Вечные хлопоты. Книга первая - Евгений Васильевич Кутузов
— И тебе двадцать один...
— Дудки! — Антипов вскочил. — Я денег не брал. Вранье. Ишь ведь, сукин сын, что придумал!.. Получается, что вроде обманно имею дополнительный заработок? Обкрадываю государство?..
— Получается, — вылезая из-под стола, сказал Иващенко.
— Но ты понимаешь, что не брал я этих денег?!
— Я, может, и понимаю. Пал Палыч тоже...
Начальник цеха кивнул согласно.
— Другие, Михалыч, могут не понять. Или не захотят. Дело-то не в одном тебе. Да сядь ты, не мельтеши перед глазами!..
— Послушай, что пишет Бондарев. — Пал Палыч развернул листок. — «В результате подобных махинаций тт. Антипов, Пожидаев и Смирнова не выплачивают полностью подоходный налог государству, получая деньги непосредственно от т. Гурьева, в то время как бригада Гурьева имеет высокий средний заработок за счет работы, выполняемой в действительности Антиповым, что, в свою очередь, ведет к незаконным выплатам по больничным листам, отпускных и к повышению себестоимости продукции...» Улавливаешь? — Начальник снял очки и потер переносицу. — Уголовщиной попахивает.
— Это ж было один-единственный раз, — оправдывался Антипов. — И то со злости.
— Поди докажи, единственный или не единственный! — сказал, вздыхая, Иващенко. — Заварил ты кашу, Михалыч!.. На... тебе это нужно было, объясни?
— Да мне-то не нужно ни на то место, ни на другое. Бондарев же, сукин сын, пришел с меня хронометраж снимать. А болты эти, будь они неладны, делать-то не мне! Скажи, Пал Палыч, что заработает тот же Федька, если нормы по мне устанавливать?.. Шиш и ни шиша!
— Допустим.
— А что допускать, когда так оно и есть!
— Не горячись, Михалыч, — сказал Иващенко. — Это не оправдание. В лучшем случае, смягчающее обстоятельство.
— А какого черта суете мне работу четвертого разряда?! — осердился Антипов.
— Это, конечно, справедливо, — согласился Пал Палыч, — но в данном случае в наряде указано, что работа четвертого — шестого разрядов. Выходит, и ты, и Гурьев обязаны ее выполнять...
— И без доплаты, — уточнил Иващенко. — Потому что разница не в два, а в один разряд.
— Постойте, постойте... — Антипов насупил брови, вспоминая. И живо припомнил, как поссорились они с Бондаревым и как он совал под нос нормировщику наряд, где был указан только четвертый разряд. — Не было, — сказал он, — там никакого шестого разряда. Один четвертый стоял.
— Мы проверяли, есть, — возразил Иващенко.
— Может, сейчас и есть, а тогда не было! Я точно помню.
— Не путаешь? — спросил начальник.
— Я ж потому и прогнал Бондарева. Ступай, говорю, к молоту Федьки Гурьева, там и снимай хронометраж, а у меня седьмой разряд, и я тебе не мерка.
— Выходит, Пал Палыч, кто-то задним числом исправил? — сказал Иващенко, словно бы радуясь этому.
— Минутку. — Начальник вышел из кабинета.
— Как дома? — поинтересовался Иващенко.
— Нормально. Смотри ты, какая тля!..
— Успокойся, разберемся во всем. Внучка здорова?
— Здорова. Он тогда и пригрозился, что не оставит этого дела. Обиделся, видали его!
— Да успокойся же ты, Михалыч! От невестки ничего нет?
— Нет, — ответил Антипов и покачал головой. — Как в воду канула. Ты вот что, Борис Петрович... Вопрос этот, я полагаю, нужно вынести на партбюро.
— Взыскание захотелось получить? Не имел еще?
— Заслужил — получу. Не в том дело. А это ненормальность получается. Нормы устанавливают с потолка, как взбредет в голову Бондареву, а у него свои резоны.
— Какие же?
— Будто не знаешь! Вперед вылезти, премии получать за экономию фонда заработной платы, за снижение себестоимости... — Он посмотрел на Иващенко. — Слушай, и ты, наверное, получаешь?
— Я — нет. Мы ремонтники, не основное производство. У нас свои показатели.
Вернулся начальник. Следом за ним вошел Бондарев.
— Александр Петрович, — сказал Пал Палыч, — вот Захар Михайлович заявляет, что в наряде был указан только четвертый разряд. Объясни, откуда появилось «тире шестой»?
— Мало ли что заявит Антипов! — ответил Бондарев, но смотрел при этом в сторону.
— Любой гадости от тебя ожидал, — проговорил Антипов, — но чтобы ты пошел на такое...
— Спокойно, товарищи! — остановил Иващенко. — Постарайтесь, Александр Петрович, вспомнить, как было дело. Ваше заявление очень серьезное, мы вынуждены будем дать ему ход... Вероятно, этим делом займутся в другом месте...
— Я подтверждаю то, что написано.
— Мы с Пал Палычем вполне доверяем Антипову, — продолжал спокойно Иващенко. — А ведь существует экспертиза...
— При чем тут экспертиза? — насторожился Бондарев.
— Как при чем? Вы говорите одно, Антипов — другое. Экспертиза установит, кто из вас прав. Это очень просто установить, если шестой разряд приписан позднее...
— Я пока нормировщик и вправе устанавливать, какого разряда та или иная работа!
— Во-первых, это дело технологов, во-вторых, разряд устанавливается до, а не после выполнения работы...
— А он вообще взял за моду чирикать в нарядах свои черточки. Что ни наряд, то обязательно черточка, — сказал Антипов. — Вроде и вашим, и нашим.
— Да погоди ты, Захар Михалыч! — вспылил начальник. — А ты, Бондарев, не юли, как минога! Говори прямо и откровенно: приписывал потом шестой разряд или нет?
— Павел Павлович, поскольку с работой одинаково справились и Антипов, и Гурьев, хотя разряды у них разные...
— Так что же ты, ...твою мать! — закричал начальник. — Мутишь воду в луже и еще заявления строчишь?! Антипова... Цех решил опозорить, а сам чистеньким из мутной воды вылезти?.. Да за такие штучки по-хорошему тебе надо морду начистить!..
— Не так шумно, — беря его за руку, сказал Иващенко. — Сядь, Пал Палыч.
— Гусь лапчатый!..
— Тише! — повторил Иващенко, морщась. — Надо что-то решать с заявлением. — Он смотрел на Бондарева, не скрывая брезгливости.
— Задницу им подтереть! — сказал начальник.
— Захар Михайлович вел себя неподобающим образом, — проговорил
