Николай Погодин - Собрание сочинений в 4 томах. Том 2

Юлай. Пускай Гриша скажет, какую партию нужно железнодорожникам.

Костромин. Составитель Черемухин знает.

Черемухин. Я это знаю и скажу на митинге. Нам надо выбрать свой забастовочный комитет и вооружаться.

Костромин. Не беспокойся, Юлай, Черемухин знает, что надо делать.

Черемухин и Юлай уходят.

(Подходит к Фетисычу.) Закурим, механик?

Фетисыч. Не занимаюсь.

Костромин. А что невесел, отец?

Фетисыч. Какой я тебе отец!

Костромин. Не отец, так дядя. Я говорю, что невесел?

Фетисыч. А тебе какое дело?

Костромин. У-у…

Фетисыч. Что «у»?

Костромин. Серьезно очень.

Фетисыч. У кого какой характер. Тебе хочется болтать — болтай.

Костромин. Однако разрешаешь поболтать?

Фетисыч. Ежели денег не попросишь — дуй.

Костромин. Ты и шутить умеешь.

Фетисыч. А ты думал, только ты один такой веселый.

Костромин. Ого!

Фетисыч. Что «ого»?

Костромин. Вот и пойми, весело тебе или нет.

Фетисыч. А тебе, парнишечка, очень это знать хочется?

Костромин. Угадал, дяденька, очень хочется. Только ты приглядись, может быть, я не так уж парнишечка.

Фетисыч. А я пригляделся…

Костромин. Ну-с?

Фетисыч. Столичная штучка.

Костромин. Верно, механик. Но зачем же «штучка»? Неужели я произвожу на тебя такое скверное впечатление?

Фетисыч. Фартовый ты.

Костромин. Вот тебе и раз… За жулика принимаешь?

Фетисыч. Двойной ты человек… вот что.

Костромин. Значит, за охранника.

Фетисыч. И эта сволочь встречается.

Костромин. Ну и разговор, черт возьми! Даже интересно.

Фетисыч. Поговори, поговори… Может быть, я пойму, чего тебе хочется.

Костромин. А я возьму и прямо скажу.

Фетисыч. Вот и скажи.

Костромин. Мне хочется пожать руку человеку, который не побоялся поднять красный флаг на своем паровозе.

Фетисыч. Смелость небольшая, да и не я поднимал, мои ребята.

Костромин. Ушел от прямого разговора?

Фетисыч. Ушел.

Костромин. Выучен?

Фетисыч. Возможно.

Костромин. А ребят все же своими называешь.

Фетисыч. Я от них не отрекаюсь и не отрекусь.

Костромин. Таким манером мы проговорим дня три и ни до чего не дотолкуемся.

Фетисыч. А ты торопишься?

Костромин. Очень.

Фетисыч. Не знаю, куда торопиться. Поезд, я думаю, простоит долгое время. Мы хотим пары спускать.

Костромин. Погодили бы… Правительство может пойти на уступки. Выждать надо.

Фетисыч. Это разумно. Ты знающий.

Костромин. Да, механик, я знающий.

Фетисыч. Ну, еще что-нибудь выскажи.

Костромин. И еще помнить надо о том, что не всегда интересы забастовки могут совпадать с интересами революции. Иногда бывают такие положения, когда бастующие должны прервать стачку…

Фетисыч. А это врешь.

Костромин. Нет, брат, не вру.

Фетисыч. Врешь, малый, врешь. В Москве так бастовали, что вода не подавалась, и рабочий класс тоже мучился, но интересов стачки не предавал. Ты, кажется, свою мысль имеешь — не трудись. Какие у тебя интересы, революционные или капиталистические, я не знаю, но не трудись. Поезд до окончания забастовки с места не сдвинется.

Костромин. Сдвинемся, механик. (Уходит.)

Фетисыч. Погляди на него… безумный человек.

Входит корнет, и за ним — денщик с сапожными щетками в руках.

Корнет (оглядевшись по сторонам, с озлоблением и нарочито). Болван, что стоишь, выпятивши глазищи? Ты чему радуешься, скотина?

Денщик. Никак нет, ваше благородие, я не радуюсь… я смотрю.

Корнет. А куда смотришь?

Денщик. Не могу знать, ваше благородие.

Корнет. Врешь, подлец, ты на забастовщиков смотришь.

Денщик. Никак нет, я на них не смотрю.

Корнет. Кто есть забастовщик?

Молчание.

Никита, отвечай. Во весь голос.

Денщик. Забастовщик есть заклятый враг престола, царя и отечества.

Корнет. Молодец.

Денщик. Рад стараться.

Корнет. А теперь чисть сапоги мне.

Денщик. Слушаюсь, ваше благородие.

Костромин быстро направляется к корнету, но его догоняет Тася.

Тася. Гриша, не ввязывайтесь.

Костромин (как бы очнувшись). Да, вы правы, мне не надо. Приходится все время держать себя в руках. Но как я понимаю Юлая!

Тася. Гриша, вы уедете.

Костромин. Как? Разве забастовка кончилась… провалилась?.. Тогда лучше не ехать.

Тася. Нет, не кончилась, но вы уедете.

Костромин. Каким образом?

Тася. Я переговорила с Акафистовым. Он для меня на многое способен… и он обещал.

Костромин. Тася, неужели вы ему сказали, что в этом поезде едет рабочая дружина?

Тася. А как же не сказать! Он сам политический.

Костромин. Тася, что вы наделали?!

Тася. Ничего плохого. Все будет очень хорошо.

Костромин. Если Акафистов и не предатель, то трус. Я сию минуту видел, какой он трус, какой лакей… Что вы наделали, Тася!

Тася (испуганно). Я думала только о том, чтобы помочь… Неужели я ошиблась?

Костромин. Вы меня провалили. Но будь я один — беда невелика. За мною добрая сотня людей, которые едут на помощь большому рабочему восстанию.

Тася. Акафистов дал мне клятвенные слова.

Костромин. Я повторяю, он лакей и трус… и партия его лакейская и трусливая. Вы не виноваты, нет. Я виноват, что не подготовил вас, не научил искусству конспирации.

Тася. Что же вы будете делать?

Костромин. Любой ценой, хотя бы ценой жизни надо вывезти дружинников отсюда.

Занавес

Действие второе

Продолжение того же дня. Светлое, безоблачное небо. Тепло. На платформе перед поездом. Группами и в одиночку прохаживаются пассажиры. Здесь появляется Акафистов, и за ним издалека следит Тася. Прошли. Явились и останавливаются парень с балалайкой и его спутники.

Один из спутников. Ударь, Егор, на радостях что-нибудь политическое.

Парень с балалайкой. «Было дело»?

Один из спутников. Ударь «Было дело».

Парень с балалайкой. Ударим… (Запел под балалайку.)

«Было дело под Артуром[95],Дело скверное, друзья.Тоги, Ноги, КамемурыНе давали нам житья».

В это же время проходит раненый морской офицер с группой пассажиров. К парню с балалайкой подходит один из пассажиров.

Пассажир. Не стоит, фабричный, брось. Видишь офицера? Был под Порт-Артуром. Ранен. Тяжело им эти песни слушать.

Парень с балалайкой. Ежели раненый, то не стоит. И впрямь это обидно.

Голос. Не солдат ведь, а офицер… валяй… Пассажир. Лейтенант Шмидт[96] тоже офицер.

Голос. Тоже правда.

Пассажир отходит. Фабричные с озорством поглядывают по сторонам.

Один из спутников. Ударь, Егор, «Раз прислал мне…».

Парень с балалайкой. С нашим удовольствием. (Поет.)

«Раз прислал мне барин чаюИ велел его сварить,А я отроду не знаю,Как проклятый чай варить».

Идут корнет с барышней.

Корнет. Я всем другим цветам предпочитаю только черные розы.

Барышня. Ах, ах… я никогда не видала черных роз.

Проходят.

Парень с балалайкой (поет).

«Взял я сахару осьмушкуИ осьмушку табаку,Перцу, луку, соли кружкуИ засыпал все в муку».

Проходят пассажиры разных состояний и сословий.