Kniga-Online.club

Евгений Наумов - Черная радуга

Читать бесплатно Евгений Наумов - Черная радуга. Жанр: Советская классическая проза издательство неизвестно, год 2004. Так же читаем полные версии (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте kniga-online.club или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

– Матвей Иванович, опять?! Да что же это такое?

– Не могу.

– Вам покой нужен, понимаете, покой!

– Какой покой может быть у связанного человека?

Продавали свои же братья, алкаши-доброхоты, которые таким гнусным образом зарабатывали себе льготы, поблажки, а то и досрочное освобождение. Придя в отчаяние, медсестры пригласили из трезвария по соседству амбалов, и те, кряхтя, матерясь и дыша сивухой, связали его какими-то жесткими лошадиными узлами, а уходя, пообещали:

– Теперь не рыпнется.

Лошадиные узлы он развязал почему-то еще быстрее. И только после пятого раза понял, что нужно выждать, – гнусные доброхоты то и дело шастали мимо палаты, карауля момент, когда можно побежать с новым доносом и заработать свой иудов горшочек каши. Он дождался трех часов ночи, развязался и ушел.

Академик преподал ему немало ярких запоминающихся уроков. Неизвестно, почему называли его Академиком. За то ли, что превзошел все алкогольные науки, а может, действительно им был, – теперь по новым порядкам и академиков не жалуют: если замешан, так и загремишь вниз по лестнице, ведущей наверх. Но дело свое знал. У него уже было вшито три торпеды, и он с гордостью называл себя: «трижды торпедоносец». Известный поэт погиб от одной торпеды, кинорежиссер – от двух, а вот Академик преспокойно глушил алкоголь во всех видах, кроме «Быстрого», – берег горло.

Тут были свои секреты.

– Все дело в том; что они принадлежали к элите, к аристократии, – говаривал он, подняв вверх растопыренную пятерню. – Вшивали им профессора в отдельных покоях и небось кулдыкали: ни в коем случае не пить, иначе погибель! А душа, видать, горела…

И добавлял печально, опустив голову:

– Эх, Володя, эх, Вася, попали б вы сюда на денек, прошли бы мою школу, до сих пор творили бы свое бессмертие! Кому поверили?

Он научил Матвея имитировать белую горячку («С «белочкой» безопаснее, ответственности никакой, а все хлопочут над тобой, потом заморятся, ты – вжик в щель и был таков, даже если изловят, все равно на «белочку» спишут»), развязываться из самой сложной системы, правильно отвечать на каверзные вопросы-тесты психиатров.

– Они ведь по учебникам шуруют, а эти учебники я сам писал, – добавлял он мимоходом. Кто его знает, может, и писал. Для того чтобы писать, вжиться надо. Некоторые так вживаются, что потом их не выживешь.

– Когда мне вкатили в ангар первую торпеду, – он хлопал себя по ягодице, – я притих, затаился. Думаю, чем черт не шутит: хлебнешь – и вперед пятками понесут. Залег на дно. Друзьям говорю: печатайте объявление в прессе: «Ушел из жизни». А оно ведь и верно – перестали люди со мной общаться – непьющий. Ни ко мне, ни я никуда. О чем говорить? В шахматы играть? И я пошел в народ. Народ вразумил, поддержал. Снова вписался в меридиан, глушу ее, родимую.

– И не влияет? Сивуха-то? – осторожно придвинулся из дыма безликий бич.

– Сивуха ни на что не влияет, – авторитетно заявлял Академик. – Все это ученая брехня. Другое дело, что глушим ее без меры. Выпей махом ведро воды – тоже повлияет…

Он брал с полочки над головой потрепанную книжку. У него была тут даже небольшая библиотечка.

– Читаю английский роман. Один граф говорит другому: «За ужином я съел лишнюю дольку вишневого пирога, боюсь, как бы это не повредило моему пищеварению…» А вот тот глушит стеклоочиститель, от которого пластмассовые стаканчики рассыпаются, и не боится, что это повредит его пищеварению. Вот в чем корень зла! Ничего мы уже не боимся, все нам до лампочки.

Он помолчал и продолжал задумчиво:

– Ведь торпеды рассчитаны на французов и прочих европейцев. Делал ее француз и мыслил по-французски. Шутка ли сказать: в случае употребления – смерть! А нашего соотечественника разве смертью испугаешь? Вот сейчас выстрой роту молодцов и скажи: требуется выполнить смертельно опасное задание. И все как один шагнут! Да-а… нас хлебом не корми, а дай погибнуть. Зачем такая жизнь? Одного боимся – что своего не допьем…

Раздался голос безликого алкаша:

– Вот ты рассказывал про какого-то заморского миллионера, который ел только манную кашку…

– Миллиардера, – поправил Роман Эсхакович. – И кашку ел овсяную. Его еще называли «миллиардер, который боится микробов». Он велел все вокруг себя стерилизовать, чтобы ни один микроб не проник, – так берег свою драгоценную жизнь.

– Вот-вот, – подхватил безликий. – А почему она у него драгоценная? Потому что миллиард стоила! И он это чувствовал. Берегся, чтобы дольше протянуть. А сколько стоит моя персона? Да у меня в базарный день пятаков на пиво столько никогда не было, сколько у него тех миллионов. А за жизнь мою ломаного гроша не дадут!

– Т-ты сам сделал ее такой, – послышалось из табачного тумана кваканье. – М-мог бы… и большего д-добиться…

– Кто там под похметолога работает? – рявкнул безликий. – Нишкни, паскуда! Чего большего? Горбатиться с утра до вечера, доскрестись до того, чтобы моя пожелтевшая морда висела на районной Доске почета? А народу плевать, какой я герой. В автобусе так же давят бока и топчут мозоли, как и негерою, и в очереди за колбасой млеешь наряду с другими жителями. Настоящие герои в очередях не жмутся, в автобусах не давятся, и портреты их нигде не висят. Они в лимузинах с затемненными окнами проносятся мимо, а все нужное им приносят холуи прямо на дом в аккуратных сверточках: вот коньячок, вот копченушка, буженинка. Я понимаю, когда для всех не хватает, а когда одному требуха, а другому… Вот если бы я почувствовал, что и моя жизнь чего-то стоит, да не в пустопорожней брехне: «хозяин земли», «его величество», а в материальном воплощении, в благах, то не глушил бы всякое лютое пойло.

Он еще долго бухтел, и Матвей уже начал было подремывать, когда Роман Эсхакович позвал:

– Иди. Послушай, что человек глаголет.

В кругу мрачный мужик в драном ватнике, разрывая черными руками жареную оленину, зыркая из-под шапки спутанных черных, с густой сединой волос, повествовал сипло:

– …а жил я в балке. Отдерешь от пола доску, а под доской – хоть на коньках раскатывай. Детишки – двое их, заболели ревматизмом, как ночь – воют, крутит им ножки неокрепшие. Но я терпеливо жду – вот-вот. Обещают, успокаивают, рисуют перспективы. Скоро вселитесь и Маяковского будете цитировать, когда в ванну влазить. Пять этажей счастья. Крикливый такой репортаж был в нашей брехаловке… А тут начальником нарисовался Шипилкин, ставленник Верховоды. Сразу же окружил себя лизоблюдами, подносчиками хвоста… И вот сдали пять этажей счастья, да моей семье оно не досталось, хотя на очереди был четвертый, десять лет мантулил механизатором на морозах как проклятый. Что же такое? Смотрю в списки: я снова четвертый! Тридцать две квартиры сдали, а четвертый не попал!

– Кто же попал?

– Все они, подносчики шипилкиного хвоста, да еще налезли всякие… хрен разберешь.

Ждать своего часа. Академик научил Матвея, как это делается:

– Нужно вызвать виденицу. Для алкаша это очень просто…

И он снова оказался в родном селе под Ждановом, где прошло его нерадостное детство.

Как ни странно, от войны у него не осталось никаких воспоминаний, хотя она прокатилась через его село дважды: и тогда, когда село оккупировали, и тогда, когда немцы драпали «нах Запад». Может, потому, что маленький был, а может, потому, что из-за незначительности села его сдавали без боя. Зато потом шли яркие воспоминания.

Голод. Они ели щавель, варили крапиву, лебеду, почти все, что растет под ногами, любой бурьян. Картофелины, которые изредка добывали, варили и ели прямо со шкурой – не чистили, чтобы не потерять и крошки драгоценной мякоти. Он помнит съедобные баранчики какого-то растения, которые они постоянно выискивали. Дикие пчелы запечатывали мед с личинками в камышинках крыши одной старой хаты. Дети заметили это – чуть всю крышу не раздергали – выгрызали мед вместе с личинками. На двоих с сестрой у Матвея были старые полуразвалившиеся сапоги – вот зимой и гуляли по очереди в уборную во дворе, подвязывая отпадающие подметки веревками, а летом – босиком.

Помнит он коньки и санки той поры. Их мастерили старики и подростки. Из деревянных обрубков вытесывали две колодки в виде лодочек, понизу пропускали вдоль по самой середине толстую проволоку, поперек колодки просверливали два отверстия для веревок-креплений, – вот и коньки готовы. Но и такие коньки были далеко не у всех.

Зато санки готовили просто: в таз наливали жидкий коровий навоз, затем его выставляли на мороз. Утром замерзшее содержимое вытряхивали – вот и санки. В навоз вмораживали веревку, чтобы держаться за нее, скатываясь с горы, а потом тащить санки на гору. И как лихо летали они на этих навозных санках! Как весело катались на деревянных коньках!

А сейчас? – уныло размышлял он, пока накатывались волны виденицы. «Не хочу эти, купи лучшие!» Все дело в том, что тогда не было зависти. Вернее, она носила другое обличье. Завидовали только тому, что у кого-то есть, а у тебя нет, а не тому, что у кого-то лучше.

Перейти на страницу:

Евгений Наумов читать все книги автора по порядку

Евгений Наумов - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки kniga-online.club.


Черная радуга отзывы

Отзывы читателей о книге Черная радуга, автор: Евгений Наумов. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор kniga-online.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*