Большая семья - Филипп Иванович Наседкин
— Цоб!.. Цобэ!.. — слышался его звонкий задорный голос, постепенно удаляясь и замирая в знойном воздухе. — Цоб!.. Цобэ!..
Вынув из-за голенища складной метр, Терентий смерил длину стропил.
— Нынче, пожалуй, успеем поставить, — сказал он Арсею. — А завтра можно будет и за полы приниматься, ежели к тому времени насыпь будет готова.
— Боюсь не успеть нам, — Анна Сергеевна застенчиво улыбнулась. — Работаем-то двое — я да Вера, а земли вон сколько!.. Нет, не успеть…
— Ты вот что сделай, Терентий Данилыч, — сказал Арсей. — Завтра делайте окна и двери. Притолока готова?
— Готова.
— Ну вот… Окна и двери… И обивайте стены. А послезавтра беритесь за полы. А вы, Анна Сергеевна, завтра на подноску земли поставьте Григория и Прошку. Плотники и без них теперь обойдутся.
Из-за угла показалась Вера. Анна Сергеевна поспешила к дочери. Арсей и Терентий взобрались на подмостки. Там все было готово для подъема перекрытий. Матицы — два толстых, квадратно обтесанных дуба с выдолбленными гнездами для поперечных перекладин — сволочков — лежали на земле. К одной из них была привязана бечева, обоими концами закинутая наверх. Внизу хлопотали плотники, устраивая жолоб для подъема дуба. Терентий проверил все сам и подал команду.
Матица пошла на сруб легко. Арсей, Григорий и двое плотников тянули за бечеву, остальные рычагами подпирали снизу. Терентий, стоя на подмостках, придерживал дерево у последнего венца.
— Ра-а-зо-ом взя-а-али!.. Ай-да-а, взя-а-али!.. Е-е-еще, ра-а-зо-ом!.. — протяжно командовал он.
Анна Сергеевна и Вера наблюдали, как тяжелая матица поднималась выше и выше. Вот ее верхний конец начал перевешивать. Один из плотников внизу привязал за ее конец веревку и повис на ней, тяжестью своего тела удерживая дерево в равновесии. Наверху дерево приняли Арсей и Григорий. Через несколько минут матица лежала на месте.
Плотники взялись за другую. Вначале все шло хорошо. Над срубом раздавались скрип ползущего вверх дерева да монотонный голос Терентия:
— Айда-а, взя-а-али!.. Е-е-еще, ра-азо-ом!..
Но когда матица своей большей частью была уже наверху, неожиданно внизу развязалась веревка. Арсей в это время шел к стене, чтобы помочь.
Вдруг он услышал тревожный крик Терентия:
— Берегись!
Арсей успел заметить, как толстый ствол качнулся в воздухе и полетел вниз…
…Очнулся Арсей на кровати. Над ним был зеленый купол куреня. В лицо смотрели большие черные глаза Ульяны. Вот так же было и там, в лесу, когда он, тяжело раненный, наконец, пришел в себя.
«Где я и что со мной?» — подумал Арсей и почувствовал тупую щемящую боль в голове. Он закрыл глаза, заскрипел зубами. Боль отхлынула, и сознание снова стало ясным. Он открыл глаза и опять увидел Ульяну. «Почему она здесь?»
Он снова впал в забытье. Ульяна прислушивалась к его дыханию. Она сидела у изголовья Арсея и смотрела ему в лицо.
По приказу Терентия, который уехал за врачом, случай этот удержали от всех в секрете. Терентий разрешил сходить за матерью Арсея, но Вера не могла найти старушку: со старшими ребятами Прасковья Григорьевна ушла на луг за цветами.
Посоветовавшись со своей матерью, Вера позвала Ульяну, которая работала на огороде.
— Арсея деревом ударило, — сказала она подруге. — Только никому ни слова. Терентий сказал — не поднимать шума.
Сердце Ульяны сжалось.
— Как же это он? — глухо спросила она. — Где он сейчас?
— У нас в курене.
Ульяна сколола волосы гребешком и пошла за Верой. Арсея она увидела в беспамятстве. Анна Сергеевна прикладывала к его голове мокрое полотенце.
Анна Сергеевна и Вера вышли, оставив Ульяну одну с Арсеем. Она расстегнула ему ворот гимнастерки, подняла повыше голову. Он открыл глаза, посмотрел на нее, точно не узнавая.
— Арсей! — позвала Ульяна. — Как ты себя чувствуешь, милый?
Он ничего не ответил, закрыл глаза и застонал. Потом снова посмотрел на нее, но тотчас утих, как будто уснул.
Он долго лежал, не двигаясь. Но Ульяна не замечала времени. Она ни о чем не думала. Все было решено. Она останется с ним, будет жить ради него.
Наконец Арсей очнулся, попытался встать и застонал.
— Лежи, лежи, — забеспокоилась Ульяна. — Тебе что-нибудь надо?
— Пить, — попросил Арсей. — Пить…
Ульяна дала ему воды. Он окончательно пришел в себя.
— Это что ж?.. Это я так упал? — сказал он, смутно припоминая случившееся. — Здорово!.. Не угадаешь, где голову потеряешь… — Он посмотрел Ульяне в глаза. — А ты что тут, Ульяна Петровна? Или не знаешь, что про нас с тобой и так сплетни ходят?.. — Он закрыл глаза. — Пришли кого-нибудь… А сама… ступай.
Ульяна встала: от стыда загорелись уши. Непослушными руками она подвязала платок.
«Прогнал!» — с обидой мелькнуло в голове. Она выбежала во двор, позвала Веру. Не помня себя, Ульяна добежала до дому. Там она бросилась на постель, зарылась головой в подушку и горько зарыдала.
4
Пролежав пять дней дома, Арсей поднялся. Боль в голове не проходила, но не было времени обращать на нее внимание.
Недочет уговаривал председателя:
— Полежи еще пару-тройку деньков. Управимся и без тебя. Ничего не случится.
Но Арсей и слышать не хотел. Его беспокоила вторая прополка яровых, которая шла медленнее первой. Не успевали и пахари поднимать пар. Норму они выполняли, но этого было мало. Неважно дело двигалось с ремонтом уборочного инвентаря. Лобогрейки приходилось собирать по винтику. Запасные части из района поступали с опозданием и некомплектно.
Арсей был угрюм и раздражителен. Люди думали, что боль от ушиба еще тревожила его.
— Сбитень! — с восхищением говорили колхозники о своем председателе. — Получить такой щелчок — и через пять дней как ни в чем не бывало, это не каждый может. Тут
