладно, не твоя забота! — буркнул Вася, пряча нашедшийся нож в карман, укладывая в сетчатый мешок провизию.
Передавали последние известия. Диктор сообщил об очередном запуске «Союза».
— Все лётают, лётают, — кряхтя, пробормотала Матрена. — А какая польза?
— Научный прогресс, мать... Тоже надо, а как же!
— Прогрез, прогрез, ничего в нем не понимаю... Уверх летают, униз роють. Говорят, эта ваша атомка потом как ирванеть... Вот весь прогрез.
— Што ты понимаешь, действительно? Пенсия у тебя есть? Есть! Краны-смесители тебе поставили? Поставили! Подумай себе, когда бы ты воду в хату провела и такие краны поставила без атомки? Да разве только вода?
— Кранты? Без них жизнь прожила, без них и обошлась бы... Просто другие ставили, и я тоже захотела.
Ночью снова лил дождь. Море, спокойное, зеленело, как луг. Лежало оно сразу же за повалившимся редким и низким плетеньком. Вася досадчиво ругнулся: до сих пор не поправил огорожи. Калитки не открывал, перешагнул через плетенек и пошел вдоль воды к Змеиной бухте.
Никита Вороной не уговаривался со Степаном насчет рыбалки. Да и сам не собирался. Проснулся рано. Побрился. Изжарил яичницу и позавтракал. Глянул в окно. Мимо общежития идут мужики с веслами. У многих в поселке лодки. «На бычка пошли», — подумал Никита и заскучал.
В дверь постучали. Открыл — на пороге Степан.
— Вчера накопал в лимане червя. Пошли на кефаль.
— Так рано еще за кефалью.
— Чего рано? Я вчера у Валика Иванова был, угощал ухой. — Степан зажмурился, щелкнул языком.
— А потом твой Валик нас и штрафанет.
— Я у него спрашивался. Говорит, не больше пяти кило на брата можно удочкой. Сезон открыт!
— Ну, тогда пошли, — согласился Никита.
Вороной всегда маялся по выходным, когда Марина уезжала в командировку, потому обрадованно откликнулся на предложение.
Через полчаса они уже покачивались на траверзе Змеиного мыса. Клева не было. Когда с берега, заворачиваясь в серебристые кольчуги, побежали короткие острые волны, Степан решительно стал сматывать спиннинг.
— Давай посидим еще с часик, — предложил Никита. — Ну что на берегу делать? Выходной же!
В заливе, словно белые бабочки, полетели по ветру серфингисты.
— Дела не будет, ерунда, а не рыбалка, — расстроенно сказал Степан. Сбросив брюки, прыгнул за борт и поплыл подальше от лодки:
— Вода — кла-а-асс!
Никита тоже стал сматывать удочки. Из-за третьего скалистого выступа выскочила, ровно стуча движком, моторка рыбинспектора.
— Бог в помощь, — пристально глядя из-под длинного вельветового козырька кепки, бросил Валентин.
Никита взялся за весла.
— Что улов? — поинтересовался рыбинспектор.
— Солнце светился в окне, рыбка плавает по дне, — ответил Никита.
— Идите в Змеиную. Там рядом сброс из канала, — посоветовал Валентин.
— Ну и что как сброс? — буркнул Никита.
— Степа объяснит, если еще не забыл законов моря! — крикнул Валентин и, запустив движок, помчался по своим делам.
— Чего это он про Змеиную?
— Так планктона там больше. Вместе с канальской водой всякие организмы микроскопические, полезные для планктона, в море попадают...
— Ну и что?
— Значит, там и малек жирует. Значит, может и кефаль попасться. Уж бычок наверняка там есть.
— Терпеть не могу змей. Просто воротит и мандраж бьет, когда вижу этих толстых бычколовов.
— Да брось, ерунда! Мальчишки руками берут, ужаков этих... Поехали. Валька советует, значит, знает.
Едва в бухту вошли, еще заякориться не успели, как слева по борту услыхали шумный всплеск. Никита вздрогнул, оглянулся.
— Ерунда! Думал, что гигантский ужик шумнул? — рассмеялся Степан.
— ИдитыСтепазнашькуда, — без пауз, единым духом выпалил Никита и облегченно вздохнул. — Никогда я к морю, видать, не привыкну. Вроде и родился неподалеку от него, а вот ничего во мне морского и не прижилось.
— Это какой-то чудик вон с того камня сиганул. Каких только любителей теперь тут нет, — продолжал Степан. — Купаться в бухте, где ужаков кишмя!
Стали разматывать спиннинги.
— Эге, ерунда какая, — снова подал голос Степан. — Это же наш Вася Конешно резвится.
Вася между тем уже вылезал на камень, толкая перед собой что-то плоское, напоминающее блюдо.
— Глянь, Никита, кажись, камбалу поднял.
Вася этот возглас расслышал и откликнулся:
— Правьте сюда, любители, у меня и на вас хватит.
— Поехали, что ли? — дернулся Степан,
— Так мы с тобой ничего не поймаем, если будем мотаться с места на место.
— Ерунда, если клюет, так будет клевать.
Подошли к просторному довольно высокому камню, круто обрывающемуся в воду.
— Приветствую бригадира и подпаска, — отжимая реденькие волосья на затылке, сказал Вася.
— Ты чего тут? — деловито поинтересовался Никита.
— Глядите, — Вася прыгнул с обрывистой стороны камня, нырнул куда-то в тень его и поднял на поверхность сетчатый мешок, в котором теснились с десяток мощных калканов.
— О-о-о! — вырвалось у Степана. — Как тебе удалось? Снастей не видно. Руками ты их, что ли?
— Спокойно! — отпуская тут же ушедший под воду мешок, Вася взял с камня широколезвый охотничий нож и, посмотрев в прозрачную воду, с мальчишечьим воплем нырнул. Через минуту вытолкнул на поверхность калкана. В спине у рыбины, ближе к голове кровавилась рана.
— Так я их и ловлю...
Степан сплюнул в воду.
— Зачем тебе столько? — спросил Никита.
— Правда, многовато
