Кирилл Шишов - Золотое сечение
Напоследок, один местный анекдот из былых времен. Сказывают, был на Алтае один ссыльный. Сослали его перед войной за то, что потребовал убрать Сталина с постов за контрреволюцию. Мужик был мировой, сам на хуторе жил, мед добывал, книги древние читал, а вспоминал… революцию, конные переходы да красногвардейские песни. Любили его в народе, как к учителю ходили, все узнать хотели правду о Ленине, о его завещании потаенном да слове заветном. Парадокс, но живет в народе нашем эта неистребимая тяга к легендам, страдальцам, всяким небылицам и выдумкам. Соединяют в них несоединимые штуки: от добровольного отречения императора до беглого царя, от «голубиной книги» до «подмененного завещания»… И где тут правда мудрости, а где — наивность простодушия, — не знаю, да и не берусь узнать…
А вот тебе, Андрей Викторович, сдается, это не безразлично. Тебе все вызнать надо. Потому и зову тебя — прибейся к нашему сибирскому краю. Ибо им «прирастать будет могущество российское». Учти… Жду…
Всегда твой, алтайский кержак и однолюбец…
XИз характеристики-рекомендации Новак (Поспеловой) Ольги Дмитриевны для работы за рубежом в качестве эксперта ЮНЕСКО по вопросам культуры…
Сложившееся в период застоя негативное отношение к культуре привело к отсутствию в списке всемирного наследия шедевров отечественной культуры. В программе сохранения памятников, разработанной ЮНЕСКО, нет ни одного недвижного объекта или комплекса нашей страны, представленного согласно требованиям международной Конвенции об охране всемирного культурного и природного наследия. Правила эти в равной мере охватывают природные ландшафты и исторические сооружения, которые в нашей практике исследуются и сохраняются отдельными административными структурами, что нанесло существенный урон и привело к отсутствию специалистов по синтетическому подходу к историко-экологической проблематике.
Современная традиционная точка зрения рассматривает культуру как антипод природы, показывая разлад между ними на всем протяжении человеческой цивилизации. «Существует немало теорий, возвеличивающих борьбу человека против природы.
Достоинством научной деятельности О. Д. Новак явилась неустанная мысль о необходимости единства природы и культуры в деятельности Человеческого общества. Обладая широкой экологической подготовкой, будучи высококлассным техническим специалистом по переработке природных ресурсов, О. Д. Новак в докторской диссертации охватила исторические, архитектурные и технологические сферы деятельности цивилизации, впервые в отечественной науке показав конкретные пути зодчества, создаваемого не вопреки, а согласно природным закономерностям.
Написанные ею в этом направлении работы приводят множество примеров, когда отдельные сообщества умели и умеют извлекать из биосферы такие ресурсы и таким образом, что не ставят при этом под угрозу механизм воспроизводства самих первичных ресурсов. Сделанная ею классификация наиболее ценных мест страны исходит из отмеченного выше факта историко-экологической гармонии, где слиты воедино природа и культура.
Именно этот не имеющий аналогов труд О. Д. Новак выдвинул ее на уровень признанного международного эксперта, который может доказательно и с высокой степенью ответственности обеспечить введение в Списки ЮНЕСКО таких объектов и комплексов экологии культуры нашего государства, которые должны стать достоянием общечеловеческой ценности. Ведомственная разобщенность нашей культуры в настоящее время уже лишила нас множества уникумов, особенно в сфере культовой архитектуры, археологии и истории техники.
Думается, что участие О. Д. Новак в работе ЮНЕСКО позволит остановить и в нашей стране процесс оскудения наследия путем широкой публикации негативных и позитивных сторон нашей истории культуры.
Не сомневаемся, что патриотическая неуступчивая позиция О. Д. Новак, проявленная ею вместе с коллегами-единомышленниками в минувшие сложные годы, останется и при ее работе в должности эксперта, обеспечивая коренную перестройку в деле сохранения и использования памятников природы и культуры нашего отечества.
Подписали академики
(шесть подписей)
Дорогой мой, золотой Андрей Викторович!
Прошло пять лет, как я видела вас. Как проводила в Барнаул человека, подарившего мне все: судьбу, веру в себя, наконец, квартиру, где я сейчас живу, увы, совсем не так, как я мечтала…
Милый мой человек! Что с нами такое происходит — объясните. Сейчас вы для меня дороже, чем в те дни, когда вы были просто учителем (помните нашу сумасшедшую работу там, на горном заводике, и добрейшего Ивана Гурьяновича, и чудака-директора, поверившего в меня — соплюшку, пигалицу, и нашу деревянную клееную каракатицу, которую я целовала от счастья… Я думала, что теперь все смогу, все преодолею). Ужасно, что деревяшка заслонила мне собою слишком многое… Я не видела, не разглядела, не поняла Вас ни тогда, ни позже, я, как дура, потешалась над вашим одиночеством, над вашей деликатностью, над вечным вашим уходом в себя… И вот вы далеко-далеко от меня, от моих неудач, зазнайства, глупого себялюбия. Вы что-то опять, верно, спасаете, с кем-то ругаетесь, кого-то жалеете. Андрей Викторович, родной, откликнитесь! Сделайте что-нибудь, чтобы я увидела вас снова: мне плохо без вас. Ваша глупая тупая ученица слишком поздно поняла, что таких, как вы, не бывает на свете. Их просто не бывает, и мне по ночам все время снится, что вы уже не существуете на земле, что я потеряла вас навсегда. Вас убили, затравили, довели до инфаркта. Или еще горше — вас замучила мысль о тщете жизни (и не могла не измучить после того, как вы вдохнули в меня столько огня, а я — убожество — не ответила, не поняла, даже не догадалась. Боже мой, почему молодость так слепа, так жестока, так бесчеловечна)…
Теперь, когда у меня умер ребенок, когда я рассталась с мужем, у меня никого не осталось, кроме Вас, кроме той минуты, когда вы — там, в ресторане, давно-давно, тысячу лет назад — испуганно бросились меня спасать от двуногих кобелей (о! сколько я узнала их повадок потом, как научилась огрызаться и выть от унижения). Андрей Викторович, зачем вы меня тогда спасли только наполовину, спасли, чтобы… отдать другим, чтобы не вмешиваться больше положенного…
Теперь я понимаю — так поступить могли только Вы, потому что Вы… Боюсь произнести это слово. Но я тогда, где-то на самом донышке, где-то украдкой, в самой-самой потаенной сердцевине хотела, чтобы вы… без памяти влюбились в меня, сделали бы что-то сумасшедшее, необдуманное, и тогда я бы показала, что я сильнее Вас…
Но вы оказались и сильнее, и мудрее. Вы не воспользовались ни нашей близостью, ни моей наивностью. Вы хотели, чтобы я стала сначала Личностью. Теперь, понимая все это, имея грустный стаж изобретателя весьма нелепых вещей — от складной фермы до нескладной жизни — я горько и униженно молю Вас — откликнитесь.
Несправедливо, чтобы мы были порознь. Мне нечем убедить вас, кроме этих строк, что прозрение свершилось. Пусть поздно, но свершилось. Если вы еще храните ко мне хоть каплю сострадания, если вы простили мне мою полудетскую жестокость, если вы помните, как я любила ваши лекции, — откликнитесь!
Ваша навсегда ученица…
Постскриптум: А судьбы человека, семьи, науки тоже имеют свое золотое сечение: доли их поворотов относятся друг к другу как пропорции великой архитектуры. Я это открыла и вычислила сама. Честное слово, это так, и это — ключ к будущему…
